Я тебя испорчу

— Хм, — довольно скривил улыбку этот мужчина и сложил нож, — а я умею быть убедительным. Да, малышка?

Глава 4

Глеб

— Наверное, ехать никуда не надо, — Света робко сидела на мне, опустив взгляд на колени, и выглядела такой покорной. — На втором этаже моя спальня.

Такая тихая и спокойная… в этот момент она манила меня своей неопытностью. Вдыхая ее едва уловимый сладковатый аромат, я готов был пыхтеть как ежик:

«Ну, когда же, когда же уже мы перейдем к главному? Где тут моя награда?»

Влад, кажется, не просто псих, но еще и идиот, если отказался переспать с ней. Да она же вылитая фотомодель-куколка! Куда до нее всем этим штопанным эскортницам, с которыми я проводил много времени.

— А вы, то есть, ты Владиславу Ланскому кто? Его охранник?

— Бери выше — друг. Но это неважно.

Я смотрел на ее стройные загорелые ножки, которые соблазнительно выглядывали из-под подъюбника и запрещал себе пялиться выше. Материал был настолько тонким, что я запросто мог рассмотреть узор на ее белоснежных трусиках.

Так, сначала дело! Выдворить из страны старую рухлядь Владимира — это только половина.

— Повременим со спальней, хоть мне и не терпится, — я пригубил виски и вернул стакан на стул рядом.

Не терпится — однозначно, но коробило меня главное — она же девственница. Настолько неопытных девушек в моем бесконечном «послужном» списке еще никогда не было!

Я всегда считал, что невинные девочки прибавляют геморроя и обходил их стороной. У меня и без того жизнь непростая, чтобы потом бегать от этих новоиспеченных женщин, которые смотрят на тебя после первого траха влюбленными до потери сознания глазами.

На секунду мной овладело сомнение. На хер я в это дельце ввязался? Сидел бы сейчас в каком-нибудь баре или клубе с новой девочкой и готовился жарко провести этот вечер.

Но, посмотрев на Свету, я пошуршал мозгами и вспомнил, что было причиной: Катя — девушка, которая мне приглянулась, но выбрала она не меня, а как раз-таки Влада.

Я понял, что мне с Катей ничего не светит, разыгралась ревность, вот я и сглупил сдуру! На эмоциях сказанул Владу, что я буду для Светланы Бодровой тем самым спасителем, которого она так ищет. Да мне памятник надо поставить:

« Спаситель невинных дев Глеб Викторович… А снизу подпись огромными буквами: СПОНТАННЫЙ ПРИДУРОК!»

— Расскажи-ка мне, Света, как тебя угораздило в эту свадьбу вляпаться.

Короткую историю я, можно сказать, знал. Она искала защиту от Владимира и поэтому приехала к Психу, но была им, мягко говоря, послана. Вот и все мои познания, в принципе.

Нарытое моими людьми досье на Светлану Бодрову я читал в дороге и практически по диагонали, да еще и одним глазом, отвлекаясь на знаки и на мигание светофора. Короче, ни хрена я не подготовился. И чувствовал, мне это аукнется.

— Владимир — мой опекун… с детства, — она разговаривала чуть заторможено, все еще не веря в случившееся. — А чтобы получить все мое наследство в распоряжение, он придумал вот такой план.

— То есть, этот дом, тот «мерс» у входа — это все твое по праву? Не подарки Владимира?

— Мои. Как и пакеты акций, обувные фабрики отца и еще мелкие фирмы.

Я аж присвистнул! Ничего себе приданое!

— Нормально так Вова подсуетился, ничего не скажешь. А ты мне не врешь, олененок? — что-то у меня уже сейчас детали мозайки не складывались. — Опекунство по закону у нас до восемнадцати. Тебе сейчас… девятнадцать вроде бы?

— Двадцать. Недавно исполнилось.

— С прошедшим, — я смачно чмокнул ее губешки, а девчонку аж парализовало от неожиданности. — Ну, так и что? Хочешь сказать, ты его два года терпела и за дверь не могла выставить? Дала бы пенделя и до свидания.

— Как я могу называть вас? Тебя, то есть.

— Для тебя Глеб. Как насчет поцелуя за знакомство? — мои губы сами расплылись в ехидной плотоядной улыбке.

Света взмахнула длинными ресницами и посмотрела на меня. И если это не линзы, то я Примадонна! У нее чертовски удивительные глаза!

