Страница 7 из 83
Эпизод 3. Годфред
Птицу поглотила лавина белого огня и синих молний.
Казалось, вспыхнуло само небо!
Птичий крик перерос в надрывный стон, будто от боли застонал гигантский человек. Подлетевшая от взрыва лодка рухнула обратно на воду. Вверх и в стороны метнулись мириады брызг, винт захлебнулся в сизом дыму, корпус задрожал.
Меня и парня на корме подбросило от удара, но мы оба удержались в лодке. Я упал животом на тюки и схватил золотой лук из храма. Ради этой хреновины мы тут жизнью рисковали, а жизнь как раз повисла на волоске.
Парень отпустил румпель и со всей дури дёрнул за оба рычага сразу. Винт крутанулся, но снова заглох, будто пробулькав на прощание: «А вот хрен вам!».
— Заводись, вонючий др-р-рандулет! — зарычал белобрысый. — Дава-а-а-а-ай!
Птица тем временем поднималась в небо точно над нами, перья на её голове всё ещё пылали белым огнём от взрыва и искрились синими молниями.
Я отчётливо видел, как гигантский ястреб с золотыми крыльями устремляется вверх, как его когтистые лапы поджимаются к брюху, а тело покрывается жёлтым мерцанием.
А потом эта огромная тварь изобразила фигуру высшего пилотажа. Птица вертикально поднялась на высоту, замерла так без движения, после чего опрокинулась вниз головой и спикировала вертикально вниз, полетев точно на нас.
— Я бы на твоём месте использовал накопитель и усилил бы тот божественный артефакт, — как бы между прочим посоветовал голос в моей голове. — Если этот разъярённый божок сожрёт тебя, то и мне будет не совсем приятно. А он явно нацелился полакомиться. И ты в его списке первый. Только мы с тобой не так уж просты…
Голос бормотал ещё что-то, но я уже не слушал.
Недолго думая, вскочил прямо на тюки, держа в руке уже не гарпун, а золотой лук без тетивы, затем снова провернул череп на перстне, а когда тот раскрылся и жемчужина внутри него засияла белым мерцанием, то и лук среагировал. Только совсем не так, как гарпун.
Мою вытянутую руку окатило жаром, татуировка стрелы на запястье снова наполнилась оранжевым светом, а потом плечи лука вспыхнули слепящим сиянием.
— А теперь стреляй! — опять услышал я голос в голове. — Целься и стреляй!
— Тут нет ни стрел, ни тетивы, — прошептал я, едва переводя дыхание от напряжения и опять неясно к кому обращаясь.
В то же мгновение на луке появилась тетива, будто сотканная из мелких синих молний, а потом возникла и стрела, тоже такая же!
Я больше не стал ничего говорить собственному сознанию, а быстро встал на изготовку, приняв стойку, затем поднял лук, навёл стрелу на цель и натянул тетиву, достав кистью до самого подбородка.
Никто и никогда не учил меня стрелять из лука, но я делал всё так, будто кто-то изнутри управляет моим телом, и этот кто-то — невидимый профессиональный стрелок.
Крепко обхватив дугу лука и прицелившись, я отпустил тетиву.
Стрела из синих молний метнулась вперёд, превращаясь в яркий синий луч. Он ударил точно в приближающуюся птицу.
Снова раздался крик, теперь уже не боли, а ужаса.
Ястреба скрутило лучом, который стал гибким и превратился в петлю, а потом его потянуло в мою сторону. Птица неистово задёргалась, пытаясь вырваться, но её неумолимо приближало к луку.
— Ты что твори-и-и-и-и-ишь⁈ — завопил парень. — Пытаешься захватить бога?!! Сдуре-е-е-е-е-ел⁇ Ты его не удержишь!!!
Он замер, ухватившись за рычаги.
Кажется, от истошного вопля у него сел голос. Он просипел что-то невнятное, таращась на небо. Самой птицы он не видел, в отличие от меня, но тут и дураку было понятно, что эта гигантская тварь вот-вот рухнет точно на нашу лодку.
Ну а я держал лук всё крепче, потому что тот дрожал, раскалялся в моей руке и постепенно выскальзывал из вспотевшей ладони. Пришлось задействовать вторую руку и отцепиться от сиденья.
— А-х-х-х-ч-ч-ч-ч-ч-ч… — От натуги я выдал что-то нечленораздельное, стиснул зубы и упёрся ногами в борт.
От силы рвущейся птицы меня потащило с лодки и резко дёрнуло вверх, но лук я всё равно не отпустил. Интуитивно я понимал, что если отпущу — то сразу стану немного мёртвым.
— Тайде-е-е-ер! — в ужасе заорал мой напарник. — Не отпускай!!!
Он бросил рычаги и кинулся с кормы в мою сторону, ухватил меня за ноги и вцепился клещом. Если бы не он, я бы точно улетел в небо!
— Тащи вни-и-и-и-из! — заорал я во всю глотку.
И он потянул изо всех сил.
Птица тем временем рвалась вверх.
Ах ты ж, мать вашу, меня будто пытались разорвать! Укушенную ногу охватила такая боль, что я взвыл, опять провопив не понять что:
— А-а-а-м-м-м-в-в-в-в-а-а-а-а-а-в-в-в!
— Я бы на твоём месте не верещал, а помолился во имя моё… ну и не отпускал бы до последнего, — снова, как бы невзначай, сказали в голове.
Ястреб сделал ещё один рывок и замер на пару секунд. Натяжение луча ослабилось. Этого мне хватило, чтобы рухнуть в лодку, прямо на моего напарника. Я тут же вцепился одной рукой в борт, а второй ещё крепче сжал лук, хотя казалось, что крепче уже невозможно.
Луч-петля сильнее стянул птицу, а та дёрнулась ещё раз и стала уменьшаться на моих глазах. Ястреб пронзительно закричал, его попытки вырваться из ловушки теперь не могли стащить меня с места. Он метался в стороны, но его всё быстрее притягивало к луку и уменьшало в размерах.
Крик утихал.
Луч увеличивал мощь и силу.
А ястреб, наоборот, слабел.
И вот настал момент, когда его стянуло до размера голубя, он потерял облик птицы и превратился в аморфное облако золотой энергии. Свет синего гибкого луча окутал его полностью, а потом окончательно притянул к луку.
На моём пальце сам собой раскрылся камень перстня, а затем всю энергию птицы засосало внутрь него. И как только это произошло, лук в моей руке перестал светиться, тетива снова исчезла. Жемчужина на кольце испустила струйку золотистого дымка, и череп на перстне зажал её в челюстях, будто проглотил.
Я не удержался и завалился обратно на тюки, плюхнулся на спину и нехило приложился затылком о сиденье, аж в глазах заслезилось.
В этот момент гребной винт глухо провернулся, потом ещё и ещё раз. Лодку толкнуло вперёд.
Мой ошарашенный напарник уставился сначала на золотой лук, потом — на мой накопитель, будто не веря глазам, и только бульканье гребного винта выдернуло его из ступора. Парень быстро отпихнул меня от себя, перевалился на бок, отчаянно вытянув руку, и ухватился за румпель.
— Е-е-е-есть! — Он вывернул ручку до предела.