Страница 7 из 10
Новый супермаркет стоял на трассе. Совсем недалеко развилка и сразу две дороги в разные стороны – на Ивановку и на станцию Розино. Неподалеку и автобусная остановка. Летом трасса была пооживленнее, добавлялись и дачники. Сейчас на стоянке стояла фура, да пара автомобилей, в одной из которых я узнал «десятку» нашего участкового. В магазине людей было немного. Работала одна касса, за ней восседала тучная кассирша Раиса и откровенно скучала. Я поздоровался. Она обрадовалась мне:
– Привет, Георгич! Как погодка? Говорят, метель обещают.
Я пожал плечами:
– Не знаю. Не слышал.
А про себя подумал, что живя в деревне, к тому же еще и на отшибе за прогнозами погоды следовало бы следить повнимательнее.
В глубине зала участковый Слава Деревкин рассматривал витрину с полуфабрикатами. Он тоже обрадовался мне:
– Привет, Виктор Георгич! Вот нужные вещи для холостяка. Бери. Лишним не будет.
– Привет, Вячеслав! Возьму, пожалуй. Но я холостяк старый. Подхожу серьезно. Макароны, крупы.
– Все надо. Но я- то в город к родителям смотаюсь, а ты когда в своей Москве последний раз был?
Я задумался:
– Да, с месяц назад. После Нового года.
– Так что, ты затаривайся серьезно.
Я и правда затарился серьезно: хлеб, сахар, соль, спички и далее по списку. Все это, впрочем, можно было купить в нашем сельском магазине, но вот некоторые скромные деликатесы типа пары видов оливок брать лучше было здесь. Еще на всякий случай приобрел две бутылки виски, несколько пакетов сока. Хотя гостей вроде не ждал, а сам давно избавился от привычки выпивать в одиночку от тоски.
На кассе я опять встретился с участковым.
– Подвезти могу, Георгич, – сказал он. – Ты ж на лыжах, небось?
– Небось, – кивнул я и пару секунд, подумав, согласился. На улице скоро начнет темнеть, а ездить по лесу в сумерках удовольствие ниже среднего.
На выходе из магазина мы столкнулись с двумя мужиками из Ивановки. Местные водители возвращались из райцентра, куда ездили за запчастями для своей техники. Я особо не общался с ними, знал разве что в лицо. Они же меня, судя по всему, знали неплохо, поздоровались сначала со мной, а только затем с участковым. Но обратились к нему:
– Слышь, Петрович, – начал один, приземистый с обветренным круглым лицом, – Никакого преступника не ищете в наших краях?
– Нет, – пожал плечами Слава, – Тихо вроде. А что?
– Да, не обращай внимания, – вступил в разговор другой шофер, постарше и повыше ростом с оттопыренными ушами, смешно торчавшими из-под шапки, – Мужик какой-то на дороге голосовал. Замерзший какой-то и испуганный. Но нормально одет так, на ханурика не похож.
– Так, не знал куда ехать, – вступил в разговор второй, – Мы сказали, что в Ивановку. Он говорит: подвезите, к бабушке мне. А к какой не говорит. Ну, а здесь мы вышли и он с нами. А куда пошел – непонятно.
– Ладно, – сказал Деревкин, – Разберемся. А вы много не пейте, а то опять жены жаловаться будем.
– Не, старлей, мы меру знаем, – сказал ушастый.
– Смотрите тогда сами, люди взрослые, – сказал Деревкин, и мы вышли из магазина. Похолодало и начинало смеркаться. К тому же усилился ветер. Я огляделся по сторонам. Стоянка, на которой добавилась еще одна машина. Пустая автобусная остановка. Впереди была лесополоса, а за спиной лесок, из которого я вышел на лыжах. Вокруг – ни души. Мимо по шоссе проехала, поднимая вихри снежной поземки, легковушка. Слава точно прочитал мои мысли:
– Никого. Наверно, сел в другую машину.
– Наверно. А у нас точно ничего не случилось? Может в районе…
– Ничего. У нас здесь не Москва, – ухмыльнулся участковый.
Мы пошли к машине. В одной руке я нес лыжи, а в другой – резко потяжелевший рюкзак. Хорошо, что назад не придется самому добираться, подумал я.
