История Мадлен

Только моя жизнь мне, все же — дороже. Я приняла решение — я не буду платить за её глупость.

– Вижу, вы не станете противиться огласке, и не станете уговаривать меня сделать все мягче?

– Да, вы правы. Я не стану вас ограничивать, месье.

– Так вот, вы должны выбрать – что мы можем сделать для вас. И каким путем идти. Первый вариант – напугать тетушку, пригрозить озвучить сведения её мужчинам – так дамы поймут, что мы не шутим, и предупредить Бернардет, что речь о её долгах станет известна всем, или же — сразу оглашаем все это в обществе? – он вновь внимательно посмотрел на меня, затянулся ароматным дымом сигары и замолчал.

– Думаю, первый вариант пока куда более желателен, ведь люди, которых лишили всего и сразу не имеют страхов, они пойдут на все, чтобы утопить меня. Давайте припугнем, дадим понять, что у нас имеется много информации. Но они должны понять, что пока еще — они еще на плаву и только от нас зависит их видимая стабильность, – уверенно ответила я.

– Мадемуазель, вы не просто выбрали верный шаг, но и удивили меня. Чаще всего, женщины упиваются местью, даже не думая о её последствиях. Вы же оказались выше всех моих ожиданий – умной и мудрой одновременно. Я начну все, как только провожу вас, после обеда.

– После обеда? Сейчас еще завтрак. Обед лишь через пару часов, – удивленно ответила я сыщику.

– Я уверен, что вы все утро были так возбуждены моими новостями, что пренебрегли завтраком. Я прав? – он, улыбаясь, чуть склонил голову набок.

– Вы правы, месье — я благодарно улыбнулась ему.

– Так что сейчас вы отправитесь завтракать и отдыхать. А я, с вашего позволения, проводив вас, закончу приводить в порядок бумаги и доказательства и назначу встречу мужу вашей сестры. А что касается еще одного вашего дела…

– А то, что касается моего еще одного вопроса… – я не знала, как начать, потому что мой интерес к Жану-Полю де Морсену он мог истолковать по-своему.

– Так что же вас еще интересует? Вы уже могли убедится, мадмуазель Мадлен, что я не разбрасываюсь секретами своих клиентов — он чуть укоризненно покачал головой.

– Баронет Жан-Поль Морсен. Мне нужно знать о нем все, – будто выплюнула я, боясь, что не смогу произнести этого имени, но это сейчас было важнее того, что подумает обо мне сыщик. — Все, что вы сможете найти, как хорошего, так и плохого.

Глава 38

У меня появилась компаньонка, которую помогла подобрать Роза. Софи де Сент-Мор, вдова сорока трех лет, спокойная, элегантная и нелюбопытная. Что я и оценила в ней больше всего. Она с удовольствием принимала от меня маленькие презенты, но ни разу даже не попыталась заглянуть в святая-святых дома — мой кабинет. Она взяла на себя всю светскую переписку, подобрала недостающую прислугу, выстроила вполне удобный для меня график визитов. Через месяц я уже не понимала, как я раньше жила без нее.

Через девять дней после беседы с сыщиком я получила полный отчет о дальнейших действиях моих “родичей”,

Вследствие разговора с месье Лавуа, муж сестры счел за благо переехать на некоторое время в деревню для поправления здоровья. Чьего именно здоровья — не уточнялось. Возможно, нервы бедного месье были расстроены бесконечно воющими животными в его собственной псарне. Собак ему пришлось продать — это слишком дорогое удовольствие.

В течение недели он закончил еще каки-то дела в Париже, и отбыл в сопровождении рыдающей Бернардет в скромной дорожной карете.

Слуги сообщали, что между супругами прошла серия шумных скандалов, где муж упрекал жену в том, что она сгубила его жизнь, а жена верещала о недопустимой скупости супруга.

Уже по таким сведениям можно было догадаться, что сестрицу ничто не исправит. Так что я не жалела о том, что сделала. Зато себя я обезопасила надолго. Кроме того, думая о деревенской скуке и тоске, я надеялась, что у нее появится ребенок и поможет ей стать немного менее эгоистичной. Кто знает?

Городской дом четы Мюлан был выставлен на продажу, что говорило о том, что владельцы если и вернутся в Париж, то очень и очень нескоро.

