Страница 8 из 24
Открытая баночка с вишнёвым вареньем, стоящая тут же на столе, наполняла в эти минуты ночную атмосферу кухни и всей небольшой однокомнатной квартиры невероятным природным ароматом. Со стороны было видно, что это вечернее уединение совсем не тяготило Егора, а, напротив, доставляло огромное удовольствие. Поскольку позволяло о многом подумать, а подумать, считал он, всегда есть о чём, если жизнь наполнена смыслом. «Мир движется, а значит, совершенствуется! – часто говорил он себе. – А это значит, что нужно внести свой вклад в это движение, чтобы быть в созвучии, чтобы быть в гармонии с этим миром». И к этим мыслям его подталкивали происходившие, поистине революционные, перемены в стране.
«С точки зрения цивилизационного подхода, – размышлял он, – в каждой стране происходит своё поступательное развитие, представляющее собой непрерывные перемены. Это можно назвать эволюционным путём, эволюцией. Но различные сферы жизни государства и общества не могут развиваться одинаково равномерно. Любое общество рано или поздно пытается привести в соответствие развитие науки и техники с общественно-политическим устройством, государственное управление с законодательством и идеологией, культуру – с религией, и тогда наступает эпоха перемен. Правда, очень важно, чтобы все преобразования делались людьми с патриотической любовью, с государственным пониманием, с чувством долга, их организационными навыками, ответственностью и уважением к закону. Одним словом, любые реформы, даже самые незначительные, надо проводить с осторожностью и с полной непредвзятостью мысли. Основываясь на том, что всему служит не «декларация», а живая организация народа. Иными словами: именно правосознание народа, со всеми его факторами, даёт государственной форме жизнь и силу, и ничто иное. Любое игнорирование или недооценка этого требования приведёт любую государственную форму к распаду и, как правило, к гражданской войне. Чтобы затем, в этом хаосе, икать правых и виноватых, ломая и калеча человеческие судьбы».
В эти минуты он вспомнил, что ровно год назад вся страна восторгалась избранием 11 марта 1985 года Михаила Горбачёва Генеральным секретарём ЦК КПСС. Трудно даже сказать, что происходило в эти дни, – страна ликовала! Было такое ощущение, что встречали мессию… Все средства массовой информации только то и делали, что писали о новом молодом генсеке. Хотя к тому времени ему было 52 года! Что для многих покажется, не так уж и мало, но по сравнению с предыдущими лидерами страны, конечно, он был действительно молод. Так, Леонид Брежнев стал генсеком в 59 лет и находился на данном посту до самой свой смерти, настигшей его в 75 лет. Занимавшие после него фактически важнейший в стране государственный пост Юрий Андропов и Константин Черненко стали генеральными секретарями в 68 и в 73 года соответственно, но смогли прожить лишь чуть более года каждый после прихода к власти. Данное положение вещей говорило о значительном застое кадров в высших эшелонах партии, что породило среди народа много неприличных шуток и анекдотов. Причём избрание было предопределено невероятной оперативностью. Оппоненты и опомниться не успели, а Горбачёв, спустя всего 22 часа после смерти Черненко, занял его место. Такого в истории КПСС и СССР ещё не было.
«Видимо, советский народ очень хорошо знал этого руководителя, – размышлял Егор, – если доверил ему такую великую державу. Значит, он отвечает духу времени, и не просто как человек, как коммунист, но и как лидер партии».
Как коммунист, Егор хорошо знал биографию нового генерального секретаря. И в чём-то даже пытался ему подражать…
Михаил Сергеевич Горбачёв родился в крестьянской семье на юге России, неподалёку от Ставрополя. Его отец погиб на фронте, оставив двух сыновей, и старшему из них, Михаилу, пришлось взять на себя основные заботы о семье. В 15 лет он уже работал помощником комбайнёра машинно-тракторной станции (МТС). Его упорство и настойчивость в учёбе помогли ему окончить школу с серебряной медалью и поступить в Московский университет имени М.В. Ломоносова на юридический факультет. Помимо учёбы он начал заниматься комсомольской и партийной работой. Помимо юридического образования Горбачёв заочно закончил экономический факультет Ставропольского сельскохозяйственного института по специальности агроном-экономист.
