Страница 7 из 16
– Дорос! – размазывая слезы по щекам, завопил Кирин. – Ты меня специально в глупом виде перед хранительницей выставляешь, чтобы она тебя, а не меня, в постель взяла!
Столпившиеся мужчины загалдели, как сороки, обсуждая и стать Вереса, и неопытность Кирина, и степень мускулистости фигур обоих, и их вкус в одежде, и неудачные прически, и кому вчера соседка улыбнулась, и многое другое, так что у уставшей Ислы окончательно разболелась голова.
– Да никого из вас я брать в постель не собираюсь, – честно сказала Исла. О чем тут же пожалела.
«Ты что, еще кого-то взять в дом вздумала?!», «Нас и так много!!!», «Ты еще не Старшая Хранительница, чтоб двадцать мужиков содержать!», «Тебе и нас не прокормить, не нарядить как следует!», «Мне еще позавчера были новые брючки обещаны, классные такие, с блестками, но ты не торопишься что-то свои обещания выполнять!» – посыпались обвинения, как спелый горох из стручка.
– Прекратить базар! – рявкнула Исла. – Чтоб до утра в доме ни звука не было, а то всех к Старшей на успокоение нервов отправлю, будете тихими молчаливыми мышками по дому шуршать, ясно?!
Мужчины испуганно притихли. Резко развернувшись и свистнув пса, Исла пошагала в дом. В своей комнате она обнаружила брошенное на полу снятое постельное белье, которое, видимо, должны были отнести в стирку, но отвлеклись и забыли. Заправить кровать забыли тоже. Никаких негативных чувств это очередное проявление безалаберности в девушке уже не вызвало – невозможно ведь намочить море.
Вытащив из шкафа чистое постельное белье, перестелив постель и улегшись под одеяло, Исла перегнулась через край кровати и погладила свернувшегося на коврике пса:
– Счастье – это когда дома тебя никто НЕ ждет! Никто, кроме преданного пса, верно, Ветер?
Ветер вильнул хвостом и недовольно гавкнул в сторону двери. В дверь тихонько поскреблись, и в комнату заглянул Исиял – отец Ислы.
– Можно?
– Конечно, пап, заходи. Вы с Солониром единственные нормальные мужчины в доме, которые не закатывают истерики из-за того, что я не заметила их новую прическу или не оценила, как чисто они отмыли полы и протерли окна, которые не кричат: «Ты меня совсем не ценишь!» только потому, что я не пожелала целый час выслушивать подробности того, как они перекапывали одну грядку в огороде. И у меня есть основания надеяться, что сейчас ты пришел не для того, чтобы всю ночь соседей обсуждать.
– Не для того, – улыбнулся Исиял, – а на мальчиков не обижайся: они молоды, им хочется нравиться девушкам и тебе в том числе. Твое мнение для них – это мерило всех дел и поступков. Мы с Солониром уже старые, для нас новые ботиночки и золотой браслетик уже не являются жизненно важными вещами.
– Почему женщина в двадцать один год уже становится взрослым человеком, считается совершеннолетней, берёт на себя ответственность за хранимых, а мужчины лет до тридцати считаются юными и ни за что ответственности не несут? – задала Исла риторический вопрос.
– Так устроен наш мир. Ты же помнишь легенды о давнем времени, когда правили мужчины и легенды о внешнем мире за горами, где тоже ответственность чаще всего брали на себя мужчины – чем все закончилось? Войнами и кровавыми конфликтами. В нашей долине из-за долгих междоусобиц и вечных кровопролитных стычек были утеряны почти все знания, забыта письменность, Город лежал в руинах, люди жили, как дикари. После появления первых СтаршихХранительниц, которые смогли покорить своей воле всех вождей-мужчин, что появились в долине после изоляции от внешнего мира, жестокость и насилие ушли из нашей долины, мы уже много веков живем мирной жизнью. Живем только благодаря хранительницам рода Дохран.
– Это мужчины живут без жестокости, – задумчиво поправила Исла, вспоминая лицо Аси и недавний разговор с подругой, – а женщинам приходится через многое пройти. К возрасту совершеннолетия девушек становится в два раза меньше, чем юношей, а к сорока годам разница в количестве мужчин и женщин уже пятикратная! Недаром на каждую женщину приходится минимум два хранимых, а чаще: пять – семь.
