Страница 9 из 24
В середине июня Егор наметил съездить с семьёй в Томск – к своим родителям. Порадовать дедушку и бабушку успехами внучки! Да и самим пообщаться – не виделись, считай, целый год! В семье он был вторым ребёнком. Светлана, сестра, была двумя годами старше его, но вела себя всегда не в пример ему, считая себя большой. Жили они дружно, хотя и часто ссорились, но, как часто это бывает, в основном – по пустякам. Мама Егора, Елизавета Петровна, работала учительницей по математике в средней школе, а отец, Александр Николаевич, работал в конструкторском бюро одного из закрытых «почтовых» предприятий[2]. Родители всегда были к ним строги и требовательны, особенно в том, что касалось учёбы и дисциплины. Отец часто бывал в командировках, и Егору приходилось оставаться за «старшего». Даже когда он был совсем маленький, отец брал его на руки, щёлкал слегка по носику и говорил: «Егорка, остаёшься за старшего!» Тот обнимал отца за шею и протяжно, довольно громко произносил: «Хоросоооо!..» Светлане решение папы нравилось меньше всего, так как «старшим» она считала себя. Но все её обиды проходили быстро, она понимала, что сказано всё это было ради шутки. Прошло время, и жизнь расставила всё по своим местам: Светлана оказалась значительно ближе к своим родителям, а вот Егору пришлось уехать на Украину. Но даже вдали от родного дома Егор с теплом и любовью всегда думал о них, стараясь согреть этими воспоминаниями свои сердце и душу.
Тусклый свет от красного абажура плавно расплывался по потолку и стенам кухни, придавая им разные теневые оттенки: при желании, если внимательно присмотреться, то можно было увидеть оранжевый, красный, жёлтый и зелёный цвета. Они то ложились тенью, то вырисовывали на стенах и потолке какие-то мозаичные рисунки, которые, до удивления, все были разные. Всё это веселило и радовало его, дополняя вечерне-ночную атмосферу счастливыми минутами.
Работал Егор Сомов, как я уже говорил, на Чернобыльской АЭС старшим инженером по управлению турбинами. Но это название было только для отдела кадров, между собой они называли себя – турби-нистами. Характеристика работ, задачи и обязанности этой должности включали высочайшую ответственность всего турбинного оборудования 3-го энергоблока и его технологических систем согласно графикам, инструкциям и режимным картам.
На станцию он приехал по распределению двенадцать лет назад, после окончания Томского политехнического института. Стройный, с седовато-русыми волосами он сразу понравился многим девушкам. Но отягощать свою жизнь семейной идиллией он не хотел лет до тридцати. Будучи предоставленный сам себе – происходящих следствий и событий, он хотел вдоволь погулять, насладиться вольной жизнью, имея вдобавок и хорошие деньги – а это немаловажный фактор! Как говорят в народе: «Молодость с пирушками, а старость с подушками». К тому же он хотел набраться простого житейского опыта. А главное, ему хотелось добиться всего самому и не спеша. В этом плане он любил повторять слова Льва Николаевича Толстого: «Жениться надо всегда так же, как мы умираем, то есть только тогда, когда невозможно иначе». Именно так судьба и распорядилась: проработав на станции почти четыре года, он встретил свою первую настоящую любовь! И чтобы там ни говорили многие о любви, а пришлось подчиниться воле того, кого любишь. Невесту звали Натальей. Она была изящной и очаровательной девушкой. Среднего роста, худенькая, с длинными каштановыми волосами она сразу покорила сердце Егора… Одевалась она просто, но обаяние и грация брали верх, заменяя все её «тонкости». К тому же её очаровательные карие глаза, гибкость ума не оставляли Егору никаких шансов, чтобы не заметить девушку. Свадьбы, как таковой, не было. Был небольшой вечер в ресторане, где присутствовали только близкие: родные и друзья. Родом Наталья была из Киева. В Припять приехала после окончания Киевского педагогического института. Работала она в школе учительницей младших классов. Через год после знакомства Наталья родила Егору девочку. Дочку назвали Лизой. Вот так и началась их семья: в доброте, откровенности и отзывчивости. В этом году дочке предстояло идти в школу – первый класс! Это событие радовало Егора и Наталью как родителей, придавая им обоим какое-то особое чувство ответственности.