В студенческие годы он познакомился с Раисой Максимовной. Она училась на философском факультете МГУ. После окончания университета они вместе уехали в Ставропольский край, где вскоре он стал первым секретарём Ставропольского крайкома КПСС (было ему тогда 39 лет).
В 1971 году семья Горбачёвых вернулась в Москву, поскольку Михаила Сергеевича перевели на работу в Центральный Комитет партии. В 1978 году Горбачёв становится секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству, а в 1979 году он становится кандидатом в члены Политбюро. С 1980 года – членом Политбюро ЦК КПСС. В марте 1985 года Горбачёва избирают Генеральным секретарем ЦК КПСС.
Не прошло и месяца… как Горбачёв заявил о необходимости проведения ускорения экономического развития СССР. Эта программа не вносила каких-либо фундаментальных перемен в системе. В её задачи входило лишь введение некоторых административных реформ, целью которых было исправление отдельных недостатков системы: завоевания свободы слова; гласность; борьба с коррупцией и нетрудовыми доходами граждан; антиалкогольная компания. Таким образом, за «бортом» остались брежневский застой, волюнтаристские прожекты Хрущёва и сталинский режим, унёсший десятки миллионов жизней.
«Назначение Генеральным секретарём Михаила Сергеевича Горбачёва, – размышлял Егор, – должно было повлиять на решение многих накопившихся внутриполитических и внешнеполитических проблем, с которыми государство остро столкнулось к середине 80-х. Чего только стоила война в Афганистане; поддержание военного паритета с США, изоляция, холодная война. Я уже не говорю о том, что нам стоили отношения с латиноамериканскими и африканскими странами для поддержания коммунистических режимов по всему миру, – цифра фантастическая. Но даже с учётом всех эти затрат экономика СССР держалась на плаву, поскольку это была мощнейшая держава в мире. И вот только теперь, с избранием Михаила Горбачёва, можно быть спокойным за нашу великую страну».
Сделав несколько глотков уже остывшего зелёного чая, он продолжал размышлять на эту тему: «Отставать – это значит многое не увидеть, не понять; это значит пренебречь самим временем. А что может быть дороже времени?!» – спрашивал он себя.
Подобные рассуждения о жизни Егору очень нравились, поскольку, как ему казалось, в них были заложены главные основы свойств человека – умение интересоваться. Ведь именно человеческий интерес помогает поднимать завесы и открывать двери, чтобы говорить о процессах и событиях, о предметах и об отношениях, о вещах и законах. И вообще, ему нравилось всё то, что заключает в себе тайну. Но это совершенно не значит, что он был погружён только в себя и не занимался анализом себя. Нет, конечно. Жил как все: семья, работа, друзья, отдых. Но в то же время старался работать над собой (поверьте, это трудное дело), во всяком случае, пытался. При этом старался меньше всего выражать свои чувства (разве что в стихах, что тайно писал по ночам), в этом мешала ему стыдливость, именно стыдливость, а не застенчивость. То есть жил, что называется, слитым с окружающим социализированным миром, накапливая знания и уверенность, в первую очередь для себя.
Особенно волновала Егора Вселенная. Её универсум, суть! Интересной и увлекательной ему казалась тема жизни и смерти. Однажды он прочитал (и даже выписал в свой блокнотик) слова Эпикура: «Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения. Ведь всё хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущения. Таким образом, самое страшное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения, так как когда мы существуем, смерть ещё не присутствует, а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем».
Но больше всего его интересовали вопросы: «Что есть любовь, добро и зло?» Он прекрасно понимал, что все эти три составляющие очень связаны между собой, и что эта связь налагает на них определённые обязательства, и что все они подчинены определённым духовным правилам. Но в жизни всё было не так. И этот главный вопрос не давал ему покоя, заставляя иногда думать и размышлять. Ярким положением такого доказательства служило то, что он, читая труды философов, глубоко вникал в духовное начало человеческой личности, чувствуя всю шаткость человеческого устройства. Возможно, поэтому он относился к этой науке не совсем серьёзно, говоря: «Всё это тщета и пустое занятие». Сравнивая порой всё это с ветром, о котором можно лишь думать, но вот поймать – никогда. Важнее было подумать о насущном. Это всё же было привычнее и роднее. В том числе и о предстоящем выходном. Да и тревожило что-то, а что, он и сам понять не мог. Всё было «так» и не «так», а вот где «камень зарыт» – он не мог понять.