Железная леди

–– Прочешите лес! – приказал командир с погонами капитана на плечах, обернувшись назад, а я напряглась всем телом.

Один из мужчин, наверняка тот, что был старше по званию многочисленного отряда, махнул рукой и все стрелки начали движение вперед, направляясь к вершине горы. Оставшийся со мною рядом капитан с автоматом на плече достал из кармана мобильный и прижал его к уху. Ответа ждал он недолго, как только в динамике послышался голос, мужчина стал говорить громко и быстро:

–– Дамир Робертович, Александра у нас… Он бросил ее в горах… Да, она в порядке… Понял вас. Так точно, – кивнул он, вернув мобильный в карман. – Я отвезу тебя, поехали…

Предстоящая встреча с Сабуровым погружала сознание в липкий страх. Думать о чем-то, кроме того, что ожидает меня дома, было невозможно. Я все отчетливее ощущала внутри себя сожаление о совершенном мною необдуманном и опасном поступке. Нельзя было поддаваться желанию и порыву, прыгая в омут с головой. И почему я вдруг решила, что Сабуров махнет на меня рукой и отступит? Почему не подумала о том, что кинется он на поиски? Почему не подумала, что найдет? Руки не переставали дрожать, а сердце все так же билось быстро и громко, отдаваясь где-то в висках эхом.

Полицейская «Лада» замерла напротив ворот моей вечной тюрьмы, а я с силой сжала пальцы на дверной ручке, не желая покидать безопасное место. Из калитки вышел Дамир, зло щуря глаза. Мужчина поспешно, с каким-то волнением покинул салон и, подойдя к нему, что-то стал говорить, периодически дополняя слова жестами. Сабуров отмахнулся от него, не желая ничего слушать, и подошел к седану, распахнув заднюю дверцу. Я смотрела в его глаза, испытывая страх, кутавшийся в холодную и колючую ненависть. Его пальцы сжались на моем плече и вынули тело из авто, словно легкую игрушку из коробки.

Оказавшись в доме, Дамир усадил меня на диван и опустился рядом, всматриваясь в глаза так пристально, что я ощущала жуть, бегающую по спине, словно в поисках выхода из лабиринта. Она металась из угла в угол, покалывая кожу, медленно покрывающуюся испариной.

–– Кто он? – раздувая ноздри от негодования, спросил, наконец, он.

–– Кто? – с испугом посмотрела я на него, совершенно ничего не соображая от страха.

–– Чего он хотел? – не ответив на мой вопрос, Сабуров задал свой, очередной.

–– Сказал, что ты заплатишь ему за все, – не думая ни секунды, соврала я, да так уверенно, что даже сама поверила в свои же слова.

–– Как он выглядит? – продолжал щуриться и раздувать ноздри он, подрагивая от гнева.

–– Невысокий, с черной бородой… – продолжала я фантазировать, тем самым обеспечивая себе какое-никакое будущее и стараясь подмостить солому для пущего комфорта. – Он нерусский, – добавила я порцию лжи, дабы Дамир и не думал сомневаться в моих словах.

–– Как ты покинула дом? – нахмурил он лоб, а в его зрачках вспыхнула ярость. Казалось, вот сейчас он и вцепится в мое лицо, не сдержавшись.

–– Спряталась в салоне «Шкоды» охранника, – маскируя грехи Никиты своим враньем, я старалась создать видимость искренности и спокойствия.

–– И где ты была? – Сабуров все еще держал себя в руках, только шипящие ноты его голоса выдавали негодование.

–– Пила в баре, – призналась я. – Послушай, Дамир, я так больше не могу, – начала я, а Сабуров напрягся, хмуря лоб все сильнее. – Я не жена. Я – заложница. Ты не имеешь право ограничивать мою свободу.

–– Да, – согласился он, – ты не жена. Ты – глупая стерва, которая нихрена не понимает в этой жизни, – недовольно скривился Дамир. – Ты принадлежишь мне, и так будет всегда. Именно поэтому я имею право, делать с тобой то, что посчитаю нужным.

Я смотрела в его жестокие глаза, не веря своим ушам. Казалось, Сабуров бредит, произнося эти слова.

–– Еще одна подобная выходка и ты будешь сидеть на цепи, как твой бесполезный кобель, – прошипел он, сжав пальцы на моей руке. – Приведи себя в порядок, смотреть противно, – отпуская меня из плена своей хватки, приказал Дамир и поспешно поднялся с дивана.

Когда он покинул каминную, хлопнув с ненавистью тяжеленной дубовой дверью, я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Эта жизнь становилась все более невыносимой, испытывая мое терпение, которое было раздуто до таких неимоверных размеров, что угрожало лопнуть в любой неподходящий момент.

Следующим утром Дамир, словно оттаял. Он был ласковым и спокойным, что настораживало. Я не верила Сабурову, когда характер его приобретал светлый оттенок, становясь мягким и пушистым. Все это очередная игра, которая ничем хорошим обычно не оканчивалась.

