Страница 2 из 11
А на следующий день Алексей Николаевич, узнав о просьбе Михаила от гувернера, вызвал в свой кабинет Александра Молохова и стал его ругать, говоря, чтобы тот занялся воспитанием своего сына.
–Негоже детям лакея дружить с господскими детьми!– недовольно воскликнул Алексей Николаевич.– Ты заруби это на носу, милейший, а то уволю к чертям собачьим!
Александр Молохов вытянулся, как солдат на плацу, пробормотав:
–5-
–Понял… Будьте спокойны, я…
–Чего спокойны? Я-то спокоен, а ты бы занялся воспитанием своего сынка! Выпори его, как следует!
–Не извольте беспокоиться. Обязательно выпорю!– пообещал Александр.
–И сильно выпори, чтобы вся его задница красной была!
–Слушаюсь!
–А то я могу приказать своему конюху, чтобы он твоего сынка выпорол на конюшне. И тебя тоже выпорю!
Александр негромко сказал, как бы про себя:
–Я сам… Сам выпорю…
–Сам? А сможешь сам?– усомнился Алексей Николаевич.
–Смогу, барин. Точно смогу.
–И накажи своему Мишке, чтобы он не водился с моим сыном. Он не ровня нам!
Александр тотчас кивнул:
–Уж обязательно, барин. Не извольте бес…
Алексей Николаевич перебил слугу:
–А теперь пошел вон! А то тебя прикажу выпороть!
–Меня – то за что, барин?
–Пшел вон, собака!
Через полчаса из комнатки, где жил Александр Молохов, раздались вопли Марфы, которая уговаривала мужа не пороть Михаила, и Михаила, который кричал от боли и унижения, когда
его порол отец. Порка продолжалась целый час. Александр бил сына нещадно ремнем, потом взял кнут и порол еще кнутом, приговаривая:
–Негоже дружить с господами, Мишка! Знай свое место!
Михаил простонал:
–Я тоже человек!
–Человек!.. Тьфу, ты сын лакея! Ты должен знать свое место!– закричал Александр.
Выпоров сына, Александр занялся свой женой, сначала ударив ее кулаком по лицу, а потом приказав раздеться.
Марфа покраснела и взмолилась:
–Успокойся, Сашенька! Я тебе не враг, я мать и жена, я…
–Заткнись, дура! – С этими словами Александр вытолкал плачущего Михаила во двор, запер дверь и раздел догола Марфу.
–Пощади, Сашенька!– рыдала Марфа, но Александр будто не слышал ее и порол ремнем, нецензурно ругаясь.
А после порки Александр изнасиловал жену, дергая ее за волосы и продолжая ругаться.
На следующий день Михаил бегал по двору один, не замечая Ивана, хотя тот несколько раз пытался заговорить с Михаилом. Через несколько дней Михаил подошел к Ивану, виновато говоря:
–Ну, что же со мной не говоришь? Чем я тебя обидел?
Иван нехотя ответил:
–Ничем.
–Тогда почему…
Иван перебил:
–Хватит тебе, Мишенька! Мне papa запретил с тобой водиться.
–Ах, запретил?– вспылил Михаил.– Не твоего поля ягода?
Иван отошел от Михаила, ничего не говоря.
–Значит, мы теперь не друзья, Иван?
Иван поморщился:
–Миш, не усложняй. Меня будет ругать papa!
–Ах, значит, ругать будет? Ты мне не друг?
–6-
Иван помолчал минуту, потом откровенно сказал:
–Друг тебе, друг. Но papa против нашей дружбы, неужели не понимаешь?
–Понимаю. Значит, ты врал мне?
–Ну, почему…
–Ты обещал, что будем друзьями на всю жизнь!
–Будем,– быстро ответил Иван.
–А не врешь?
–Не вру.
Через месяц Алексей Николаевич, будучи навеселе, обрадовал своих домашних неожиданной новостью:
–Мы переезжаем в Петербург!
Людмила Александровна вздрогнула:
–Mon cher…Как… как в Петербург?
–Ты ж хотела жить в столице, Людочка?
–Хотела, но где…
Алексей Николаевич перебил жену, гладя ее по щеке:
–В собственном доме будем жить, Людочка. Я покупаю в Петербурге доходный дом.
–Неужели?
Алексей Николаевич ответил с благостной улыбкой:
–Слушай внимательно, женушка! Четырехэтажный дом, на последнем этаже будем жить только мы, а остальные квартиры ниже буду сдавать.
–Вот как? C’est bien beau ce que vous venez de dire… но… но…
–C’ est arrete, ma chere!
