Страница 54 из 79
Обнаружение дефицита, казалось, предвещало расследование всей системы закупок нефти и нефтепродуктов в Приморье. Чечельницкий стал бы главной фигурой в таком расследовании. 28 декабря 1995 года его пригласили на чашку чая в офис Наздратенко. Несколько часов спустя он неожиданно скончался в возрасте 38 лет. Согласно данным вскрытия, он умер от сердечного приступа, но многие считали, что его отравили. Год спустя в Москве возобновился интерес к злоупотреблениям властью Наздратенко, были произведены эксгумация тела Чечельницкого и новое захоронение, появились слухи о том, что тело кремировали во избежание новых экспертиз после эксгумации[120].
К концу 1994 года истощение бюджета края породило жестокий финансовый кризис. Учителя, врачи и другие государственные служащие сидели по нескольку месяцев без зарплаты, необходимое обслуживание отсутствовало, и больницы, школы и детские дома больше не получали продовольствия.
Влияние коррупции также распространилось на угледобывающие районы. Поскольку администрация края забрала деньги федерального правительства, которые предназначались «Дальэнерго», государственной компании-производителю электроэнергии, и использовала их, вместо того чтобы залатать бреши в бюджете края, вызванные коррупцией, «Дальэнерго» прекратил выплату зарплаты шахтерам. Шахтеры устраивали забастовки в конце 1994 года и объявляли голодовки в 1995 году. В итоге они перестали поставлять уголь на электростанции. В результате в Приморье отключали электричество, отопление и воду.
В начале 1996 года бывали дни, когда электричество во Владивостоке отключали на 23 часа в сутки.
В такие дни люди возвращались домой и обнаруживали, что нет ни тепла, ни света[121]. Первым делом они зажигали свечи или керосиновые лампы. Затем подогревали в темноте еду на газовых плитах. Пищу, как правило, готовили предыдущим вечером. В какой-то момент в здании загорался свет, и раздавались крики: «Включили!» Люди бросались включать все, что только можно: плиты, чайники, холодильники, обогреватели, стиральные машины и телевизоры, — чтобы принять душ, приготовить еду, постирать одежду.
Хаос повседневной жизни коснулся всех. Люди боялись заходить в лифт в страхе застрять на несколько часов в коробке, подвешенной на высоте девяти этажей. Сложно было помыться, постирать и погладить белье, сделать самые простые дела и создать нормальные условия жизни для себя и своей семьи.
Те, кто мог себе это позволить, покупали генераторы, которые обычно хранили на балконах, но завистливые соседи часто жаловались на шум. Ходили слухи, что в зданиях, которыми владели «новые русские», электричество никогда не отключали. Больше всего жителей города приводила в ярость световая реклама отелей, ресторанов и казино, которые работали круглосуточно. Цены поднялись в семь раз, но большинство людей не понимало причин этого. Несложно было догадаться, что произойдет, когда в один прекрасный день люди потеряют терпение и не будут довольствоваться «выпуском паров» и проклятиями в адрес властей.
В июне 1996 года политическая ситуация неожиданно изменилась: Ельцин уволил Коржакова, Михаила Барсукова (главу ФСБ) и Олега Сосковца (заместителя премьер-министра) и назначил Анатолия Чубайса главой Администрации Президента. Эта перемена имела важное значение для Приморья, поскольку Коржаков был главным покровителем Наздратенко в Москве, а Чубайс — его давним врагом. Чубайс вскоре предпринял некоторые меры, ограничивающие всевластие Наздратенко. 5 августа кремлевский представитель объявил журналистам, что 60 млн рублей, предназначенные на зарплату шахтерам в Приморье, были переведены и положены на банковский счет под проценты в банках, чьи владельцы были друзьями Наздратенко[122].
14 августа Черепков, который в течение многих месяцев вновь и вновь пытался оспорить президентский указ о его смещении с поста мэра, неожиданно был восстановлен. Московский суд постановил, что Ельцин, увольняя Черепкова, нарушил восемь статей конституции, три федеральных закона и пять собственных указов. Через некоторое время Черепков вернулся во Владивосток, несмотря на предупреждения, что его убьют сразу же, как только он сойдет с самолета. Возвращение Черепкова во Владивосток позволило продолжить борьбу с Наздратенко. Находясь под круглосуточной охраной, Черепков попытался прекратить злоупотребления городскими фондами, и вначале ему это удавалось. Он ослабил энергетический кризис во Владивостоке, добившись закупки угля непосредственно на шахтах и доставки его на электростанции в обмен на электричество, минуя «Дальэнерго». В результате город пережил зиму с наименьшими потерями.
Но первоначальные успехи оказались временными. Такие попытки работать непосредственно с электростанциями были прекращены, когда «Дальэнерго» под давлением администрации края запретил электростанциям принимать уголь из города. Наздратенко также перестал поддерживать Владивосток, выплачивая лишь самые необходимые платежи из бюджета края. В 1997 году деньги, выделенные городу администрацией края, составили лишь 14 % бюджета края, несмотря на то что население Владивостока составляло более 30 % его населения.
В результате жители города переживали такие экономические трудности, каких не было здесь даже в суровые дни Великой отечественной войны.
Партизанск, 27 января 1998 года
Лучи солнца пробивались сквозь утренний туман, нависший над равниной, когда жители города собрались на полуразрушенной железнодорожной станции, чтобы остановить движение поездов на Транссибирской магистрали.
