Страница 89 из 91
Он снова пролетел над маленьким городком, а потом просто и без проблем пересек черту. Джордж оглянулся назад — ну да конечно, кто бы сомневался, там никого не было… откидное сиденье пустовало.
Чувствовал он себя прекрасно. Небо было сине-сине-розовым. Вскоре показался аэродром, палатки и припаркованные самолеты. Джип женщины из компании, все еще находился на старом месте. Джордж отпустил штурвал и выровнялся с посадочной полосой. Плавно приземлился. Наземная бригада как обычно продезинфицировала его, однако он ничего не почувствовал. Наземная команда начала выгружать груз, а Джордж отправился переодеться, надо было избавиться от мокрой одежды. Пушистик сидел в углу палатки, пока Джордж переодевался.
— Обнимашки? — вопросил он с надеждой.
Джордж оглядел себя в изогнутом зеркале, висевшим над умывальником. Ничего он там не увидел, кроме задней стенки палатки, тусклого света и москитов. Закончив переодевание, он вышел из палатки и направился в магазинчик-бар-закусочную.
— Пива сможешь подать?
Пушистик неумело толкнул бутылку, через деревянную стойку.[120]
Джордж сделал глоток, на вкус — пиво напоминало жевательную резинку, и он поставил бутылку на стол. На Джорджа упала тень, он поднял глаза и увидел женщину из компании.
— Вы получили груз?
Джордж отмахнулся, затем ответил:
— Безусловно.
— Будьте добры посмотреть на меня, когда я с вами разговариваю, — потребовала женщина. От нее пахло сигаретами с ментолом.
— Да, мам, — подтвердил он. Пушистик прыгнул ему на колени и посмотрел на него большими блестящими глазами, затем произнес:
— Обнимашки-черепашки.
— Обязательно, — совершенно серьезно ответила на это женщина из компании. Она опустилась на колени и обняла Джорджа. Он снова ощутил себя четырехлетним и было все просто замечательно.
— Прижимашки-обнимашки, — промолвила женщина.
И вечно, и навсегда, теперь все было сине-сине-розовым.
Цветущая Венера
Потеря близкого человека, всегда будет печальным событием в любые времена и в любом месте, включая и планету Венера.
© Venus in Bloom by Lavie Tidhar, 2019
© Genady Kurtovz, перевод с англ., январь 2022
Саммит умер ночью, окруженный цветами.
Снаружи, на планету обрушился очередной кислотный дождь. Бегущие за ветром, гоняли своих воздушных змеев по облакам, и мысли их, блуждали свободно, через Канал Связи. На торжественном приеме, происходящем на верхней палубе «облачного города», джазовый оркестр играл песни старой Земли, приветствуя знаменитого, хоть и второстепенного поэта из Лунного Порта.
Над ними, на уровне обслуживания, под большим воздушным шаром, молодая пара спряталась за служебным желобом и целовалась со страстью первой любви. Далеко внизу, на планете бушевали штормы и ничто не жило, и ничто не умирало. В больничной палате облачного города, родились два младенца.
В знаменитых садах, где Саммит работал при жизни, расцвел редкий цветок Королевы Ночи. Все это происходило, и даже больше, и некоторые из них были свидетелями, а некоторые – нет. И Саммит умер ночью, окруженный цветами.
— Он любил цветы, — произнес робот.
— Это факт, — улыбнулась Майя в ответ.
Она обнаружила его утром. Он находился на своем ложе, выглядящий умиротворенным. Она еще подумала в тот момент: «Ему было бы жаль пропустить цветение кактуса».
Это было так не похоже на него – пропустить такое важное событие. Только когда она подошла, чтобы встряхнуть его, она осознала, он не дышит. Когда она открыла свой сетевой узел для связи с его, она поняла, он больше не транслирует. Когда разум покинул его, узел замолчал.
Она не плакала, ни тогда, ни сейчас. Комнатный воздух был влажен и горяч. И был пронизан ароматом жасмина и роз. Саммит любил розы. Лунная черная роза, росла в горшке на его подоконнике. Ему нравилось проводить время, наблюдая в окне кислотные дожди, плывущие облака, игривые завихрения и параболы воздушных змеев. Нравилось видеть медленный дрейф воздушных шаров и возвышающиеся формы других облачных городов, медленно появляющихся в поле его зрения. Ему нравилось настраиваться на какой-нибудь общедоступный канал и слушать латиноамериканскую музыку, которую он радушно воспринимал в дневное время.
Несомненно, снаружи не было настоящего дня и ночи. Но растения и люди помнили Землю, пришли с Земли и в их корнях была Земля. Итак, в облачном городе были день и ночь, и именно ночью умер Саммит, окруженный цветами.
— Мне жаль, — промолвил робот.
Его звали Р. Брат Мекем и ему нравилось что-то создавать. Он был достаточно стар, чтобы помнить, как его самого создали на Земле, во времена, когда еще производили роботов. Делали их похожими на людей, чтобы помогать старикам или присматривать за детьми. Созданная жизнь, чтобы служить людям.
А теперь все роботы были старыми, и многих из них уже не существовало, но Р. Брат Мекем все еще помнил. Иногда ему думалось, что это его проклятье… слишком много помнить.
Р. Мекем мог вспомнить каждого ребенка, которого он помог вырастить. Его всегда поражало, как быстро они росли и менялись. И он помнил каждого пожилого человека, которому также помогал, и как быстро они старились и умирали. Люди жили так интенсивно и так скоротечно. Но каждый из них был неповторим и уникален, практически как робот.
— Мне жаль, — промолвил он снова, на этот раз более растерянно.
Майя успокаивающе положила руки на плечи робота и произнесла:
— Его время пришло.
— Да, — ответил робот, — во вселенной бесконечно много времени и бесконечно его мало, для жизни. Иногда я думаю о том, что если бы все было по-другому.
Блестящие слезы, застыли в глазах Майи. Она не осознавала еще этот печальный факт до конца. Саммит всегда был там. И кто теперь будет поливать цветы? Кто будет пропалывать цветочные клумбы, кто будет возделывать хороший чернозем? Когда она была маленькой, он брал ее с собой в сад, во время своих обходов и показывал ей оливковое дерево, которое росло там в центре на протяжении веков, с тех самых пор, как первый садовник посадил его как саженец, в тот первый год, когда облачный город был совсем новым.
Тогда это было естественно. Город был блестящим, новым и пустым. А теперь он показал свой возраст, когда он плавал там, в умеренной зоне — пятьдесят километров над поверхностью Венеры. Город обзавелся воспоминаниями, легендами и прожитыми жизнями. Он вобрал в себя всю историю.
Р. Брат Мекем прибыл в облачный город всего столетие назад. Он жил на Земле и совершил несколько ужасных поступков, о которых теперь сожалел. Он был захвачен во время одной из давних войн, так он и выжил, как выживали люди, возможно так не должно быть. Ведь люди совершали чудовищные поступки, чтобы выжить. И роботы, подобные Р. Мекему, были созданы настолько человечными, что в подражании им, Р. Брат Мекем также мог умереть, как и многие из его ордена. Но он предпочел этого не делать.
120
В этой сцене у автора — кажется маленький «провал», здесь просится одно предложение с информацией о том, что он взял пушистика с собой в магазинчик и так как на месте не оказалось Сэма Ченга, он и попросил пушистика подать бутылку с прилавка, дабы самому не перегибаться через стойку. (примеч. переводч.)