Страница 6 из 21
Глава 3
Видимо, окончательный «переезд» моей головы в вирт уже состоялся. Только сейчас я озаботился открыть инвентарь, отыскать там полуторник Мигеля и почитать свойства. А до этого мне вполне хватало и собственных ощущений. Длинная рукоять с тяжелым навершием идеально ложилась в ладонь. Моя нынешняя восьмерка Силы без проблем позволяла орудовать «Звездой» даже одной рукой. Но в поединке с Ормом я держал меч двумя — и остро отточенное лезвие рассекло обтянутый кожей деревянный щит, как картонку. «Ведьма» тоже была отличным оружием, и после того, как с ней поколдовал Волунд, я считал ее чуть ли не совершенством… пока не взял в руки полуторник. Даже облегченный вариант секиры неизменно требовал хорошего замаха. Она идеально подходила рослым могучим скандам, и в сильных руках даже если не пробивала щиты и доспехи, то уж точно опрокидывала противника на землю, ломая ребра и конечности. А полуторником я мог фехтовать. Пока еще неуклюже — на первом уровень умения — но все-таки. Меч тоже весил немало, но за счет баланса казался чуть ли не впятеро легче секиры. Определенно в «Звезде Сааведры» было что-то особенное — для меня. Или я просто ассоциировал его с чем-то крутым и героическим, вспоминая старые фильмы и сериалы десятилетней давности. Ведь почти во всех непременным атрибутом воителя и вождя был именно здоровенный полуторник — взять того же толкиеновского Арагорна с его Нарсилом. В общем, новая игрушка мне понравилась. Пожалуй, даже настолько, что отдавать ее уже не хотелось. Волунд наверняка мог бы скрафтить что-то подобное, но кто знает, удастся ли северянину, привыкшему ковать короткие мечи с круглыми наконечниками, соблюсти все пропорции. Да и особые свойства «Звезды» впечатляли. Минус десять процентов к вычету урона цели — это, конечно, не минус пятьдесят, но легкую кожаную броню вроде моей старой меч игнорировал чуть ли не начисто. А при хорошей Силе и высоком уровне навыка наверняка неплохо управится и с тяжелой броней — самое время вспомнить, как Мигель одним ударом отправил на респ высокоуровневого танка… Одним словом, у «Звезды Сааведры» был только один серьезный недостаток. Меч принадлежал не мне. Странник Мигель потерял его в бою, спасая мою жизнь, и наверняка захочет вернуть. Но меня смущали две вещи. Первая — почему он до сих пор не в Фолькьерке. И вторая… Кого тогда монахиня, в горы ее к троллям, закапывает у подножья холма примерно в полукилометре от ворот⁈ Катарина выбрала удачное место. Высокое дерево, под которым она копошилась, уже давно сбросило листья, но весной наверняка снова зазеленеет и укутает могилу густой тенью. Самые настоящие похороны… Похоже, за последнюю неделю я уже успел настолько уверовать в собственную непобедимость, что даже перестал задумываться о гибели. А стоило бы. Что происходит с телом убитого игрока? Сколько времени занимает респаун? Слетает ли мощный квест вроде обороны Фолькьерка? Теряется ли экип? Мне в свое время повезло — но что-то подсказывало, что при ином раскладе я мог бы вернуться в этот мир в одних подштанниках… И что из этого, йотуновы кости, меняется в случае той самой Окончательной гибели? Или Окончательная — это когда совсем… все? Я свернул с дороги и пошел напрямик, и с каждым шагом из моей головы будто вылетало по одной мысли об игровой механике. Здесь и сейчас все это вдруг стало неважным, словно всемогущая Система и вовсе не имела власти над крохотным клочком земли, на котором Катарина орудовала лопатой. И пусть монахиня, как и все вокруг — и в каком-то смысле даже я сам — была всего-навсего набором пикселей, ее скорбь ощущалась чуть ли не физически. И вовсе не казалась подделкой. Катарина уже почти закончила свой труд — под деревом появился крохотный холмик свежевырытой земли, украшенный пирамидкой камней. Совсем небольших — но хрупкой монахине наверняка нелегко было таскать даже их. Особенно после того, как она в кровь стерла руки черенком лопаты. Наверное, мне стоило помочь… но я почему-то не мог сделать и шага. И только когда Катарина притоптала могилу по кругу, утрамбовывая края крохотными башмачками, и принялась дуть на покрытые лопнувшими мозолями ладони, я подошел и осторожно, кончиком пальца, начертил Беркану. Сначала на одной ее руке, потом на другой — как будто это могло удвоить эффект. Наверняка Катарина умела лечить себя и обладала куда более крутым умением, чем моя руна, но мне хотелось сделать хоть что-то. — Благодарю тебя, тэн, — тихо сказала она. — Гудред сказал, что я найду тебя здесь. — Я расстегнул пряжку на поясе, снимая ножны со «Звездой». — Это меч Мигеля. Если ты… думаю, теперь он принадлежит тебе. Вряд ли монахиня могла и вправду оказаться женой Странника-рыцаря — это казалось чем-то ну совсем немыслимым. Но они пришли в Фолькьерк вместе, и прав на наследие Мигеля у нее уж точно побольше, чем у меня. — Я не родня Мигелю. — Катарина покачала головой. — Хоть и любила его, как брата. Двуединый не создал меня мужчиной, и я не умею сражаться — мне меч ни к чему. Наверняка Мигель хотел бы, чтобы он попал в руки достойного… Оставь его себе, тэн. Я кивнул и застегнул пряжку обратно. И вроде бы получил, что хотел — Катарина не захотела забрать меч себе и не предложила похоронить его вместе с хозяином. Я мог радоваться обновке и спокойно идти заниматься своими делами… но что-то мешало. Словно у меня еще оставалось дело здесь, у свежей могилы под деревом. — Когда вы с Мигелем познакомились? — спросил я.