— А твои глаза цвета виски… — навеяло забытую миллион лет назад песню. Я присмотрелся, чуть ли не коснувшись ее кончиком своего носа. — Медовые и голубая радужка… — констатировал я. — Ты вообще натуральная блондинка, Света?

— Натуральнее не бывает, — процедила она как будто обиженно, стараясь при этом от меня отодвинуться.

— А глаза почему не голубые?

— Генетика подшутила! Чего непонятного⁈ — Света вспылила и забавно сморщила носик, хоть и пыталась показать, как она вся недовольная и вообще, самый злой олененок в мире.

Бу-бу-бу, какие мы злые и опасные!

— Это стереотип! Блондинки, как видишь, разные бывают. А ты чем, хной красишься, а то больно рыжий у тебя темноватым получился!

О-пань-ки! Ну, точно обиделась! Хорошенькое у нас такое начало вырисовывается…

Я воздержался от ответа, поднял стакан с виски и сравнил цвет с ее глазками. Идентично. То ли орехово-медовый, то ли карамельный. А вокруг небесно-голубая радужка. Реально, генетика прикольнулась. Или пьяная была, когда создавали Свету.

— Глеб?

— А-а? — я еле вспомнил, о чем мы только что разговаривали. Мой мозг рядом с такой шикарной девочкой атрофировался.

Я аккуратно взял ее тонкую руку и поднес к губам. Кожа малышки пахла как самая нежная в мире роза. А какая она была мягкая! Как будто я поцеловал саму нежность, стопроцентный бархат.

— Та-ак… — я потер переносицу и надавил на веки. Жал, пока глаза яркие круги не нарисовали. Что-то я совсем не мог сосредоточиться. Торкнуло. И отпускать отказывалось.

Света поджала пухленькую губу и задумалась. И я смотрел на ее личико как загипнотизированный.

Я бы этим розовым ротиком прямо сейчас занялся. И чтобы она это почувствовала, я толкнулся в нее бедрами. Только вот она ушла в себя и на мою эрекцию не реагировала. Это было, как минимум, странно.

— А ты не будешь злиться… — неуверенно произнесла малышка себе под нос и нахмурилась. Поднесла к ротику тонкие пальчики и начала сминать свою нижнюю губу, явно нервничая. — Нет, это не то… надо по-другому… — говорила она шепотом, будто сама с собой спорила.

— Мысли вслух, Света? — я щелкнул пальцами, чтобы вернуть ее на свои колени оттуда, где она там витала.

— Я…я… Блинство! В общем, я кое-что должна рассказать тебе.

Говорил же, что зря проигнорировал ее досье! Вот сейчас точно аукнется!

— Та-ак… Я весь внимание.

— У меня… бывают приступы. Поэтому я признана недееспособной, — оттого, как она крепко сцепила руки в замок, ее пальчики хрустнули. — И Владимир опекает меня после восемнадцати из-за этого. И опекать он будет меня еще долго… наверное, до конца жизни.

«Бля-я-я… Одного психа Ланского с его взрывоопасным характером как будто мне мало было… Это что, шутка?»

Мысленно я ударил себя по лбу. Надо было изучить ее дело досконально. Вот чувствовал же, что надо! А сейчас давать заднюю уже поздно.

— Ты серьезно? — скривился я, погружаясь в отчаяние, но все же рассчитывая, что она пошутила. А так все прекрасно у нас начиналось…

Малышка посмотрела на меня, словно она передо мной виновата. То есть, ее слова — это была самая что ни на есть правда.

«Да ну-у на хер? — закричал внутренний голос. — Пи-и-пец, я везучий!»

А я еще думал, с чего вдруг такая шикарная девочка мне досталась? Фигурка, личико, волосы длинные до копчика… И все не укладывалось, как это она до сих пор невинная. А теперь все понятно: сюрприз, сука!

— Теперь я понял, почему ты девственница.

Глазки олененка округлись до нереального, как будто она только что появилась в нашем мире, выпорхнув прямо из диснеевского мультика. А посмотрела на меня так, что эрекция тут же спала, а яйца скукожились, превратившись в два незрелых грецких орешка.

— А мне теперь понятно, почему вы работаете охранником! С вашим мозгом только и делать, что оружием размахивать! Больше вас ни на что не хватит.