Исиял внимательно посмотрел на свою дочь. Он по праву гордился своей девочкой, которая, едва достигнув совершеннолетия три года тому назад, сразу стала лерой (то есть, командиром) первого отряда, приняв под командование двадцать женщин, большинство которых было значительно старше ее. Исла была одной из немногих, кто унаследовал дар ментального влияния на человека: пока еще этот дар был хоть и сильным, но узконаправленным, однако с возрастом должен был развиться и усовершенствоваться, позволив Исле сменить со временем Старшую Хранительницу Сарину. Аро-лера Сарина (обращение аро-лера применялось по отношению к правительнице Города) уже официально включила Ислу в тройку своих наследниц, и никто из женщин долины не возражал против этого: Исла Дохран была сильнее, ловчее, бесстрашнее и хитроумнее многих, несмотря на видимую хрупкость телосложения и молодость. Хитроумие дочери порою поражало даже его: такие сложные механические приспособления изобретала его дочь – взять хотя бы ту помпу во дворе... Да, Исла была достойной кандидаткой на место Сарины Дохран, но Исиял переживал только о том, что в итоге его дочь станет такой же хладнокровной, расчетливой и несчастной женщиной, как сама Сарина.
– Ты брала с собой к морю Асю. Она не справилась с работой? – осторожно спросил Исиял, зная, как сильно дочь привязана к этой доброй и простодушной девушке (хорошие качества для мужчины, но не для женщины). Ася с Ислой дружили с самого детства: бойкая, храбрая, вечно во все сующая свой носик Исла и мечтательная, вдумчивая Ася. Три года разницы между ними были совсем незаметны. Иногда казалось даже, что Исла старше Аси.
– С работой-то она справилась, – вздохнула Исла, – удастся ли ей справиться с собой?
Исиял погладил дочь по голове и, как в далеком детстве, подоткнул со всех сторон одеяло.
– Спи, хорошая моя. Все будет так, как должно. В конечном итоге, каждый человек сам определяет свою судьбу. И даже если ему лень задуматься над своим будущим, то и этой ленью он его определяет.
Глава №5. Большие способности порождают большую ответственность, которую невозможно сбросить со своих плеч, не предав себя и других.
Затерянный в горах Город двадцать тысяч лет жил своей жизнью. Оставшиеся в долине без руководства и контроля магов люди, обретя возможность творить, что пожелают, проявили далеко не самые лучшие качества человеческой природы. Несколько тысяч лет относительно цивилизованное общество людей долины скатывалось в варварскую дикую жизнь: семьи начали сбиваться в кланы, возглавляемые самыми свирепыми мужчинами, которые начали именовать себя вождями. Кровавые бои за каждый клочок земли долины унесли жизни многих людей, привели к разрушению зданий, уничтожению библиотек, храмов, городского театра, обязательной школы и много другого. Вожди стали набирать себе гаремы из многих женщин и борьба за наложниц вела все к новым кровавым стычкам. Были почти забыты такие понятия, как достоинство человека, ценность человеческой жизни, свобода воли. Сильный угнетал слабого. Дети, женщины и старики жили в условиях жуткого полнейшего рабства и в крайне тяжелых бытовых условиях, частенько погибая от голода и холода, пока их «вожди» утверждали свое право на власть на захваченных территориях. О тех лихих годах осталось много страшных преданий. Долгие столетия народ долины помнил о магах и мечтал об их возвращении, но постепенно эти мечты развеялись, а воспоминания о магах стерлись, сохранившись лишь в виде волшебных сказок о небывалых существах, наделенных невероятными умениями. Теперь в долине верили в существование магов и волшебства только малые дети, которым взрослые рассказывали на ночь народные сказки про эти сверхъестественные создания, способные вылечить умирающего взмахом руки и вызвать потоп и ураган одним словом.
В Городе забыли богов-создателей мира, забыли науки и культуру, осталось только стремление выжить во что бы то ни стало. И однажды в нескольких женщинах проснулся Дар. И началось Новое Время – время Хранительниц, женщин-амазонок, сумевших захватить власть в Городе и поработить погрязших в непрерывной войне мужчин. Начался расцвет совершенно новой культуры, в которой за мир и выживаемость народа несли ответственность женщины, а не мужчины. В Городе заново отстроили каменный храм, но теперь это был храм многих богов: в долине установился политеизм, и жители поклонялись богам солнца, луны, ветра, земледелия, домашнего очага и многим другим. Возрождались ремесла, отстраивались заново каменные и бревенчатые дома, собирались на хранение уцелевшие старинные книги, которые теперь никто не умел прочитать. Возникла новая руническая письменность. Древние книги с картинками, в которых описывались магические способности и изображались летающие и колдующие что-то маги, теперь считались собранием мифов и древних легенд, не имеющих под собой реальных оснований. Маги и тролли окончательно стали просто объектом устного народного творчества наряду с кикиморами, лешими, домовыми и прочей нечистью.