Страница 163 из 181
— Да, пожалуй. — Его лицо хмурилось, пока он осмысливал все это. — Нужно предупредить Смотрителя Леббика.
— Джерадин, — секунду ей хотелось заорать на него. Он был таким бестолковым…
Но почти мгновенно ее настроение изменилось, и у нее появилось желание смеяться. Ей непривычно было опережать его в мыслях.
Териза осторожно сказала:
— Тебе не кажется, что для нас будет правильнее остановить ее?
Он с широко раскрытым ртом уставился на Теризу. Затем почти с ликованием закрыл его. Свечение радости в его глазах затмило свет от камина.
— Простите меня, миледи. — Он затряс головой и хмыкнул. — Похоже, у меня в ушах воск. Я не совсем уверен, что понял вас правильно. — Радость и облегчение были не единственными эмоциями, появившимися на его лице. Огонь бывает теплым и веселым, но бывает и яростным, способным жечь. — Разве ты не сказала только что: "Ты не думаешь, что было бы лучше, если бы мы сами спасли Орисон?" Только ты и я?
Териза кивнула.
— Но почему бы нам не рассказать обо этом Леббику? Это ведь всего лишь предположение. Он может не поверить нам. Если он поверит нам, а мы ошибемся, что тогда? Но если мы правы, то это наш шанс доказать твою невиновность — что ты не устраиваешь тайных заговоров против Орисона.
Она снова кивнула, скорее потому, что ей нравилась радость на его лице, чем потому, что соглашалась с его словами.
— Да разлетятся все зеркала на осколки! — Прошипел Джерадин слова сквозь зубы, улыбаясь словно Артагель. — Одевай полушубок. На улице довольно прохладно.
И Териза достала из гардероба полушубок.
На улице было действительно прохладно.
Резервуар располагался в самой высокой части Орисона, огромная работа была проделана для того, чтобы подавать воду в самые отдаленные части Орисона за счет перепада давлений, а не перекачкой. Естественно, для башен все равно требовались насосы, и воду ручья нужно было закачивать в резервуар — но это была относительно простая забота в сравнении с обеспечением водой всего Орисона.
Многие детали Териза восстановила по памяти. Место было темным; слабыми источниками света служили только зарешеченные отверстия, позволяющие дождю и снегу проникать в резервуар и не пускающие птиц, и яркая снаружи луна оставила чуть заметные светлые полосы на поверхности воды. Териза помнила, что резервуар сделан в виде бассейна, прямоугольный и глубокий, с гладкой каменной отделкой со всех четырех сторон.
От края бассейна вверх уходили толстые бревна, сходящиеся под крышей, поддерживающие систему труб, доставляющих дождевую и талую воду и даже росу с крыш Орисона и служащие также для доступа к ним, когда возникала необходимость в их чистке. Из-за этих балок резервуар напоминал собор. Несмотря на тихие влажные всплески, царящая здесь тишина зачаровывала. В темноте водная поверхность казалась безбрежной.
Похоже, с наступлением вечера вода забрала из окружающего воздуха все тепло. Возле резервуара было так холодно, что Териза, несмотря на полушубок, начала дрожать.
— Нам нужен свет, — неуверенно прошептала она.
— Тогда она сможет увидеть нас, — ответил Джерадин, прижимая губы к самому ее уху, чтобы никто больше его не услышал.
Териза кивнула. Она надеялась, что больше никогда в жизни не будет мерзнуть.
— Где мы спрячемся?
Мгновение он стоял без движения.
— Как долго, по-твоему нам придется ждать?
— Откуда мне знать? Я просто высказала предположение.
— Ну, предположи еще что-нибудь.
Она попыталась справиться с дрожью.
— Хорошо. Что бы она ни бросила в воду, требуется время на растворение или растекание этого. Но если она сделает это слишком рано, люди начнут болеть или умирать слишком рано. Смотритель или кто-либо другой сможет сообразить, что происходит. Прежде, чем Маргонал будет готов к атаке.
Я бы на ее месте подождала до начала осады. — Не позднее, чем в полдень на следующий день. — Нам придется проторчать здесь всю ночь.