После завтрака Сабуров вернул мне ключ от моего кабриолета, который я получила в качестве приза за первое место в международном конкурсе «Вуменс физик». «Мерседес», цвета электрик, был самым ценным подарком, который достался мне неимоверно тяжело. Похоже, за всю соревновательную карьеру это был самый сложный подготовительный этап, поэтому и награда представляла особую ценность для меня.

А вечером Дамиру вздумалось вывести меня в свет, и это мне сразу же не понравилось. Проводить наедине с ним время, желания не было вовсе. Но разве я могла спорить с Дамиром и оглашать свои желания? Нет. Проще было подчиниться, дабы не злить этого жестокого кровожадного монстра с эмоциональной лабильностью. Два часа проведенных в салоне красоты сделали меня похожей на куклу, что вызвало лишь отвращение. Я не привыкла к яркому макияжу и пафосной прическе, ведь в спортзале во всем этом не было необходимости. Конечно, соревнования обязывали выглядеть ярко и броско, но я не так часто участвовала в них, а после замужества это осталось для меня в прошлом.

Хостес с милой улыбкой распахнул перед нами зеркальные двери ресторана и вежливо пожелал приятно провести время. Оказавшись в просторном белоснежном зале, словно в больничной палате, Дамир взял меня за руку и с восхищением осмотрел тело с головы до ног. Он с гордостью подвел меня к круглому столику и, отодвинув стул, произнес:

–– Ты шикарно выглядишь.

Не обращая внимания на его слова, я опустилась на мягкое сиденье и откинулась на высокую спинку. Мне было безразлично, что думает обо мне Сабуров. Его слова восхищения меня никогда не трогали и не доставляли удовольствия. Эта похвала «палача» перед экзекуцией звучала, как издевательство и насмешка. Дамир сел напротив, рассматривая безразличие в холодных глазах с абсолютно равнодушным видом. А его, похоже, вовсе не трогало мое безразличие.

Спустя минут сорок официант принес наш ужин и, пожелав приятного аппетита, удалился. Я сидела неподвижно, пристально глядя в тарелку с греческим салатом, словно пытаясь в нем отыскать смысл своей никчемной скучной жизни. Желание было одно – как можно скорее оказаться дома и предпочтительно наедине с собой.

Сабуров, изображая важную, деловую и незаменимую личность, отвечал на бесконечные телефонные звонки, периодически покидая зал ресторана для каких-то тайных бесед. Очередной «важный» звонок и он снова вышел в холл. Оторвавшись от абсолютно невкусного салата, я подняла взгляд, осмотрев входную дверь, которая, распахнувшись, впустила в помещение Кирилла. Сердце, содрогнувшись от волнения, зачастило с ударами. Он сразу же заметил меня, изъяв знакомое лицо из множества скучных чужих физиономий. Его взгляд держал все мышцы в напряжении, заставляя сердце истерически содрогаться в груди, а руки подрагивать от волнения и желания оказаться рядом с ним и желательно, чтобы это «рядом» длилось вечно.

Поднявшись с места, я направилась в уборную, желая как можно скорее исчезнуть из поля зрения Кирилла, понимая, что, когда вернется Сабуров в зал, он непременно заметит мое волнение, а это вызовет сначала вопросы, затем гневные конвульсии от моего хамства. А я ведь обязательно начну хамить, себя-то я знаю хорошо.

Закрыв плотно дверь, я подошла к громадному зеркалу и, опираясь руками о столешницу с овальными умывальниками, взглянула на бледное лицо. Даже слой косметики не мог замаскировать обесцветившиеся кожные покровы, выдающие сильное волнение. Дверь неожиданно стукнула, ударившись о стопор, а за моей спиной возникла высокая фигура Хромова. Он, недолго думая, схватил меня за руку и потянул в сторону отдельной кабинки. Повернув барашек замка, Кирилл прижал мое все еще дрожащее тело к деревянной перегородке и сжал лицо в горячих ладонях, мгновенно впившись в губы жадным поцелуем. Мое сердце стало пропускать удары, просто не успевая сокращаться так быстро, как того требовало волнение и возбуждение. Изогнув спину, я сжала пальцы на его запястьях, ощущая пульс сквозь грубую мужскую кожу. Кирилл тяжело дышал, продолжая целовать меня все так же страстно, не в силах справиться с вожделением. Не знаю, сколько длилось это безумие, но, когда рука Хромова оказалась под подолом короткого платья, я резко отстранилась, понимая, что сам он не сможет уже остановиться. Кирилл посмотрел непонимающе на меня, продолжая глубоко вдыхать воздух. Он провел пальцами по губам, глядя на них с жадностью изголодавшегося зверя, и медленно выдохнул все то, что поглотили его легкие при последнем вдохе.