Страница 2 из 263
Глаза советника сверкнули, его проницательный взгляд едва скользнул по всем троим и остановился на Лао Тао.
— Этот простолюдин служит управляющим в доме господина, — представился Лао Тао.
Его слова звучали скромно, однако советник Цзинь ясно видел, что из всех троих именно с этим человеком будет сложнее всего. Он тут же, рассмеявшись, произнёс:
— Его превосходительство проделал долгий путь, направляясь к месту назначения, нам следует пройти в дом и тогда уже продолжить беседу. Прошу вас!
Лао Тао слышал, как из его рта вылетали учтивые слова, однако выражение лица советника целиком и полностью выдавало, что он относится к Тао Мо с пренебрежением, и Лао Тао не мог не нахмуриться.
После того как они зашли во второй зал – помещение для приёма посетителей рядом с залом суда, советник Цзинь неожиданно остановился и усадил Тао Мо на почётное место, а сам сел рядом.
Тао Мо озадаченно посмотрел на Лао Тао.
— Молодой господин провёл в дороге целый день, он в самом деле очень устал. Не лучше ли советнику проводить его во внутренние покои? — предложил Лао Тао.
Советник Цзинь подскочил, как будто в испуге, и даже стукнул себя по лбу:
— Ах, я действительно такой бестолковый! Но дело в том, что когда его предшественник господин Чжан находился на смертном одре, он очень беспокоился о том, что не сможет завершить передачу правительственной печати вновь назначенному главе уезда. Вот если бы Его превосходительство мог постараться и проявить ещё немного терпения, и показал бы мне официальный документ о вступлении в должность, а также позволил бы мне передать правительственную печать, это сняло бы тяжёлую ответственность, возложенную на меня.
Он говорил со скрытой насмешкой, явно не давая собеседникам свободы выбора.
Тао Мо не осталось ничего другого, кроме как достать официальные документы о назначении на должность и отдать их ему, а потом проследовать в рабочий кабинет главы уезда, чтобы принять правительственную печать. И если до сих пор он ещё через силу держался, то к этому моменту был уже на грани, его охватил озноб, а зубы начали стучать. Но он опасался, что Лао Тао и Хао Гоцзы будут волноваться, поэтому ему пришлось уступить и терпеть молча.
Лао Тао увидел, что советник Цзинь развернулся, собираясь уходить, и поспешно окликнул его:
— Советник Цзинь, почему Вы уходите?
— Моим начальником был господин Чжан. Теперь, когда господин Чжан скончался, а доверенное мне дело завершено, у меня естественно больше нет причин здесь оставаться, — с улыбкой произнёс советник Цзинь.
— Как можно такое говорить, советник Цзинь? Мой молодой господин только что занял свой пост, это как раз самое подходящее время для набора новых служащих, — не отступал Лао Тао.
— «Люди умрут за богатство, как птицы за еду» [6], — советник Цзинь посмотрел на Тао Мо и продолжил, рассмеявшись:— Новый господин потратил пять тысяч лян [7], чтобы стать главой уезда. Как видно, «денег куры не клюют». Так что не беспокойтесь, образованные люди валом повалят один за другим, чтобы служить Вам. Разве здесь ещё нужен я? Как по мне, в уезде Таньян не так-то легко найти жалобщика, но сыскать адвоката или советника – проще простого.
[6] 人为财死，鸟为食亡 [rén wèi cái sǐ, niǎo wèi shí wáng] – «Люди умрут за богатство, как птицы за еду» = люди ни перед чем не остановятся в погоне за богатством; жадность приводит к несчастьям.
[7] 两 [liǎng] лян – мера веса, а также денежная единица в Китае, появилась не позднее династии Хань. Вес в разные эпохи отличался. Европейцами часто называлась «таэлем». Серебряные слитки (ямбы), вес которых измерялся в лянах, служили валютой.
Лао Тао всё ещё пытался убедить его, однако советник Цзинь стремительно вышел, «взмахнув рукавами».
— Ну и претензии у этого человека! И норов ещё тот! — возмутился Хао Гоцзы.
