Железная леди

«Фольксваген» покинул территорию дома, устремившись в сторону выезда из коттеджного поселка. Мужчина, тот, что сидел на переднем пассажирском кресле, сжимал в руке рацию и медленно вращал пальцами маленькое колесико, находящееся рядом с короткой антенной.

–– Ну что? – теряя терпение, спросил Кирилл, оторвав взгляд от одинаковых заборов, стоящих вдоль асфальтированной дороги.

–– Не могу поймать их волну, – обреченно пожал плечами мужчина, а мне показалось, что он раздражен данным фактом.

–– Хреново, – произнес Хромов после непродолжительной паузы.

Неожиданно рация зашипела, а затем послышались слова, сопровождаемые неприятным потрескиванием: «Первый третьему, прием… Слышу тебя, первый, прием… Приказ Соколова досматривать все автомобили на выезде из города, как понял? Прием… Понял тебя. Принято».

Испуганно уставившись на Кирилла, я принялась покусывать от нервозности нижнюю губу, не веря в происходящее. Мужчина, с рацией в руке, повернулся, взглянув на Хромова взглядом, полным безысходности и растерянности.

–– Куда ехать? – спросил водитель, тоже взглянув назад.

–– В горы, – словно насмехаясь над ним, ответил Кирилл.

–– Может быть, попробуем проскочить? – спросил пассажир с рацией.

–– И это последнее, что мы попробуем, – ответил водитель и недовольно скривился, опять же повернувшись к Хромову, все еще ожидая дельного осуществимого приказа.

«Третий первому, прием… – вновь зашипела рация, напоминая о себе, и все в салоне напряглись, как один, сосредоточившись на звуках, разбавленных противным шипением и потрескиванием. – Говори, третий… Мы на трассе А117, прием… Отлично, третий, работайте».

–– Разворачивай, – взволнованно произнес Кирилл, поспешно осматриваясь по сторонам.

Водитель, тут же включив поворотник, вывернул руль вправо, резко меняя направление движения. Черный немец громко взвыл, устремляясь вперед.

–– Поезжай в горы, – сказал Хромов, на этот раз абсолютно серьезно, сопровождая свои слова вздохом безвыходности.

Дотянувшись до моей руки, он сжал дрожащую влажную кисть в пальцах, рассматривая испуганное лицо. В этом взгляде была обреченность, благодаря чему я могла с легкостью угадать мысли Кирилла. Я заранее знала, чем этот побег окончится. Знала, но надежда на ошибку не желала покидать мои мысли. Очень хотелось ошибиться в том, что Сабуров непременно вернет меня восвояси, в том, что сейчас полгорода пляшет под его дудку, угождая обманутому супругой депутату.

Когда слева показалось подножье горы, Кирилл обернулся, взглянув на трассу, оставшуюся позади. Громкий рев двигателя, не принадлежащего нашему седану, заставил нас всех взглянуть назад, копируя движение Хромова. Черный джип с тонированными стеклами, мгновенно поравнявшись с «Фольксвагеном», опустил заднее стекло, а в образовавшейся щели, словно в амбразуре, возникло автоматное дуло.

Кирилл резко дернул меня за руку, повалив на пол, между сиденьями, и упал сверху, накрыв своим телом. Оглушительная непрерывная автоматная очередь, пули, вонзающиеся в кузов седана, с легкостью пронизывая его тонкий металл, и битые стекла, градом осыпающиеся на нас – заставляли вжиматься в пол как можно сильнее. Мне казалось, что в тот момент я перестала дышать, ощущая на себе тяжелое тело Хромова. Страх, боль, удушье, сильная дрожь и невыносимая пульсация в голове от звука выстрелов – не позволяли что-либо понять и осознать. Просто вереница событий, кажущихся бессмысленными и отсутствие выхода впереди.

Очередь прервалась. Кирилл, мгновенно поднявшись, схватил меня за руку и, распахнув настежь дверцу седана, прыгнул в кювет, увлекая меня за собой. Упав в высокую колючую траву, я подняла голову, наблюдая, как «Фольксваген», словно мифическая Стимфалийская птица, летит над пропастью. Казалось, такое возможно только в кино. Выглядел этот полет абсолютно нереально, будто комбинированные съемки, к тому же не очень-то хорошего и профессионального качества. Но, к сожалению, кинематограф тут был ни при чем.

