Любовь в твоих глазах

А активистка эта без единого намека наклонилась на пару секунд и мне крышу сорвало.

Ноги эти… И вообще вся она.

Отвлекает только звук ее голоса. Надо взять себя в руки и просто провести тренировку. Научить ее правильно сжимать кулак и отпустить домой, а потом убиться в зале, чтобы стало хоть немного полегче.

— Я готова! — встает рядом со мной. Странная она сегодня. Вроде такая, как обычно, а вроде и другая. Нервная, что ли. А что вдруг? Нервничает, что утром от меня свалила? Так я только рад был. Потому что выдержка моя железная уже лопаться стала от вида ее в моей футболке. Иллюзия счастливого будущего. Я просыпаюсь, а на кухне уже кто-то сильно любимый готовит мне сырники. Знаю, что такое только в фильмах бывает. Ну или в жизни, но точно не в моей. Так что правильно убежала. С каждой минутой нахождения в моей квартире закапывала бы меня только глубже.

— Сначала разминаться, — киваю ей в сторону, где лежат скакалки, мелкие гантели и резинки. — Скакалку в руки и вперед прыгать. Перешагиваем, потом с прыжком, потом прыгаем нормально пять минут. Засекаю.

Засекаю… ага. Пялюсь на нее как школьник, хорошо что часы каждую минуту пищат, вырывая меня из омута. Был бы секундомер со стрелкой — она бы у меня всю тренировку скакала, потому что я бы тупо не замечал, как время идет.

Аня хороший клиент. Она старается, все выполняет, работает до конца, выдается на полную и никогда не спорит.

Но она самый дерьмовый мой клиент, потому что сосредоточиться с ней невозможно. Смотрю куда угодно, пока она прыгает, только не на нее. Если вдруг мне еще раз придется с ней пересечься в клубе, отправлю ее разминаться в общий зал на дорожке. Пусть ходит в уголочке, мне спокойнее будет.

— А Лехи нет сегодня? — звучит сзади и я поворачиваюсь, глядя на какого-то парня. Видел его несколько раз тут, кажется, но не запомнил особо. Точно не мой клиент, походу Лёхин.

— Через две недели приходи, — говорю ему и замечаю, как он на Аню пялится. Он показывать то, что смотрит, не стесняется. Это я челюсти до хрипа сжимаю и взгляд стараюсь стеклянным держать, а этот нет. Наглый, лет двадцать ему. Стоит, пялит, слюни чуть ли по полу не пускает. Улыбается мерзко, даже мелкая с ритма прыжков сбивается.

— Дамир, я закончила, — говорит мне, делая пару шагов навстречу. Таймер пищит, я нихера не слышу. Меня бесит этот тип.

— А полностью когда заканчиваешь? — спрашивает смертник. — Могу подвести.

— Лёхи не будет две недели, — вклиниваюсь в неудавшийся диалог, — так что можешь идти.

— Слушай, а может ты со мной на ринге? Минут тридцать, мы с Лёхой практикуем, — обращается ко мне, а я в голове уже представляю картинки, как размажу его по этому самому рингу.

— Ты меня не вывезешь.

— Дамир, давай тренироваться, — Аня спасает. Этого дохлика точно. Потому что у меня уже всё чесалось зайти с ним на ринг и стереть с лица эту мерзкую улыбочку.

— Ты уверен? — не унимается. Оскорбился. Ну бля, он даже не мой рабочий вес, реально не вывезет. — Не суди по внешке, выйди на ринг. Так уверен, что не вывезу?

— Я уверена! — говорит мелкая, и у меня внутри какое-то торнадо происходит. — Дамир, идем, — она обхватывает мою руку своими пальцами тонкими чуть выше локтя и тянет на себя. Так сильно видно, что я бешусь? — А ты проваливай, — ставит точку, и я понимаю в этот момент она еще глубже в меня забирается. Да ну пиздец!

Поворачиваюсь к ней лицом, и она тормозит как-то резко. Не будь она сильно ниже — столкнулись бы лбами. А так она лбом в мой подбородок упирается почти и от этого движения выпускает негромкий испуганный вдох.

— Ой…

И держит всё еще. Руку не разжимает. Поднимает голову и мы пиздецки близко оказываемся. Наклониться и сожрать ее губы — дело мгновения. Я держу себя всеми тисками, которые есть внутри меня. А они очень быстро лопаются.