С теткой, мадам Туссе, все было и проще, и интереснее. Один из её содержателей был весьма высокопоставленный человек, обладающий в провинции огромной властью, отличающийся, к тому же, злопамятным нравом. Посему Матильда, отложив на длительный срок, а может и насовсем, свои планы, написала под бдительным присмотром месье Лавуа, два письма для своих любовников, где объясняла, что серьезно больна и мечтает провести свои последние дни, по совету врачей, любуясь на меловые скалы Истборна и дыша морским воздухом.

Мадам Туссе дождалась от них ответов с прощальными подарками и была посажена на судно идущее в Англию людьми месье Лавуа. У нее и в самом деле там, в районе курорта Истборн, был крошечный домик. Конечно, изрядно разорив свои деревни и опустошив наследство после мужа, вдова сможет вести только самую скромную, зато — очень благочестивую жизнь. Ну, или завести еще пару любовников. Только теперь — англичан. Главное, делать это все она будет подальше от Франции.

Я выдохнула и постаралась навсегда выбросить из головы этот гадюшник со змеями, который судьба мне подсунула бонусом во второй жизни. Пожалуй, никаких бонусов мне и не нужно — сама все заработаю.

По, скажем так, техническим причинам мне, иногда, приходилось общаться с клиентками вне работы. Многим я просто не могла отказать. Например, той же мадам де Малин, тетке баронета. Но свое ближайшее окружение, людей, кому я смогу безоговорочно доверять, я хотела выбирать сама.

Из проблем оставался только месье Морсен, баронет Жан-Поль Морсен, который не просто не шел у меня из мыслей, но и активно напоминал о себе. Напоминал роскошными букетами и коробками пирожных, достаточно остроумными письмами, не пошлыми, а изящными, галантными и самую капельку — пикантными, дающими юной девушке возможность влюбится в такого потрясающего кавалера. И нравилось мне это все меньше и меньше…

Сведения о нем собрали, хоть и не так быстро, как я ожидала. Холост. Приехал искать в Париж богатую невесту. Не совсем разорен, но есть долги. В карты играет умеренно, страстный лошадник.

С женщинами щедр. Имеет двух любовниц, одна из них — демимонденка, Жюли Мюр, грудастая рыжая девка, несколько вульгарная, но молодая и крепкая, которой он снимает крошечный домик на окраине и тридцатилетняя вдова, баронесса де Шарлон, элегантная, достаточно богатая, от которой недавно получил в подарок безумно дорогую скаковую лошадку.

Судя по тому, что рассказал мне месье Лавуа, мадам де Шарлон просто завела себе мальчика для здоровья и, на свою беду, подпустила его слишком близко к сердцу. Во всяком случае в последние три недели она ведет себя как ревнивая жена и даже посылала своего лакея проследить, куда месье ходит после нее.

Месье Морсен оказался достаточно ушлым, чтобы заметить”хвост” и “сбросить” его, что вызвало у баронессы истерику и месье получил скандал на следующий же день. По доносам слуг вел он себя весьма нахально, клялся в любви баронессе, но жениться не предлагал.

Кстати, вот этого я не понимала. Судя по всему вдова достаточно богата и пусть не красотка, но и не уродлива. Если ему нужна просто богатая жена, то чем она ему не пара? Она и старше-то всего года на три.

В общем и целом, портрет баронета вполне соответствовал и современным этой эпохе нормам морали и светским правилам. Таких как он — каждый второй. Ничего предосудительного юноша не делал. В случае любого публичного скандала весь гнев общества падет на женщину. Это она — развратная любовница, а он — ну, он молод и он мужчина! Так что ему все простят, лишь престарелые хлыщи одобрительно похлопают по плечу и посоветуют быть осторожнее в будущем.

За достоверность сведений месье Оскар Лавуа ручался мне головой.

— Мадмуазель де Вивьер, даже не сомневайтесь в точности фактов. Я никогда не черпаю сведения из одного источника. А за мелкую монету и пару комплиментов любая горничная продаст пару сплетен о своей госпоже. Да и лакеи никогда не против подработать. Я уж молчу о соседской прислуге. В наше время даже у стен есть уши, мадмуазель — и он лукаво улыбнулся.