Большинство демонстрантов были шахтерами, но к ним присоединились врачи, учителя и даже милиционеры. К 11 часам утра было уже 1000 протестующих. В полдень они перешли на пути единственной железной дороги, соединяющей Европейскую часть России с Дальним Востоком. Демонстранты толпились на путях еще два часа, несмотря на сильный снег, покрывающий линии электропередач и пути.
В конце концов Виктор Новиков, лидер профсоюза соседней Нагорной шахты, заговорил в переносной громкоговоритель. «Шахтеры не против реформ, — сказал он, — но мы хотим знать, куда эти реформы приведут. Куда исчезла наша зарплата? И в чем заключается вклад бюрократов, чей уровень жизни в десять раз выше, чем у шахтеров?» Шахтеры уже много месяцев не получали зарплату. Многие из них настолько похудели, что знакомые из других городов с трудом узнавали их. Журналисты, беседуя с шахтерами, отмечали, что в их дыхании появился непривычный запах ацетона — признак хронического недоедания и опасного нарушения обмена веществ.
Вслед за Новиковым к микрофону подошла Елена Малыхина, домохозяйка: «Я не знаю, чем кормить своих детей. В школе детей больше не кормят завтраком. Многие дети теряют сознание от голода, и у них идет носом кровь от недоедания и от холода. Что же у нас за правительство, которое не может накормить свой народ?»
Люди продолжали выступать еще полчаса, а быстро падающий снег залеплял брови, меховые шапки и плечи поношенных зимних пальто. Один из говоривших угрожал устроить кровавый бунт.
Шахтеры устроили демонстрацию, когда по расписанию не было поездов, и многие в толпе утверждали, что их действия не имеют смысла. «Нет никакого толка в этой демонстрации, — сказала одна из женщин. — Если бы тут стоял поезд, мы могли бы воздействовать на железную дорогу. Быть может, в этом поезде ехало бы какое-нибудь важное лицо из Москвы, тогда бы наше требование дошло до цели».
Но у большинства собравшихся недоставало воли, чтобы сорвать движение поездов. Поскольку никакой поезд в ближайшее время не ожидался, а погода становилась все хуже и хуже, митинг закончился, и измученные шахтеры разошлись по домам.
Утром 27 марта 1998 года мужчины пошли ловить рыбу на льду амурской бухты около деревни Санаторная. Вскоре на льду собралось 200 рыбаков, но после полудня лед затрещал. Об этом срочно дали знать береговой охране, которая послала спасательный вертолет.
120
Репутация Наздратенко, который убивал каждого, кто ему мешал, была еще больше испорчена из-за смерти Бауло.
Правление Бауло, бесспорного босса организованной преступности во Владивостоке, продолжалось около двух лет. Предполагается, что именно указ Ельцина о снятии Черепкова привел к его смерти. Согласно версии, приводимой в числе других Черепковым, указ о снятии Черепкова с поста мэра был подготовлен в обмен на взятку в 4 млрд рублей (1,2 млн долл.), выплаченную членам Администрации Президента. Эти деньги были собраны Бауло из регионального общака. Наздратенко потребовал дополнительных денег, но Бауло отказал ему. В ходе спора о деньгах Наздратенко, очевидно, убедился, что Бауло, хорошо осведомленный о действиях администрации края, стал для него опасен. В августе 1995 г. Бауло занимался подводным плаванием с друзьями недалеко от острова Рейнеке и вдруг начал барахтаться и размахивать руками. Убийцы ждали его под водой, — возможно, это были члены отряда особого назначения, прошедшие обучение в Тихоокеанском флоте, — и пережали ему воздуховод. Когда его вытащили из воды, он сказал: «Ребята, я умираю». Его перенесли в машину, и он скончался по пути в больницу. Причина смерти так и не была установлена. На похороны собралось примерно 4000 человек, что было беспрецедентным для Владивостока; из-за огромного кортежа машин и автобусов остановилось все движение в городе.
121
Также не было воды, потому что город был построен на холмах, и отключение электричества останавливало работу насосных станций.
122
То, что Чубайс участвовал в борьбе за власть, стало ясно при аресте Петра Карпова, заместителя директора Федеральной комиссии по делам о банкротствах. Этот арест произошел в Москве 25 июля 1996 г. Петр Карпов в 1995 г. возглавлял комиссию по расследованию коррупции в Приморье. В 1992 г. Карпова обвиняли в получении взятки, равной 5000 долларов. Хотя это была по российским масштабам небольшая сумма, данное обвинение создало проблему для Чубайса. Карпов был правой рукой Петра Мостового, первого заместителя Чубайса во время ваучерной приватизации. Свидетельские показания Карпова могли быть использованы для обвинения Мостового, которого вслед за этим могли заставить давать показания против Чубайса.
Чубайс решил избавиться от Наздратенко, чтобы укрепить свою собственную власть, но арест Карпова, по-видимому, был организован людьми, близкими к Черномырдину, в качестве предупреждения Чубайсу. «До недавнего времени Чубайс был нужен Черномырдину в качестве противовеса Коржакову… Однако, с разгромом группы Коржакова… бывшие друзья… стали соперниками, которых нужно было отстранить с помощью компрометирующей информации друг на друга». (Крутаков Л. Скажи мне, кто твой друг, и я тебе скажу, когда они тебя арестуют // Новая газета. 1999. 19–25 августа).