Глава четвертая
Это был самый ужасный день в его жизни. Впрочем, в плане моральном бывало еще тяжелее. И совсем недавно тоже. А вот отсутствие комфорта и необходимость прятаться и скрываться незнамо где, мерзнуть на морозе, не питаться нормально, его просто убивала. Всю свою жизнь до этого он жил в нормальных человеческих условиях, его не отправляли даже в детские палаточные лагеря, армии он тоже смог избежать. А тут вдруг оказался совсем один в условиях холодной зимы и отсутствия возможности поделиться с кем-то своими проблемами и бедами. Впрочем, и раньше он не был слишком коммуникабелен, общался скорее по необходимости. Но недавно ему показалось, что проблемы эти остались в прошлом, и он хоть кому-то может доверять. Но действительность сделала резкий кульбит, и все оказалось куда хуже, чем можно было придумать.
Утром он дошел почти до станции. Поселок оказался небольшим, вытянутым вдоль железной дороги. Но к ней он не пошел, решив, что там обязательно есть полиция. Шел вдоль деревьев, при виде приближающейся машины, прячась за их стволами. Несколько раз проваливался в снег, и холодные комочки умудрялись пробиться под высокие ботинки. В такую секунду он вздрагивал от уколов, но вскоре почти перестал замечать тающий на носках снег, благо было его там не так уж много, и он не попадал вниз к ступням. Он всматривался в дома на краю поселка и, наконец, увидел в просвете улиц небольшой магазин. Рискнул, потому что очень хотелось есть. На его счастье там не было ни одного человека.
– Спиртное с десяти, – едва завидев его с порога, не замедлила предупредить продавщица.
Он махнул рукой, мол, не надо, хотя сто грамм для разогрева ему бы сейчас не помешали. Взял полбуханки хлеба, сырной и колбасной нарезки, упаковку сока. Сок попросил дать не из холодильника. Продавщица зыркнула удивленно-возмущенно, но ничего не сказала. Расплатился, сложил покупки в пакет и вышел из магазина, быстрым шагом удаляясь в сторону посадки. На улице никого не было, только мимо проехала какая-то машина. В посадке он позавтракал, запил соком, остатки аккуратно сложил в пакет и стал думать, что делать дальше. Так ничего и не придумав, он стал опять замерзать. Нужно было двигаться. Опять, стараясь держаться посадки, обошел поселок по периметру и оказался на автотрассе, которая шла параллельно железной дороге. Прошел немного вперед по направлению от Москвы. Дорога была почти пустынна, но он все равно шел, как и прежде по посадке. Через некоторое время понял, что долго так идти не сможет, стал уставать. Увидев издалека приближавшийся грузовик, решил рискнуть и поднял руку.
– Подвезете? – спросил он молодого водителя.
– Куда вам? – спросил тот, открывая дверцу.
– До поворота.
– Какого?
– Я покажу.
Водитель пожал плечами и вообще не стал задавать вопросы. Хоть в этом повезло. Зато громко включил музыку. Было не очень приятно, но это компенсировалось теплом в кабине. Отогрелся он минут через десять. А через некоторое время, действительно, за поворотом, заметил недостроенное брошенное строение, то ли коровник, то ли еще какое-то здание сельхозназначения.
– Здесь, если можно, – сказал он.
Водитель удивленно покосился на него:
– Здесь?
– Да. Меня тут заберут, – выдал он наспех придуманную версию, – Сколько я должен?
– Да, не надо ничего, – махнул рукой водитель.
Но он все же вытащил сотенную и положил на сидение, выходя из машины.
Грузовик повернул и поехал в сторону от железной дороги. А мужчина двинулся в сторону кирпичного строения. Без труда проник в него через открытый оконный проем. Назначение длинного одноэтажного здания он так и не понял. Было здесь и большое пространство, были и небольшие комнаты. Здесь тоже было холодно, но если не стоять возле окна, то ветра совсем не чувствовалось. В углу одного из помещений он нашел что-то вроде брезента, накрытого черной пленкой. Под ним была куча песка, сверху тоже что-то вроде песка, только тонкого слоя вперемешку со снегом. Он извлек этот брезент. Тот порядочно промерз, но все же сложился вдвое. Мужчина пристроился на кучу в углу на брезенте и накрылся им сверху. Он полулежал-полусидел, оперевшись на стенку, и сам не заметил, как заснул. Проспал он часа два. Проснулся от холода и от того, что захотелось есть. От первого не спасало даже отсутствие ветра и теплый пуховик, а вот голод можно было побороть с помощью оставшейся еды. Сок за это время остыл окончательно, но он все же допил его. Стало еще холоднее. Надо было двигаться, и он без всякого удовольствия снова вылез через окно на открытое пространство.