–Решено? А как же Иван? Где он будет учиться?
Алексей Николаевич снисходительно усмехнулся:
–Мы отдадим его учиться в петербургскую гимназию.
–И потом ты хочешь, чтобы он стал офицером?
–А как же, ma cher! Soyez tranquille! Он продолжит нашу офицерскую династию. Дворянин обязан пройти воинскую подготовку.
После Алексей Николаевич уединился с сыном и повторил ему, что скоро вся семья Дубиных переезжает в Петербург.
Однако эта новость вовсе не обрадовала Ивана. Он стоял несколько удивленный и смущенный.
–Что такое, сын? Ты не рад?– удивился Алексей Николаевич.
–Уж не знаю… Я привык жить здесь…– откровенно сказал Иван.
–Ничего. Будем жить в столице! Станешь офицером.
Иван поморщился:
–Фу! Офицером?.. Я хочу быть писателем.
–Ни в коем случае, Иван!
–Нет, я хочу быть писателем!
–Ne me tourmentez pas!– повысил голос Алексей Николаевич.– Ты хочешь быть жалким писакой? Щелкопером?
Иван протяжно вздохнул, но ничего не ответил.
–Ну, что молчишь, Иван?
–Что там говорить… Сначала надо закончить гимназию.
Алексей Николаевич обрадовался:
–Правильно, Ванечка! Вот тут ты правильно говоришь.
Иван хотел выйти, но потом остановился у двери, будто что-то еще желая сказать.
–Ванечка, хочешь еще что-то спросить?
–Да, я… – замялся Иван.– А как же наша прислуга?
–Понятно… Думаешь опять о Мишке своем,– догадался Алексей Николаевич.– Нет,
–7-
Молоховых я не возьму с собой.
–Почему, papa?
–Нерасторопный он слуга, этот Сашка Молохов. Да и сынок его Мишка постоянно с тобой водится, что меня очень раздражает.
–Сашка Молохов мой друг!– признался Иван.
Алексей Николаевич брезгливо поморщился:
–Mon dieu! Что я слышу, Ванечка? Дворянин не может и не должен дружить с просто-людинами.
–Но, papa…
–Прекрати, Иван! Все, можешь идти. Тебя ждет Николай. Кажется, ты вчера не учил французский с ним, да?
–Сейчас наверстаю,– пообещал Иван.
Но выйдя из кабинета Алексея Николаевича, Иван не пошел к гувернеру, а выбежал во двор, где его ждал Михаил.
–Я тебя уже долго жду,– произнес со скрытой досадой Михаил.
–Papa задержал,– объяснил Иван.
–Papa, papa… А по-русски не можешь говорить?
Иван пожал плечами:
–Что мне делать, если дворяне должны говорить по- французски. – Он помолчал минуту, потом сообщил другу:– Скоро мы уезжаем.
–Уезжаете? Куда?
–А в Петербург!
–А я как же?
Иван снова пожал плечами, но ничего не ответил.
–Понятно… – пробормотал Михаил.– Значит, нас не берут. Молоховых не берут с собой.
–Я не решаю за отца.
–А как же наша дружба? Ты же обещал…
–Обещал, да… Мы друзья!
Михаил вновь повторил, как и раньше:
–А не врешь?
–Я уже устал говорить тебе, что…
Михаил перебил:
–Говоришь одно, а на деле получается совсем другое. Вроде друг, но сторонишься меня. Вроде друг, а теперь уезжаешь!
–Да я же не решаю… Papa сказал, что мы уезжаем.
Михаил махнул рукой и побежал в дом. Забежав в дом, он вытер рукавом слезу, постоял немного, снова всплакнул, сжимая пальцы рук в кулаки. Марфа заметила, что сын чем-то расстроен и поинтересовалась:
–Что случилось, сынок?
Михаил ничего не ответил, смотря в окно на бегающего во дворе Ивана.
–Понятно,– догадалась Марфа.– Детишки поругались.
–Поругались? Иван уезжает в Петербург, а меня не берут туда.
Марфа протяжно вздохнула:
–Что поделать… Такова наша участь – барин все решает…
–Но почему? Это несправедливо!– возмутился Михаил.
–Нас не спрашивают…
Через два дня семейство Дубиных уехало в Петербург. Михаил не вышел провожать их, покрасневший и злой. А вечером вышел во двор, став гонять голубей. Потом Михаил остановился, говоря сам себе:
–Ничего, Мишенька! Я найду Ивана! Обязательно найду.– Он помолчал минуту, потом продолжил:– И я стану писателем! И не буду лакеем!