Гнев

— Время пришло, — прошептала Джинкс себе под нос.

Верно. У неё была миссия. Технически даже две. Аврора медленно приходила в себя, сосредоточившись на здесь и сейчас, а не на просторах окружающего мира. Она воздвигла ментальные щиты, чтобы утихомирить настоящую бурю, и сосредоточилась на той, что неистово искрилась внутри неё. Она представила, как толкает её в механизм врат, используя магию, чтобы повернуть заводные колеса, которые откроют их.

В углу её зрения, у основания врат появилось свечение, а затем она услышала металлический скрежет первого винта, который начал поворачиваться.

Её возбуждение росло. У неё получалось. Она по-настоящему творила магию бури. Она нажала сильнее, и процесс ускорился, добавив второй винт, затем третий. Шестерёнки двери задвигались быстрее, чем она когда-либо видела. Она открыла себя, изливая всё больше и больше магии, наблюдая, как колёса вращаются с удивительной скоростью. Слёзы собрались в уголках её глаз, чистая радость, удивление и облегчение обернулись вокруг неё. Она могла бы даже рассмеяться.

И тогда она почувствовала это.

Что-то в ней, что-то жизненно важное, сдвинулось с места. Это не принесло боли, не походило на то, как кость выскальзывает из сустава, но она почувствовала пустоту там, где её не должно было быть. Она почувствовала резкую, всепоглощающую пустоту, и только когда шёпот магии из бури над головой маняще завился внутри неё, она поняла, что сделала.

«Держись крепче за свою душу», — однажды посоветовала ведьма.

Аврора отдёрнула руку, спотыкаясь о ноги, которые показались ей не совсем своими. Затем она потянула на себя свою магию, своё сознание, всё, что принадлежало ей. Как только её душа вернулась на своё место, Аврора упала навзничь и начала безудержно рыдать. Рыдания не были рациональными, она не могла остановить их, как бы ни старалась их прогнать, вместо этого они исходили откуда-то из глубины её души, о существовании которой она даже не подозревала. Она чувствовала себя… вырванной с корнем, как будто потеряла что-то важное, что связывало её. Джинкс оказалась рядом с ней через мгновение, её лицо появилось перед лицом Авроры. Видение её подруги расплылось сквозь слёзы Авроры.

— Тихо, — прошипела Зефир.

Аврора понимала, что издает слишком много шума, но не могла остановить панику, поднимающуюся в ней.

— Дыши, — сказала ей Джинкс.

Аврора встретилась взглядом с подругой, пытаясь без слов передать то, что чуть было не произошло, что она чуть было не сделала. Можно ли было потерять собственную душу? Просто отпустить её? Новый поток задыхающихся рыданий охватил её, и Джинкс притянула Аврору в свои объятия.

— Что с ней такое? — потребовала ответа Зефир, с подозрением глядя на Аврору.

— Она открыла врата, — сказала Джинкс. — Это то, что ты хотела. Продолжай свою миссию, а я позабочусь о ней.

Зефир колебалась, её расчётливый взгляд остановился на Авроре таким образом, что разум начал возвращаться обратно к принцессе. Всю свою жизнь она хранила секреты, никогда никого не подпускала слишком близко, и, похоже, с этим она ещё не закончила. Она ещё многого не знала о том, кто она такая и что может сделать, но знала, что наличие некоторых особых признаков, как у Повелителя бурь, может оказаться проблематичным, если об этом узнает не тот человек.

Зефир начала собирать свою команду, чтобы отправиться в путь, а Аврора считала секунды, пока та не скрылась из виду.

— Торн? — спросила Зефир. — Ты с нами. Разве ты не помнишь?

Только тогда Аврора поняла, что Киран стоит прямо за её спиной, меньше чем на расстоянии вытянутой руки. Она посмотрела на его ноги, на колени — она добралась до пояса на его талии, снабженного магией бури, прежде чем склонила голову и заставила себя опустить глаза.

— Она со мной, — прошептала Джинкс.