А потом я залипаю на ее глаза и понять ни черта не могу. Я ни разу еще не видел их так близко. И вообще так пристально старался не смотреть. А сейчас оторваться не могу, хоть убей ты. Дайте кто-то по затылку мне срочно, я еще ниже падаю, буквально к ногам ее.

Стоим как два идиота. Ее пальцы на моей руке, мы почти прижаты друг в друга и в глаза смотрим. Она в мои почти черные, и я в ее… фиолетовые.

— Мелкая, ты инопланетянка?

— Почти, — вдруг улыбается, а рядом так и стоит. — Забыла линзы просто надеть сегодня.

— Это линзы? — тупею мгновенно.

— Нет. Это мои настоящие, самый редкий цвет глаз в мире. Линзы карие ношу, чтобы вопросов меньше было, — говорит тихо, я из-за музыки в клубе с трудом различаю слова.

— Точно инопланетянка. Я сразу так и подумал.

Глава 19. Дамир

Я их теперь везде замечаю. Вот сколько мы уже знакомы, не видел ни разу, а теперь внимание обратил, и все, заклинило, не могу не смотреть.

Фиолетовые глаза… реально настоящие, что ли? Тогда понятно все, сразу же понятно, что она не с нашей планеты.

Другой вопрос, почему она говорит, что под линзами их прячет? Ну охуенные же глаза, зачем прятать-то такое? Я никогда не пойму людей. А её, походу, тем более никогда не пойму.

Тренировка пиздец сложно идёт, мне невыносимо вывозить всё это. Аня смеётся громко, касается меня случайно или специально, и глазами этими невозможными смотрит так, что душу всю наизнанку. Я потерялся в ней и найти себя вообще не могу, не получается. Каждый раз обещаю завязать и каждый раз посылаю все эти обещания нахрен. И тону ещё глубже и глубже, плыву как сопливый подросток.

Я умом понимаю, что из этого не выйдет ни черта. У нас разные пути, разная жизнь, разное, блядь, все. У нее парень есть, в конце концов, пусть херовый, но какого выбрала. А я дохну по ней так, как будто она завтра за меня замуж выйдет и будет жить со мной счастливо.

Да не бывает счастья. Дерьмо это всё. Страдания, боль, предательство.

Даже сейчас херово. Потому что втрескался по уши в ту, с кем ничего больше вот такой же как сейчас тренировки не светит. И это жрет изнутри, просто я научился не показывать это и не ныть.

Но оно-то жрет все равно. И оставляет дыры там, где и до этого решето было.

Очередное убеждение, что кроме боли нихера вся эта распиаренная любовь не приносит. Клялся себе не влипнуть никогда больше, и… Влип. Сюрприз, блядь.

— Я правильно делаю? — долетает до уха звук голоса и я понимаю, что залип снова, как идиот полнейший. Повезло, что не прямо на нее в упор смотрел, а просто перед собой. Иначе всё, дурку можно было бы уже вызывать.

Трясу головой и провожу рукой по короткому ёжику на затылке. Чё делать-то с этим? Я не могу так постоянно зависать с мыслями об Ане. Мне работать надо, в конце концов, еще делать что-то, помимо этого. А я даже посреди тренировки зависаю, хотя на работе я в принципе всегда лишние мысли могу отпустить. А сейчас не могу! Чувствую себя идиотом каким-то.

— А? Да, — отвечаю, стараясь включиться. Проверяю технику — правильно делает, не соврал. Чуть поправляю руку, чтобы локоть не выпрямляла, и ловлю себя на том что держу ее больше положенных половины секунды. — Вот тут аккуратнее, локоть вылетит, вправлять больно.

— Тебе вправляли? — бросает Аня упражнение и поворачивается ко мне, спрашивая. И ей реально интересно, по глазам её нереальным видно.

— Чё мне только не вправляли…

— Неправильно упражнения делал? — улыбается, а я в сотый раз понимаю, насколько мы разные. Она ж как ребенок, в плохую сторону вообще не думает. Не представит даже, что я на улицах дрался с каждым встречным, что в подпольных боях за бабки участвовал, что за наркоту меня толпа на улице ногами пинала. Нет этого всего в ее светлой голове. А у меня всё это в жизни было. И оно темнотой и грязью всё равно так или иначе настоящее пачкает. А я не хочу и ее замарать всем этим.

— Да, почти. Давай еще пять минут и на растяжку.

Аня кивает и продолжает отрабатывать удары. Старается, хмурится, все свои немногочисленные силы прикладывает.