Параллельные

Карина на соседнем кресле сдавленно сглотнула. Она была белее мела, но держалась, подавляя все эмоции, которые явно просились наружу.

— Уволю всех на хрен, — решил я.

Она ничего не сказала, лишь бросила красноречивый взгляд, полный осуждения. Ах да, тема с садиком принадлежала мне. Но я и в страшном сне не мог представить, что кто-то попытается осознанно нанести вред сыну. Мы боялись его болезни, случайных толчков, невнимательных воспитателей, магнитных бурь… да чего угодно, только не этого.

За тот час, который занял у нас полёт, я едва не сточил свои зубы в пыль, настолько сильным было моё внутреннее напряжение.

До больницы мы гнали, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения. По лестнице я взлетел в два счёта, напугав собственных охранников, которые возвышались по обе стороны от больничной двери.

— Илья Николаевич, — начал было один, но я оттолкнул его, чем воспользовалась Карина, ворвавшись в палату. Я же задержался, схватив за грудки охранника.

— Найдите мне тех, кто это сделал!

— Уже… — оторопело пробормотал тот. Таким меня ещё не видели.

— Значит, глаз не спускать.

И хорошенько толкнув в грудь парня, направился в палату, но был окликнут врачом.

Заминка заняла какие-то секунды, но показалась мне целой вечностью. В комнату мы уже входили вдвоём.

— Состояние мальчика удовлетворительное, он не пострадал, но порядком перенервничал, что дало нагрузку на сердце… но в целом… — тараторил он, едва поспевая за мной.

Свет был приглушённым, но даже если бы освещение было ярче, я бы вряд ли заметил вокруг что-либо, кроме фигуры сына, спрятавшегося под одеялом.

— Мальчик мой, — выдавила Карина, сдерживая рыдания и сгребая Егора в объятия, тот слабо засопротивлялся, смущённый силой материнского чувства.

— Он в полном порядке, — подал голос врач за моей спиной, — так, пара царапин.

— И это вы называете в порядке?! — сорвался я на крик, казалось, что весь ужас, пережитый мной за время полёта, начал змеиными кольцами разворачиваться в моей душе. Впрочем, мои чувства не имели никакого значения. Резко крутанувшись, я развернулся к сыну, который уже вовсю рассказывал о чём-то матери, а увидев, что моё внимание, наконец-то, всецело принадлежит ему, ещё больше оживился:

— Она сказала, что мы пойдём смотреть щенков. А потом появился тот дядька… И я… я совсем не испугался, пап, честно-честно…

С каждым его словом моё сердце заходилось в бешеном ритме, а в глазах темнело от одной мысли, что могло с ним случиться.

— Знаю, — сделав над собой усилие, отозвался я и погладил Егора по голове. — Ты же у меня самый смелый.

Приободрённый моими словами, сын затараторил ещё быстрее, захлебываясь словами. Его рассказ никак не желал выстраиваться во что-то стройное, единственное, что мне удалось понять, — что в деле была замешана какая-то женщина-врач и что в какой-то момент появился Костя.

Я хотел задать уточняющий вопрос, но тут ярко вспыхнул свет и послышался металлический грохот, заставивший вздрогнуть меня всем телом.

Инстинктивно повернувшись в сторону шума, я увидел… жену.

— Нина…?

Мир поплыл перед глазами. Это было так странно, видеть её в одной пространственной плоскости с Егором и Кариной, поначалу даже показалось, что у меня просто галлюцинации.

Пока я оторопело замер на месте, пытаясь вновь начать доверять своим глазам, Нина покачнулась, но обнаружившийся рядом Костя подхватил её под руку.

Мы с ней ещё какое-то время смотрели друг другу в глаза, в такие родные и такие далёкие из-за эмоций, переполнявших их.

Моя рука дёрнулась вперёд, мне жизненно необходимо было коснуться её, чтобы… что?

И пока я старался осознать случившееся, Карина пришла в действие, истерично закричав:

— Ах ты ведьма! — завизжала она. Я заметил её рывок лишь краем глаза, неосознанно подавшись за ней в надежде перехватить её. Но промешкал из-за детских пальцев, сжимавших мою ладонь. Оказывается, Егор всё это время держался за меня, и, рванув вперёд, я потащил его за собой, чуть не уронив с кровати.