Удар метала о землю, и оглушительный взрыв заставили прижать тело к земле как можно плотнее. Оно продолжало дрожать, а в ушах что-то громко стучало, очень напоминая сердце. Хромов снова схватил меня за руку, и мы побежали в горы, поднимаясь все выше. Спотыкаясь о булыжники и сухие ветки, я держалась на ногах только благодаря Кириллу, сжимающему пальцы на запястье. Снова раздались выстрелы за спиной. Пули свистели над нашими головами, безжалостно вонзаясь в стволы высоких сосен. Ощущение того, что мы находимся на поле боя, не покидало ни на мгновение. Адреналин в крови подавлял чувство страха, делая его практически неощутимым и незаметным. Движение на грани твоих физических возможностей не оставляло ни сил, ни времени распознать в теле посторонние, отвлекающие от происходящего эмоции.

Кирилл дернул тело в сторону и повалил меня на землю. Мы оказались за большим валуном, спасающим от все еще свистящих в воздухе пуль. Происходящее напоминало компьютерную игру, особенно звук свинца, безуспешно пытающегося вонзиться в горную породу. Выстрелы становились громче, сообщая о приближении стрелков.

–– Тебе нужно идти, – неожиданно произнес Кирилл, продолжая бороться со сбившимся дыханием. Повернувшись к нему, я непонимающе посмотрела в глаза, думая, что мне слышатся эти жестокие несправедливые слова. – Они убьют нас, – сжав мою руку, объяснил он свое решение. – Я не смогу защитить тебя.

–– Ты же обещал, что не отдашь меня, – находясь в оцепенении, произнесла я монотонно, не находя в себе сил для выражения эмоций.

–– Не отдам, – подтвердил Кирилл и даже кивнул. – Сандра, я не могу подвергать тебя опасности. Да у меня даже ствола с собой нет, – он резко дернул тело на себя, прижав крепко к груди, когда очередные пули, свистя, вонзились в каменную броню. – Они убьют тебя…

Выстрелы стремительно приближались, расползаясь в стороны. Судя по звукам, нас попросту окружали, наверняка, даже не подозревая того.

–– Я не хочу без тебя, – произнесла я, со слезами на глазах, – я не хочу с ним…

–– Сандра, послушай, – начал взволнованно Кирилл, – мои ребята мертвы, я остался один. Я ничего сейчас не могу сделать… Они не знают, что ты сбежала, наверняка Сабуров уверен, что тебя снова похитили…

–– А если он знает?..

–– Он не причинит тебе вред, – неуверенно произнес Хромов, хотя мне показалось, что он, напротив, уверен в том, что Сабуров «казнит» меня, как только я покину наше каменное укрытие. – Я заберу тебя… позже… не сейчас…

–– Обещаешь? – спросила я, ощущая слезы на коже, омывающие ее холодом.

–– Я люблю тебя… – произнес Кирилл, не отвечая на вопрос. – Люблю…

Он крепко прижал меня к себе, впившись в губы. Хромов сжимал их, пытаясь навсегда запомнить сладость, хотя в тот момент они были солеными от горьких слез.

–– Давай, Сандра, иди, – отстранив меня, произнес Кирилл с болью в голосе.

–– Уходи, – произнесла я, когда автоматные очереди образовали паузу в пространстве, даря природе время насладиться тишиной.

Поднявшись во весь рост, я покинула убежище и, поднимая руки над головой, стала двигаться по направлению к мужчинам, которые стояли между соснами, не так далеко от нашего укрытия. Они прятали тела в камуфляжной форме за стволами, периодически высовывая черные головы в балаклавах и поглядывая на меня. Слезы струились по лицу, а я продолжала глотать их, не в силах поверить в то, что добровольно возвращаюсь в каземат к своему жестокому надзирателю.

–– Не стреляйте, – громко произнесла я, продолжая движение вперед.

Мужчины опустили дула автоматов в землю, покидая укрытия (я даже представить не могла, что их так много). Похоже, Сабуров поднял целую армию против одного Кирилла.

–– Где он? – спросил один из мужчин, приближаясь ко мне и обнажая свое лицо.

–– Он ушел, – произнесла я, замерев на месте, – я одна.

–– Все хорошо, – произнес он, повесив на плече автомат. – Ты цела? – я лишь кивнула в ответ, не в силах больше произносить слова.