Страница 14 из 14
Положение мое неизменно, и пока что ничего не предвидится. Так вот, родная, теперь уже тебе нужно устраиваться так, чтобы зима не застала врасплох в отношении как продовольствия, так и топлива. Я совершенно не мыслю, как могла бы ты существовать в условиях т.н. колхоза, т.е. в еще большей глуши и бескультурье, но не лучше ли, все же, быть в колхозе, чем в холоде и голоде в городе? Не могу ничего решить, поэтому в тревоге за тебя. Семья моего товарища эвакуирована в колхоз, который находится от вас в 20 км. Узнаю, нельзя ли тебе туда, но все это слишком проблематично.
Ты, роднуша, пиши мне сюда почаще, пока я здесь. Жаль, что не можешь ты сфотографировать Олю – уж очень хочется мне иметь ее фото, да и твое тоже.
Будь здорова, моя ненаглядная голубка, дорогая моя женушка. Целую тебя и крепко обнимаю. Любящий тебя твой Дима».
«14 июля 1942 г.
Кинель-Черкассы
Воскресенье
Димуша мой дорогой! Вчера получила твое письмо, в котором ты сообщаешь, что получил мои письма, пересланные тебе Варварой Павловной. Хороший мой, я очень жалею, что они дошли до тебя, эти неприятные письма. Они причинили тебе неприятность и огорчили тебя. Любимый! Я хочу тебе сказать, что я их писала в очень плохом настроении, под впечатлением наших общих размышлений о здешней жизни. Даже твоя мама, которая очень трезво и бодро смотрит на жизнь, и та немного впала в панику. Я знаю, мой хороший, что я не должна была так писать тебе. Но я думала, что ты пробудешь некоторое время в Москве и сможешь что-нибудь сделать для нас, чтобы мы могли выехать в Москву. Я поступила очень нехорошо, как будто бы написала тебе что-то грубое и резкое. Или, может быть, мне так кажется? Но теперь вопрос о выезде решается. Муж Муры выслал Муре и Ольге Павловне проездные документы. Меня уговаривают ехать без документов, но я боюсь. Боюсь, конечно, не за себя, а за дочурку. Переезд очень труден. Здесь, хотя сегодня все и подешевело немного, оставаться нельзя, потому что тогда и зимой не выберешься. А на зиму остаться – просто подумать страшно. Да нечего об этом и говорить.
Димочка, как обстоят твои дела? Не сделали ли тебя летчиком? Ты, кажется, прошел все военные специальности. Ты пишешь, любимый, что будешь работать по ремонту танков. Но где это – на фронте или еще где? Как ты предполагаешь? Меня это ужасно тревожит. Мне не нравится твоя специальность, хотя тебе она, кажется, по душе.
Дорогая наша дочка по-прежнему здорова, кушает все. Целый день бегает ножками, хотя ходит еще неважно, но старается все бегать бегом, поэтому иногда падает носом, когда недосмотришь. Она ужасно живая. Я тоже вполне здорова.
Димочка, ты думаешь, что мы живем в Кинели? Нет, Кинель – это крупная узловая станция в 40 километрах от нас, а наша станция называется «Толкай».
Мой милый друг, мой дорогой Димочка! Скоро ли мы будем вместе? Я так ужасно соскучилась без тебя! Так хочу тебя видеть! Какой ты хороший, ни у кого нет такого, только у меня. (…)
До свиданья мой хороший, будь счастлив и здоров.
Любящая тебя, всегда твоя Руша».
«17 июля 1942 г.
Понедельник
Кинель-Черкассы
Мой милый, мой дорогой Димушенька!
Сегодня получила твое письмо от 20 июля. Я очень рада, что тебе переслали мои письма, которые я отправляла в Казань, иначе очень много моих писем зря пропало бы. Любимый, ты очень беспокоишься обо мне. Но, милый, я тебе уже писала, чтобы ты не беспокоился. Конечно, нам придется здесь зимовать, но это мне не кажется теперь страшным, человек должен ко всему приспосабливаться. Прежде всего, думаю работать в колхозе, в огородничестве. Вот как только переедем к Вере, я начну работать. В колхозе я буду получать паек, сахар, крупу и масло. Картофеля у нас будет вдоволь, потому что Вера засадила два огромных огорода, я ей помогаю полоть и буду копать картошку, хлеба тоже будет в достаточном количестве. Дрова будут: я надеюсь достать водки, а за водку привезут и наколют дров, за квартиру не нужно будет у Веры платить. Правда, изба очень холодная и плохая, но все-таки жить будет лучше. Дочка уже большая, ее в сильные холода можно будет держать в пальто. Ехать, куда-нибудь, например, в Красноуфимск, – я не поеду, думаю, что лучше всегда оставаться на месте. Может быть, мне придется продать или променять что-то из твоих вещей, ели это будет крайне необходимо. Так что, любимый, тебе не нужно беспокоиться за меня. Вот за тебя я ужасно беспокоюсь, меня беспокоит то, что ты пишешь, что у тебя будут деньги, и ты сможешь их мне высылать. Ты что-то знаешь и не говоришь мне… Не нужны мне никакие деньги – лишь бы ты был в безопасности, в резерве! Слышишь?! Не нужно мне денег! Мы живем прилично, и мне ничего не нужно. Роднушенька, запомни навсегда, что ты один мне дороже всего на свете. Береги себя для меня! Ты мой любимый, ты мой муж дорогой, а я не знаю, когда, наконец, тебя увижу. Войне не видно конца, но ты думай о себе, береги себя для меня. Напиши папе в Москву, пусть он справится о твоем предложении в ГУС.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.