Страница 46 из 79
Обернувшись, я увидел за столом худосочного парня в убогой мантии. Он с радостным удивлением смотрел на меня, а мне понадобилось время, чтобы узнать его. Гааз, хилер, любезно лечивший меня на ферме.
— Привет.
Было заметно, что посетители смотрят на парня с брезгливостью. На лице толстого торговца с говорящим именем Брюлик, сидевшего в углу у окна, было написано откровенное отвращение. Его расшитый серебряной нитью кафтан смотрелся королевским нарядом по сравнению с жалким одеянием Гааза.
Вид у того и в самом деле был затрапезный. Потертая, местами грязная мантия, впалые щеки, голодный взгляд. Я подсел за его стол. Перед парнем стояла миска с какой-то размазней и кружка.
— Пиво? — засмеялся я, кивнув на нее. — Не рановато?
Он виновато пожал плечами.
— Вода. Ее бесплатно дают.
Было очевидно, что Гааз бедствует. Хардкор ведь не только на меня распространяется.
Сделав знак Бурзену, я продиктовал заказ и добавил:
— Все в двойном экземпляре.
Лекарь, уставившись на меня, покачал головой.
— Не надо.
— Надо. Хоть поешь нормально. Давно здесь?
— Второй день.
Я стал расспрашивать о том, как он устроился. Поначалу Гааз был немногословен и слегка стеснялся, но когда принесли заказ, расслабился. За полминуты умяв сэндвич с вареной курицей, запив его морсом, он откинулся на спинку стула и блаженно закрыл глаза.
— Как хорошо… Спасибо тебе, кажется, сто лет сытно не ел. Только вчера приехал с фермы, а там питание… Сам знаешь. Весь вечер рубил дрова по квесту, чтобы заработать на ночлег. Вот, осталась десятка, решил позавтракать, но цены… Эта каша восемь медяков стоила.
Выудив из инвентаря пару серебряных монет, я положил их на стол и толкнул к нему.
— Держи.
— Нет, что ты. И не проси, не возьму!
— Кончай, а? Мы должны помогать друг другу, тут в одиночку не выживешь.
Он удивленно посмотрел на меня.
— На ферме ты иначе говорил. И вообще сильно изменился.
— Приоделся? — засмеялся я.
— Нет, дело не в этом. Взгляд другой, человеческий. Ты смотришь на других.
— Не понял. А раньше на кого?
Его лицо стало серьезным и немного печальным.
— А раньше — в себя. Только в себя.
Не могу сказать, что я уловил все нюансы, но общая суть сказанного была мне ясна.
Бурзен принес корзинку с фруктами, и я подвинул ее к Гаазу.
— Как там на ферме?
— О-о… — засмеялся он и несмело взял грушу. — Можно? Когда ты сбежал, Миклуха был в ярости. Клялся, что достанет тебя здесь. Найдет и запрет на респе.
— Боюсь, это будет для него затруднительно.
— Конечно, ты, небось, уже уровней десять поднял.
— Почти, — я задумчиво посмотрел на надпись над его головой. — Еще там, на ферме, хотел спросить — почему такое необычное имя?
А сам себя с удивлением поймал на мысли, что раньше сказал бы «дурацкое».
— Гааз? — он в недоумении поднял брови. — Это же доктор. Неужели не слышал?
— Не-а.
— О, это был врач от Бога. Федор Петрович Гааз. Прославился необычайной добротой. Бесплатно принимал пациентов, ходил по тюрьмам и лечил заключенных. Его могила до сих пор сохранилась, и знаешь, что на ней написано? «Спешите делать добро».
— Прикольно, — хмыкнул я.
— Ага. О нем ходит множество легенд. Был, например, такой случай. Как-то холодной зимней ночью он спешил к больному, и вдруг на него напали два разбойника. Скидывай, говорят, шубу, или прирежем. А он в ответ — вижу, вы люди бедные, поэтому с удовольствием отдал бы вам ее, но тогда я замерзну до смерти, не попаду к пациенту, и он может умереть. Тут один из бандюганов его узнал, они бросились ему в ноги, типа прости нас, не думали, что это ты, благодетель. Да еще и проводили, чтобы никто его не обидел по дороге.
Помолчав, Гааз задумчиво посмотрел на меня и показал пальцем на монеты.
— Знаешь, мне кажется, ты на него немного похож.
— Шутишь? — засмеялся я, ощущая странную неловкость. — У меня много, у тебя мало — вот мы немножко и уравняли.
Он посмотрел на серебро и улыбнулся
— Похож, не спорь. Поэтому и беру. Спасибо большое.
— Не за что. Ты тоже не раз мне помогал.
Откуда он знает легенду о каком-то доисторическом враче? А сам играет лекарем…
— Слушай, а ты, часом, не доктор в реале?
— Нет, что ты, — грустно усмехнулся Гааз. — Вообще я хотел в медицинский, но не прошел. Там знаешь какой конкурс! Думал на следующий год опять попробовать, да куда там. Брат подрастает, денег нужно много. Мать на двух работах вкалывает, все равно не хватает. Пошел санитаром. Зарплата небольшая, но хоть какая-то помощь. А тут как раз в Мидкор стали набирать тестировщиков. Вот я и подумал — почему бы не рискнуть? Пока я лежу в капсуле, семье идут выплаты.
— Если ты пробовал поступать в мед, значит, чуток разбираешься в этом? — закинул я удочку. — Меня интересует диссоциативное расстройство идентичности. Слышал про такое?
Гааз в удивлении поднял брови.
— Конечно. А тебе зачем?
— Неважно. Расскажи про него, будь другом.
— Ну-у… Это психическое нарушение, при котором в одном человеке существует как бы несколько.
— Джекилл и Хайд. Ага, знаю.
— Верно. Заболевание малоизученное, хотя и довольно старое. Еще Парацельс описал случай женщины с раздвоением. Одна ее личность украла деньги у другой и спрятала их, представляешь?
— Забавно, — ухмыльнулся я. — Чего еще можно ожидать от этих больных?
— Практически чего угодно. Например, описан клинический случай, когда в сознании пациента проявились мужская и женская сущности, которые испытывали друг к другу лютую ненависть и постоянно ругались. И вот в пылу очередной ссоры одна из личностей пыталась убить другую. То есть человек просто выстрелил в себя, желая уничтожить свое второе «я».
Вот только этого не хватало — чтобы ИИ покончил с собой. Если Арсений прав в своих выводах — а в этом нет причин сомневаться — то все мы реально оказались в заднице.
В этот момент в таверну зашел стражник, и я узнал в нем Курдима, напарника Селтербейера по карточным играм. Он бросил на нас беглый взгляд, меня не узнал, а при виде Гааза презрительно скривил губы. Королевский страж уверенным шагом подошел к стойке, за которой топтался Бурзен, и громко, явно для нас, произнес:
— Зачем ты, любезный, такую босоту сюда пускаешь? Здесь нормальные люди отдыхают. А рядом с этим чувствуешь себя как на помойке.