Я тебя испорчу

— Ой, обиделся… И завязывай выкать, малышка. Я все, сдался. Веди в свою спальню.

Пора бы уже со всем этим заканчивать…

— А как же Владимир? — она спрыгнула с меня так быстро, что я не понял, как она так ловко вывернулась. Я же держал ее руку, вот, только что, прямо в этих вот пальцах! — Самолет, рейс — это все замечательно, но он все еще мой опекун. Он все еще распоряжается моими деньгами. И он все еще может… — Света замерла, и ее личико обессиленно «упало» в ладошки.

Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы взять себя в руки. Малышка начала ходить передо мной: влево-вправо, влево-вправо.

Меня бы укачало, если бы не ее попка. Она так и маячила перед глазами в прозрачном подъюбнике, под которым были надеты белоснежные шортики-трусики.

Сложив руки под грудью, Света смотрела под ноги и нервно жевала свои пухлые губки. Это был раз двадцатый за нашу встречу и мне уже самому не терпелось этим заняться.

Вдруг она резко остановилась. Развернувшись ко мне лицом, пристально посмотрела на меня.

— А может быть, вы женитесь на мне вместо Владимира?

— Чи-и-во? Я-я? — у меня волосы разом дыбом встали на всем теле. — Это еще что за новости? Мы, кажется, так не договаривались с тобой, Света.

— Глеб… — она уверенно шагнула ко мне, глядя как бык на красную тряпку.

Что она там сказала про приступы? Да она же сумасшедшая!

Глава 5

Глеб

— Вы же все равно переспите… Ты переспишь со мной, Глеб. Какая тебе разница, что будет потом. Это же так, бумажка и штамп. Всего-то. От тебя ничего не потребуется.

«Всего-то?» — истошно орал мой разум.

— Ого-о, тебя понесло! Вот это разбег от «кто вы» до «женись на мне» за три секунды. Такой скорости гепард позавидует! Та-ак. Давай-ка по порядку, малышка. Условно… — не хотел произносить это слово, но привык называть вещи своими именами, тем более, когда лучший друг такой же «слегка» звезданутый. — Ты псих.

— Да нет же! — вскрикнула Света, оглушив меня пронзительным писком. — Я иногда… Так бывает… Когда это происходит, я себя не контролирую. А в последний раз я была так зла и вроде как кинулась на Владимира. И вроде даже с ножом… — она хлопнула глазками как ангелочек. — Я этого не помню, это он так сказал. Может, это неправда?

— То есть, ты все-таки псих, — подвел итог я и на всякий случай протолкнул свой складной нож вглубь кармана.

— Псих… — проанализировав и поникнув, она кивнула. — Видимо, все-таки, да…

Нет, ну а чего я хотел-то? Кто в здравом уме сам приедет к Ланскому? Приедет и будет предлагать в качестве оплаты услуг свое девичье тело… Да при виде Влада даже белочки писаются от страха!

Светлана Бодрова — тот еще загадочный фрукт. Да нет, хуже! Она как авокадо — вон та сморщенная зеленая груша, которая полна сюрпризов. Мало того, что кость размером с яйцо, так еще и на вкус то ли мыло, то ли грязный носок, когда-то забытый под кроватью.

Пока олененок стояла напротив и молчала, застряв в своих думках, я смотрел на нее. Нет, не так — я рассматривал эту красивую девушку. С неприкрытым удовольствием, не прогоняя прочь пошлые мысли и игнорируя открывшиеся и нерадостные факты. Облизывался на каждый сантиметр ее идеального тела.

Предвкушая, я чувствовал ее длинные стройные ножки прямо в этих вот туфлях на шпильке на своих плечах. Мысленно брал ее сзади, любуясь ее круглой попкой. Смотрел на тонкую талию — да я одной рукой мог ее обхватить, что и сделаю, пока она будет прыгать на мне.

Будет! Уже скоро будет!

Я без зазрения совести разглядывал ее грудь… грудь, которую сдавливало платье. И мне так хотелось ее поскорей высвободить! Две сочные и аппетитные…

Я почувствовал, как на брюки шмякнулась тяжелая капля слюны, быстро протер подбородок и все рассматривал… и рассматривал эту малышку.

— Глеб? — Света провела ладонью перед моим лицом. — Ты всегда такой?

— Какой?

— Ну, подвисаешь…

— Что? А-а, да, ладно. Так… В общем, мои юристы возьмут на себя этот вопрос. О Владимире не думай, связей у меня много. Решим, как поступить лучше.

