Страница 47 из 79
Щеки несчастного лекаря полыхнули. Покраснело не только лицо, но и уши. А я в бешенстве сжал зубы. Вот ведь сволочь! Мергус — ближайший к ферме город, где еще появляться нубам, как не здесь? Об этом прекрасно знают все жители, тем не менее, стараются унизить нового Явившегося, находя в этом, видимо, особую доблесть. Я, между прочим, и сам несколько дней назад таким был. Не снабди меня Маури приличной одеждой, слонялся бы по улицам в холщовой рубахе с оборванными до локтей рукавами.
— Не стоило мне сюда приходить, — пробормотал тем временем Гааз. — И тебя я зря окликнул, только подставил. Сейчас этот полицай поднажмет на трактирщика, и меня выгонят.
— Полицай? — переспросил я. Это слово напомнило мне одну байку из прошлой жизни, и в голове сразу же возник план. — Подожди чуток, я скоро.
Я ненадолго отлучился, а когда вернулся, Гааз сидел, задумчиво катая по столу одну из серебряных монет. Похоже, парень решил, что я слинял, не желая светиться рядом с ним.
Шумно плюхнувшись на лавку, я с удовлетворением увидел, как на его лице зажглась улыбка.
— Так на чем мы остановились?
— На том, что не стоило мне тебя окликать. Только скомпрометировал уважаемого человека.
— Брось, ерунда. Нет плохих и хороших людей, есть люди с плохим и хорошим настроением. У твоих обидчиков оно может поменяться, и они начнут с тебя пылинки сдувать, обувь тебе чистить. А может, и деньгами помогут.
Гааз грустно усмехнулся.
— В жизни так не бывает. Если человек начинает задирать нос, он так и будет делать, пока по этому самому носу не получит.
— Посмотрим, — подмигнул я и, поднявшись, направился к Курдиму.– Эй, уважаемый, ты назвал моего друга босяком. Но на самом деле он богат, как Крез. У него даже сапоги золотые.
Тот обернулся и недоверчиво уставился на обувь Гааза.
— Вот эта рванина? Из золота? Что ты мне мозги пудришь?
— Мой друг долго путешествовал, его обувь покрылось дорожной пылью, под которой не видно блеска. Не веришь? Готов поспорить вон на то серебро, — я показал на лежавшие на нашем столе монеты.
Страж, нахмурившись, с минуту обдумывал мое предложение. Тем временем вокруг нас собрались заинтересованные посетители.
— Либо ты меня держишь за дурака, либо у тебя с головой что-то не так, — подозрительно проговорил Курдим. — И на контракт готов?
— Да легко!
— А давай, спорим!
— Эй, Бурзен, — повернулся к трактирщику страж, — есть ненужная тряпка?
Тот нырнул под стойку и вытащил какую-то ветошь. Курдим схватил ее и кинулся к Гаазу. Бедный парень стал прятать ноги под лавку, но алчность стражника преград не знала. Он схватил лекаря за щиколотки и принялся тщательно натирать пыльные, истоптанные боты. Кажется, все посетители таверны столпились вокруг, жадно ожидая появления золота. А я стоял в стороне, изо всех сил стараясь не заржать.
Через минуту Курдим отбросил тряпку и недовольно протянул:
— Да нет под этой грязью ничего, кроме дыр.
Народ разочарованно выдохнул. Стражник решительно поднялся и двинулся ко мне.
— Все, ты проиграл. Плати.
— Погоди, — запротестовал я. — Может, ты плохо почистил?
— Плохо⁈ — взревел Курдим. — Да я их разве что языком не вылизал! Хватит юлить, отдавай мои деньги!
Я в бессилии развел руками.
— Делать нечего, ты и правда выиграл. Забирай.
Гааз растерянным взглядом проводил две серебряные монеты, которые вроде как предназначались ему. Курдим схватил их и, довольный, пошел к выходу, на ходу бормоча:
— Побольше бы таких идиотов, тогда и работать было бы не нужно.
Посетители, пожимая плечами и насмешливо глядя на меня, разошлись по своим местам. А я украдкой покосился на Брюлика, толстого торговца в расшитом серебряной нитью кафтане. На его лице застыло выражение вселенской скорби.
Когда я вернулся за стол, Гааз смотрел на меня с прежней растерянностью.
— Ничего не понимаю. Сначала ты даешь мне деньги, а потом нанимаешь на них дорогого чистильщика обуви? Зачем?
— Ну я же обещал, что тот, кто тебя обидел, почистит твои сапоги.
Он кивнул, но тяжелый вздох подавить не сумел. Ему явно нужнее были деньги, чем лечение для уязвленного самолюбия.
К нашему столу, переваливаясь, подошел Брюлик и с кислой мордой высыпал перед нами горсть серебряных монет. Одним движением я подвинул их к обалдевшему Гаазу, потом вежливо поблагодарил торговца. Тот, вздернув подбородок, вернулся в свой угол.
— Гермес… Что это⁈ — выдохнул хилер.
— Твои деньги, — я, наконец, позволил себе от души рассмеяться. — Думаешь, я просто так отходил? Поспорил с этим толстосумом на десятку серебра, что стражник сейчас почистит твои сапоги.
Несколько секунд Гааз неверящим взглядом таращился на меня, а потом тоже расхохотался. Искренне, до слез.
— Ну ты… Ну ты и плу-ут!
— Как-то надо соответствовать профе.
Немного успокоившись, он подвинул мне две монеты.
— Ты говорил, что я могу отдать тебе долг, когда появится возможность. Так вот, она появилась.
Я забрал их без возражений. И перед тем, как расстаться, кинул Гаазу запрос на дружбу. Он тут же принял его и сказал:
— Если что будет нужно — зови.