Город Припять, где они жили, не мог им не нравиться. Ведь он считался самым престижным и ярким городом Украины, который развивался, казалось, со скоростью света. По сравнению с «большой землёй» здесь всё было создано для жизни. Вернее сказать, чего здесь только не было, рай да и только. Что ни улица – то тенистая аллея, что ни двор – то сад. Именно таким был этот город.
Первым делом молодые супруги познакомились с его историей, из которой узнали, что своим названием Припять обязан красивой полноводной реке, которая словно длинная голубая лента вьётся рядом с городом, соединяя как белорусское, так и украинское полесье, со всем его многообразием флоры и фауны. А уж посмотреть есть на что! Впадает Припять в быстрые воды великого седого Днепра. Разливаясь, бегут они вместе до самого Днепровского открытого пресноводного лимана, что в северной части Чёрного моря, у берегов Украины.
Припять был девятым по счёту городом СССР, который основали как город-спутник при Чернобыльской атомной станции. До этого были построены: Обнинская, Белоярская, Нововоронежская, Ленинградская, Курская, Калининская АЭС и другие – всего девять станций. Для общего сравнения напомню, что такие станции строились по всему миру (они работали в 31 стране и строились ещё в шести странах). Ядерный сектор энергетики наиболее значителен был во Франции, Бельгии, Финляндии, Швеции, Болгарии и Швейцарии, то есть в тех промышленно развитых странах, где недостаточно природных энергоресурсов.
Для жизни город Припять был удобен по многим показателям. Во-первых, до станции, на котором работала большая часть населения, было всего три километра. А во-вторых, Припять была молода и современна, полна архитектурных изысков и уникальных архитектурных решений. Да и молодёжи в городе было очень много, практически основная часть населения, а это ни много ни мало – сорок семь тысяч человек.
Средний возраст жителей составлял двадцать шесть лет! Трудно даже представить! Но главным достоинством Припяти было то, что она была расположена рядом с железнодорожной станцией Янов на участке Чернигов-Овруч, где была отстроена пристань речного судоходства на реке Припять. К тому же автомобильные дороги превратили город в удобный узел транспортных магистралей Полесья. Да и до районного центра Чернобыль было недалеко – всего восемнадцать километров. Короче, живи не хочу! Да что там: городом восхищались не только сами жители, но и все приезжающие, особенно официальные делегации (их специально привозили в Припять, чтобы показать на примере, как живут советские люди). И как результат никто никогда не оставался равнодушным к увиденному. Чего только стоил проспект Ленина, проспект героев Сталинграда, проспект Набережной. Я уже не говорю про красоту зелёных и чистых улиц. Причём особую гордость вызывала улица прекрасной украинской поэтессы Леси Украинки и Курчатова.
Жили они в центре города, как я уже упоминал, в однокомнатной квартире, на третьем этаже пятиэтажного панельного дома. Дом находился недалеко от дворца культуры «Энергетик». Из окон квартиры хорошо просматривался городской парк со своим знаменитым колесом обозрения – символом города. Со дня на день его должны были запустить в работу, так же как и весь парк аттракционов. В этом парке они часто гуляли всей семьёй, там можно было попробовать настоящего сливочного мороженого; попить из автомата вкусной газированной воды с грушевым или яблочным сиропом. Да и просто посидеть, пообщаться у фонтана, полюбовавшись разнообразием флоры. Она представляла очень живописное красочное зрелище – тут были разнообразные цветы, декоративные кустарники и совсем экзотические деревья. Всё это успокаивало человека и настраивало, как говорят в народе, «на лирический лад». Допив оставшийся глоток уже остывшего чая и потянувшись, Егор посмотрел на небольшие ходики, что висели над кухонным столом: часы показывали двадцать три минуты второго.
2
В советские времена «почтовым ящиком» назывались закрытые административно-территориальные образования, или ЗАТО, работающие на оборонную промышленность. У них не было адреса. Вместо адреса был только номер почтового ящика «п/я №…». Попасть в ЗАТО можно было только по пропускам.