Лао Тао посмотрел на Тао Мо. Казалось, он укорял его в том, что за всё это время он не сказал ни слова. Однако только теперь заметив, что его губы посинели, а взгляд стал рассеянным, Лао Тао по-настоящему испугался. Он быстро протянул руку и, коснувшись его лба, обнаружил, что он действительно горячий.
— Быстро! Бегом позови врача! — незамедлительно приказал он Хао Гоцзы.
Хао Гоцзы вскрикнул и тотчас выбежал на улицу.
Лао Тао помог Тао Мо пройти во внутренние покои.
У них было с собой не так много багажа, к тому же большую часть поклажи они оставили в сломанной повозке по дороге сюда. Те немногие вещи, которые они сохранили до конца путешествия, были довольно ценными, однако ценные вещи не могли защитить их от холода.
Лао Тао пришлось изрядно покопаться в старье, оставленном предыдущим главой уезда, чтобы найти хоть что-то подходящее, пока он наконец действительно не нашёл пару одеял. Он поспешно постелил их на кровать и позвал Тао Мо прилечь. Потом разжёг печку, поставил её возле кровати и пошёл кипятить воду.
К этому времени по-прежнему не было и намёка на возвращение Хао Гоцзы. Лао Тао подумал, раз они только что приехали в новое место, и всё здесь было им незнакомо, поэтому он не мог отыскать, где найти врача. Ещё ему вспомнилось о том, что Тао Мо всегда очень боялся холода. Прошлой зимой дома он постоянно кутался в одеяло и отказывался выходить на улицу. Однако на этот раз, ради того, чтобы стать хорошим чиновником, он твёрдо настоял на том, чтобы отправиться к месту назначения досрочно, и Лао Тао невольно почувствовал одновременно и радость, и грусть.
Только дойдя с горячей водой до комнаты, он услышал, как Тао Мо неясно зовёт кого-то. Подойдя ближе, он смог расслышать его тихий возглас:
— Отец!
Снаружи раздался звук шагов.
Хао Гоцзы привел врача.
Лао Тао отступил в сторону и ждал позади, пока врач измерит пульс и выпишет рецепт. Особые указания, которые он настойчиво просил выполнять, Лао Тао запомнил все до единого.
К тому времени, когда суматоха улеглась, небо уже потемнело.
Поскольку жена бывшего главы уезда уже съехала из уездной управы, она забрала с собой большую часть слуг, оставив на месте только двух привратников. Поэтому Лао Тао снова пришлось отправить Хао Гоцзы на улицу – купить немного еды, чтобы обойтись одну ночь. Однако, начиная с завтрашнего дня, здесь будет слишком много хлопотной работы и срочных дел.
Тао Мо потел всю ночь. Когда он проснулся на следующее утро, то всё ещё ощущал в теле некоторую слабость, но чувствовал себя довольно бодро. Он поднялся с постели, накинул одежду и вышел из комнаты.
Хао Гоцзы как раз заносил горячую воду. Увидев, что Тао Мо поднялся с постели, он испуганно спросил:
— Молодой господин, ты почему уже встал?
— Проголодался.
Тао Мо вернулся в дом, неторопливо умылся и привёл себя в порядок.
— Сегодня утром я купил всё необходимое и сейчас готовлю кашу, — сказал Хао Гоцзы.
— Простая рисовая каша – это невкусно, — рассеянно ответил Тао Мо.
Хао Гоцзы прищурился и отозвался с весёлой улыбкой:
— Я тотчас отправлюсь в город, чтобы найти вкусную еду и закуски.
Тао Мо изменился в лице и после долгого молчания тихо произнёс:
— Обычная рисовая каша тоже вполне подойдёт.
— Я не скажу Лао Тао, — прошептал в ответ Хао Гоцзы.
Тао Мо только отрицательно покачал головой. Хао Гоцзы вздохнул, взял тазик с водой и, склонив голову в знак согласия, вышел.
Тао Мо кружил по комнате и просто не мог усидеть на месте. Как только он услышал чьи-то голоса снаружи, сразу же распахнул дверь и направился во второй зал.
Уездная управа была невелика и разделена на три части. Первый зал предназначался для проведения судебных процессов, второй зал – для приёма посетителей, а третья часть – внутренний двор – это жилые помещения, предназначенные для главы уезда, его семьи и слуг.