Вопли матери привели его в священный ужас.

— Не сейчас, — бессвязно выдал сыну, отцепив его пальцы.

Вся сцена заняла считанные секунды, но их оказалось достаточно, чтобы Карина успела налететь на Нину, вцепившись в её волосы. Костя нелепо топтался рядом, не зная, что делать. Павлова что-то там кричала, а Нина даже и не думала сопротивляться. Подскочил к Павловой в попытке оттащить её от своей жены, но получилось паршиво, Нину повалило на нас.

— Мама! — за нашими спинами всхлипнул Егор.

— Карина, отпусти её! — заорал я Павловой на ухо, перехватывая её руки, но у той, похоже, была самая настоящая истерика, придавшая ей сил. Но больше меня пугала вероятность задеть Нину, ибо Карина яростно сопротивлялась, пару раз пнув меня в голень. Боли особой не ощущалось, но злости мне это предало, и я, со всей силой сжав её запястья, явно делая той больно, наконец-то оттащил эту ненормальную от своей жены. Смотреть на Нину было страшно.

— Чего стоишь?! — успел я рыкнуть Косте. Тот тут же подлетел к моей женщине и попытался увлечь её в сторону от меня и Карины, зажатой в тисках моих рук.

— Идиотка, да успокойся ты! — заорал на Павлову, отпихнув её, та полетела на пол и ошалело уставилась на меня, словно впервые видя. — Какого х… ты творишь?!

Она не ответила, лишь мотнула головой и разревелась.

— Хер с тобой, — бросил ей и метнулся к Нине.

Жена стояла у стены, согнувшись пополам, и хрипела, шепча что-то невнятное:

— Такое бывает. Это типично…

Хотелось схватить её в охапку и спрятать от всего остального мира, но я даже дотронуться до неё не мог, с ужасом осознавая, что сейчас случилось.

— Нина, тебе плохо? — несколько раз повторил я, прежде чем она хоть как-то отреагировала на мой вопрос. Её вид был настолько пугающим, что меня переполнил животный ужас.

Я подскочил к ней, пытаясь поймать её.

– Что вы там стоите?! Сделайте что-нибудь! — приказал врачу, который всё это время непонятно чем занимался, должно быть, наблюдал за нашей «маленькой» семейной драмой.

Нина опёрлась локтями на чьи-то руки. Её трясло — и меня вместе с ней. Как в замедленной съёмке она подняла голову на меня.

— Нина, Нина, слышишь меня?! – не оставлял я попыток докричаться до неё. Она попыталась что-то сказать мне, но покачнулась и чуть не полетела вперёд, поймал её, прижав к своей груди.

Она зашлась судорожным кашлем, который я ощутил буквально всем телом. Каждая клеточка во мне наполнилась липким ужасом от того, что сейчас происходило с женой.

У меня никак не получалось разобрать её слова, кашель и хрипы сотрясали её тело, а я держал её в своих объятиях и молился, лишь бы с ней всё обошлось, попутно ненавидя всех врачей этой чёртовой больнички, которые неизвестно где пропадали.

Наконец-то кашель перестал терзать её, и Нина словно замерла, чтобы… из её приоткрытого рта толчком выплеснулась кровь. Алые капли хлынули на мои ботинки.

— Бл… — завопил я на всю палату, — врача!

Толпа людей в медицинских пижамах всех цветов тут же материализовалась рядом. Я всё ещё сам продолжал держать Нину, и именно в этот момент она окончательно обмякла. Во мне мгновенно что-то умерло, и даже когда доктор мягко, но настойчиво попробовал забрать её у меня, я не отдал, лично аккуратно перенеся жену на каталку.

Они мчались по коридору. Я не отставал и всё время беспомощно молил:

— Спасите её. Пожалуйста! С ней не должно ничего случиться!

Любимая вдруг закашляла, и каталка резко остановилась на месте.

— Нина Евгеньевна, вы меня слышите? — позвал её врач. Жена шевельнулась, реагируя на чужой голос.

— Хорошо. Мы везём вас в операционную, у вас внутреннее кровотечение, судя по всему, гемоторакс. Нужно срочное оперативное вмешательство.

— Нет, — выдохнула она, чем окончательно добила меня.

— Что значит нет?! Нина, всё будет хорошо…