Я поднялся со стула и преодолел расстояние до Светы в один шаг. Схватив ее, стиснул в ручищах и крепко-крепко вжал в себя ее хрупкое тело.

— Все, Свет, не могу больше ждать. Веди меня в свою спальню, — там уже не только слюни, но и член готов был трусы мне заляпать.

Она совсем не ожидала, что я буду ее целовать. Замерла, давая волю моим губам делать все, что мне хочется. А когда я истерзал ее чувственные мягкие губки, а после жадно протолкнул в ее ротик язык и принялся трахать его им, Света широко распахнула глаза. От ее скованного и нашего с ней первого поцелуя мне рвало крышу и брюки.

— Пойдем, — тихо и совсем неуверенно сказал олененок, и я услышал, как шумно она сглотнула.

— Веди меня.

Я галантно пропустил даму вперед, чтобы не упустить возможность попялиться на ее красивую попку.

Пока шел, чуть не улетел в куст цветов. Если бы я смотрел под ноги, я бы ни за что не споткнулся. Но я смотрел лишь вперед — на гладкие манящие полушария, которыми Света при ходьбе выписывала восьмерки.

Мой член рвался в бой!

Света двигала бедрами влево и член смотрел влево, она двигала ими вправо, и он направлялся туда же. Он вел себя так, будто прицеливался и не хотел потерять нашу с ним мишень из виду. Это была самая настоящая охота!

Какая же девочка, с-сука… Правда, обламывает, что совсем неопытная.

Мы вошли в дом. В гостиной сидел персонал: пара служанок и вроде бы повар, судя по скучному черному кителю. Официанты и нанятые на свадьбу работнички разбежались от шумихи как крысы. А эти, самые преданные и верные, сидели как мыши и ждали свою хозяйку.

— Все хорошо, — кивнула им Света, и мы пошли дальше.

— Ты фанатик искусства? — я оглядел завешенный картинами коридор.

Тут чего только не было: портреты, овощи, лодка в море, какое-то ассорти из красок и причудливых форм. Сплетались руки, ноги, создавалось впечатление, что росло это все из *опы. Но в слух я эту мысль не озвучил — это же, мать его, искусство, куда мне до него?

— Это мои. С учебы.

Оу…

— Ты рисуешь, Света? Я правильно тебя понял?

Она остановилась у картины с веткой розовой сирени и посмотрела на меня.

— Олег, стой! — закричала вместо ответа, и в этот момент меня настиг подлый удар.

— Ну и мразота же ты, — скривился я, схватившись за затылок, и обернулся. — Бьешь как бабенка, еще и исподтишка.

— Отошел от нее! Быстро! — парнишка лет двадцати семи держал пистолет и целился в меня. По ходу, им же он меня и треснул. Вот сука!

— Олег, подожди. Он со мной. Все. Нормально, — Света выставила ладошки перед собой, как будто успокаивала взбесившееся животное.

— Да, Олежек, погодь. А то оклематься не успел, а уже схватился за пушку. Башка твоя как? Я старался быть с тобой нежным, — я улыбнулся во все свои тридцать два, вспоминая, как оглушил этого охранника самым первым. И, между прочим, он был самым стойким! Хвалю, молодчина, хоть и бьет все равно, как бабенка!

— Светлана? — он все так же держал меня на мушке. — Где Владимир?

— Он уехал, Олег. Ты свободен. Если что, я позову тебя.

Олененок разговаривала с ним очень спокойно, не делая резких движений. Но парнишка и не думал валить, он стоял и недоверчиво посматривал в мою сторону.

— Глеб, поднимайся наверх. Моя комната справа. Я сейчас приду к тебе.

Парень опустил ствол, но посмотрел на нее так, как будто услышал «Я сейчас приду с тобой трахаться». Догадливый малый, ничего не скажешь. И я вновь оскалился, думая про себя: «Завидуй-ка молча!»

— Выдохни, Олежек. Ты же слышал, у меня вип-приглашение.

Оставив их наедине, я поднялся на второй этаж. Вошел в комнату малышки и обомлел.

Я почему-то представлял ее спальню в розовых тонах, ожидал увидеть здесь дверь в огромный гардероб с кучей шмотья, а еще херову тьму плюшевых медвежатин. А тут были всего-то кровать, стол, заваленный красками, кисточками и мольберт.