— Нет, — Джерадин слишком напряженно думал, чтобы быть вежливым. — Если она дождется до начала осады, все наши войска будут слишком заняты, чтобы пополнять свои запасы воды. Она отравит фермеров, служанок и поваров, но это предупредит Леббика. Она должна нанести удар сегодня, чтобы вода была отравлена к тому времени, когда стражники завтра утром поднимутся с постелей. Вода должна быть отравлена к утру.
Это звучало разумно.
— Так где нам спрятаться? — повторила она.
Он взял ее за руку и мягко потянул за собой.
— Сюда ведет много различных путей. Отсюда расходится множество труб. Возможно, отсюда расходится и много тайных ходов. С этим мы ничего поделать не можем. И здесь негде спрятаться. Просто расположимся так, чтобы видеть основные входы — тот, через который мы вошли, и второй, — он показал на противоположную сторону резервуара, — и будем надеяться на везение.
— Это, наверное, будет забавно, — заметила она просто для того, чтобы сказать что-нибудь, — если мы прославимся своей удачей.
Джерадин не смог сдержать приступ смеха:
— Конечно.
И хотя смех его был невеселым, после этого стало как-то немного легче.
Териза испытывала острое желание проверить, для уверенности, что не свалится в бассейн, каждый шаг, но Джерадин совершенно безбоязненно вел ее вперед. Как ни странно, он не затащил ее в воду. Вместо этого он подвел ее к месту, где две балки располагались совсем рядом. Это было как раз посредине между двумя входами к резервуару, и пространства между балками как раз хватало для двух человек. Пока они стояли там, то в темноте были почти совершенно невидимы.
Их плечи и бедра были прижаты. Териза со временем решила чуть отодвинуться от него, чтобы он не чувствовал ее дрожи. Но, с другой стороны, ей было бы теплее, если бы он прижался к ней плотнее. Еще через мгновение она заключила, ей все равно, узнает он, что ей холодно, или нет.
Повернувшись к Теризе, Джерадин обнял ее и прошептал в волосы ее имя. И тут же ее дрожь почти прекратилась.
Она быстро устала постоянно напрягать зрение, глядя на бассейн, и от попыток различить звук шагов на фоне монотонного капания воды. Переступив поближе к Джерадину, чтобы чувствовать себя уютнее, она прошептала:
— Что мы будем делать, когда она появится?
— Остановим ее.
Териза ткнула его в ребра.
— Я знаю это. А как мы сможем остановить ее?
— Говори тише, — предупредил он. — Вода очень хорошо передает звук.
Ей захотелось увидеть его лицо. Голос Джерадина звучал напряженно и словно бы с отдаления, будто на нем лежала ответственность за все то, что случилось с Орисоном. Остановить Элегу для него было так же важно, как остановить Найла: она дочь короля, его друг детства и его бывшая невеста. Именно потому, что ситуация для него была такой мучительной, он не мог сейчас напортачить.
Териза невольно восхитилась глубиной его преданности королю Джойсу и Морданту.
— Она принесет с собой свет, — начал он тихо. — Она не ждет, что ее здесь застанут. Ей нужно видеть, что она делает. — Как и внимание, его слова были направлены в мрак. — Увидев ее свет, мы попытаемся перехватить ее.
Териза кивнула, но мысли ее были заняты совсем другим. Ее голова покоилась у него на плече, его полушубок грел ее щеку. Неужели ему лучше сохранять преданность тем людям и идеям, которые он так любил? Неужели это лучше, чем взглянуть в глаза правде, поскольку эти люди обманывали его, а идеи были ложными? Неужели это предпочтительнее, чем то, что делают Найл и Элега? Чем то, что пытался в одиночку сделать Мастер Эремис? Как ты проживешь остаток своей жизни без преданности и самоуважения? Ну, конечно же, предпочтительнее было бы посмотреть в глаза правде. Не так ли? Найл, Элега и Мастер Эремис поступали именно так. Но Териза не могла освободиться от странного ощущения, что Джерадин пытался делать нечто гораздо более трудное.
И потому было хорошо, что она не имела возможности вернуться к своей прежней жизни. Может быть, чувство собственной нереальности, так долго мучавшее ее, было следствием того, что она жила в неправильном мире? Может быть, она действительно не была достаточно реальной, пока не попала сюда? Или, может быть, незначительность, ничтожность всего того, что она делала, происходит из того, что она занималась совсем не тем — несмотря на слова преподобного Тетчера — или недостаточно понимала то, что так хорошо понимал Джерадин? И даже, может быть…