Затем Киран, молча, зашагал вслед за Зефир. Аврора упёрлась лбом в колени и подавила очередной приступ рыданий. Хватаясь за каждый вдох, словно он мог быть последним, она сосредоточилась на вдохе и выдохе, вдохе и выдохе. Когда она достаточно успокоилась и подняла глаза, все остальные разошлись по своим местам для выполнения задания. Остались только она, Джинкс и одурманенный солдат, лежащий в тени всё ещё открытых врат. На лице Джинкс отразилось беспокойство.

— Что случилось?

Аврора покачала головой. У них не было времени ломать голову над спецификой её способностей прямо сейчас, у них были другие задачи, которые нужно было решить.

— Я в порядке. Толкнула слишком далеко, слишком быстро.

Джинкс кивнула, но ведьма всё ещё закусывала нижнюю губу.

— Может, нам стоит…

— Нет, — оборвала её Аврора. — Я больше не могу ждать.

Если Джинкс всё ещё и волновалась, она не возразила, ни когда Аврора поднялась на ноги, ни когда повела их обеих через дворцовые врата, ни когда они бросились через королевский двор к северному крылу, где располагались королевские апартаменты.

Аврора знала все тайные проходы и туннели во дворце, но она хотела добраться до своей матери как можно быстрее, поэтому они решили использовать магию Джинкс и взобраться по стене рядом с балконом королевы. Затем они воспользуются проходами для перемещения по дворцу и, если небеса благословят их, найдут Новайю.

Во дворе стояла жуткая тишина под напором ночной бури. В траве начали образовываться лужи, и вода в них плескалась, пока они бежали, но вокруг никого не было слышно. Аврора по привычке первой нашла свою комнату и была потрясена, увидев свет, льющийся из её окна. Заходила ли мать в её комнату хоть иногда?

Но нет, этого не могло быть. Тавен сказал, что она прикована к постели. Больная. Нуждающаяся в помощи. Аврора стряхнула с себя любопытство и последние несколько шагов пробежала до места, которое находилось под покоями её матери. В комнате королевы, напротив, было темно. Там слабо мерцало то, что, как она догадалась, было свечой, но ничего похожего на свет, льющегося из её личных покоев.

Джинкс немедленно принялась за работу со своими лозами. Она выкопала в земле небольшую ямку и бросила туда семечко, чтобы облегчить свою задачу. Растение быстро зацвело, яростно взбираясь по стене, как воин на битву. Аврора поднялась первой, двигая руками и ногами быстрее, чем когда-либо.

Она приземлилась на балконе своей матери с тяжёлым стуком, но мгновение спустя гром прокатился по небу, затмив шум, который они с Джинкс произвели. Аврора выглянула из-за занавесок на окнах, ведущих на балкон, и не увидела в комнате ничего, кроме одинокой свечи у кровати и тёмной, съёжившейся фигуры под одеялом. Она бросилась внутрь и направилась прямо к кровати.

При первом же взгляде на мать у неё перехватило дыхание и что-то надломилось внутри. Аврора всегда знала, что её мать стареет. В расцвете лет она родила Аврору, и это было восемнадцать лет назад. Но Королева Афра всегда казалась такой царственной, могущественной сверх всякой меры — больше похожей на богиню, чем на мать. Её серебристо-седые волосы никогда не казались признаком её возраста, скорее силы. Но женщина, лежавшая в этой постели, выглядела старой и хрупкой. Кожа на её лице обвисла, как будто ей было больно, даже во сне. Её пальцы вцепились в верхнюю часть одеяла, костяшки сморщились, как чернослив. Она выглядела более чем хрупкой. Она выглядела так, словно её сломали, и никто не смог собрать её снова такой, какой она была раньше.

Аврора в ужасе прижала одну руку ко рту, а другую протянула к матери. Она дотронулась до руки — кожа казалась тонкой и слишком мягкой.

— Мама? — прошептала она.

Когда ответа так и не последовало, она попробовала снова:

— Ма?

Она осторожно взяла мать за плечо и встряхнула.

— Проснись. Это я. Аврора. Я дома.

Мать не шелохнулась. Аврора встряхнула её чуть сильнее. По-прежнему никакой реакции. Джинкс обошла вокруг кровати и принялась за дело с бесстрастной деловитостью, с которой Аврора не могла сравниться. Ведьма коснулась кожи Афры, проверила её пульс и подняла закрытые веки. Затем её губы скривились в тяжёлой гримасе.