Страница 20 из 98
— Мы были готовы вмешаться, — продолжал Завулон. — Мы оба. Поверь, Антон, я не люблю, когда обижают моих сотрудников… и превращают их в марионетки!
— Как это вообще могло произойти… — начал я.
— Господа и товарищи, — внезапно сказал Гесер. — Команды зачистки и эксперты Инквизиции прибыли. Присутствующим осталось еще тридцать пять минут сна, за это время территорию приберут и наложат ложные воспоминания. Предлагаю проследовать…
— В мой офис, — внезапно сказал Завулон, усмехаясь. — Там и обсудим ситуацию. Мне неудобно, дорогой Гесер, все время приходить к вам и не иметь возможности проявить гостеприимство.
— Ты знаешь, что должен сделать, — без энтузиазма ответил Гесер.
— Во мне нет власти над вами. — Завулон вновь улыбнулся и развел руками. — Приглашаю вас в гости без злого умысла и помысла, гарантирую защиту и безопасность, свободный вход и выход, неприкосновенность физическую и духовную.
Он поднял ладонь — крошечный сгусток тьмы закружился над ней.
— Хорошо, — сказал я. — Так… тридцать пять минут… — Я посмотрел на часы. — Надя, ты останешься. У вас еще будет физкультура и хор.
— Папа! — закричала Надя негодующе. — Папа, ну хватит, ты шутишь!
— Школа — это не шутка, — сказал я. Украдкой посмотрел на присутствующих.
Завулон искренне веселился. Светлана едва заметно улыбалась. Надя… Надя кипела. Гесер был серьезен, лишь уголки губ дрогнули.
— Ты совершенно прав, Антон, — сказал шеф. — Но… нам потребуется выслушать рассказ твоей дочери. Так что я снимаю ее с уроков.
— Спасибо, дядя Гесер! — обрадованно сказала Надя. И скорчила мне гримаску.
Завулон встал, потянулся. Придержал сползающую набок спящую отличницу, рядом с которой сидел. Сказал:
— А ведь милая девчушка… Если снять очки, сделать хорошую прическу — красавица выйдет. Как ее зовут, Надя?
— Ее зовут А-пошел-ты! — возмущенно сказала Надя.
— Завулон, девочке лет четырнадцать, — заметила Светлана.
— Ну так пожалуйся на меня Астахову, — хохотнул Завулон. — Для моего возраста что четырнадцать, что девяносто четыре — одинаково ничто… Да не бойся, не бойся, не собираюсь я соблазнять эту школоту. Таких на пятачок дают пучок, если уж потребуется.
Подумать всерьез, что Завулоном вдруг овладела половая озабоченность, да еще настолько, что он принялся вслух рассуждать о сексапильности Надиной одноклассницы, я никак не мог. Значит, валяет дурака. Либо кого-то провоцирует, либо от чего-то отвлекает. Увы, сейчас это не поймешь.
— Прошу вас. — Завулон взмахнул рукой, открывая портал. Тот был пижонским — открывался вслед за взмахом его руки и выглядел как темно-серебристое зеркало с поблескивающими в глубине искрами.
— Тебя погубит страсть к дешевым эффектам, — буркнул Гесер, первым проходя в портал.
— Если бы дешевым! — вздохнул Завулон, жестом предлагая пройти нам. — Ах, если бы…
Я взял за руку дочь и шагнул в темное зеркало.
Раньше офис Дневного Дозора располагался на Тверской улице, недалеко от Кремля. Как шутили у нас в Дозоре — «подпитываются негативной энергией».
Не думаю, что негативной энергии в центре Москвы стало меньше, но пару лет назад Темные перебрались в Москва-Сити, откупив три этажа одного из офисных небоскребов. Разумеется, ни в том, ни в другом офисе Темных я не был. Полагаю, что в физическом теле там не бывал даже Гесер. Во всяком случае, когда мы оказались в средоточии московских Темных, то Гесер стоял и озирался с выражением явной растерянности на лице.
Дневной Дозор Москвы помещался в огромном светлом зале с низенькими, по грудь, перегородками. В образованных этим лабиринтом закутках сидели за офисными столами молодые колдуны и пожилые ведьмы, мрачные вампиры и дурашливые оборотни, боевые маги и целительницы.
— Однако, — сказал Гесер. — Завулон, ты и впрямь идешь в ногу со временем. Пожалуй, даже опережаешь на шаг-другой.
— Нельзя в двадцать первом веке вести себя так, как в пятнадцатом, — сказал появившийся следом Завулон. — Или в двадцатом. Если хочешь, я сведу тебя с владельцем здания…
Никто из Темных на наше появление не реагировал, похоже, были предупреждены. Нет, они косились, конечно же. Некоторые, понахальнее, пытались смотреть сквозь Сумрак. Но в целом в помещении царила бодрая рабочая атмосфера, характерная для какого-нибудь издательства или конторы по заготовке рогов и копыт.
— Меня вполне устраивает наше здание, — сказал Гесер.
— Конечно, замечательная подземная темница, склады, архив… все как положено Светлым, — пробормотал Завулон. Он был все в том же взбудораженном состоянии. — Прошу в переговорную. У нас, как вы видите, концепция опен-спейс, открытого пространства. Хорошо сближает коллектив, способствует дружескому соревнованию в работе. Но нам сейчас стоит поговорить приватно…
Нет, я не ждал, конечно же, что в офисе Дневного Дозора варят зелья в человеческих черепах и разрезают девственниц на столах из черного мрамора. У нас тоже не ходят с благостными лицами и не разговаривают приторно-сладкими голосами на высокоморальные темы. Но вот так… настолько по-деловому! Какая вожжа попала под хвост Завулону?
Переговорный зал был прекрасен и хоть в какой-то мере примирял меня с современным минималистским интерьером Темных. Строгое помещение со стенами из черно-серого тропического дерева. Огромная стена-окно с видом на Москву-реку закрыта тяжелыми шторами из багрового бархата. Стол — старый, как минимум столетней давности, покрытый выцветшим от времени зеленым сукном. Стулья тоже «винтажные».
— Из Кремля брал, — сказал Гесер, без спроса садясь во главе стола. Сказал, а не спросил.
— Конечно, — признал Завулон, садясь напротив.
Наша семья как-то сама собой оказалась между ними.
Я сел ближе к Завулону, Светлана — к Гесеру. Надя оказалась между нами.
— Рассказывай, Антон, — попросил Гесер.
Я вздохнул:
— Могу я рассчитывать, что вы будете откровенны в ответ? Вы… оба?
— Да, — немедленно сказал Завулон. — Можешь. Все, что я знаю о происходящем, я скажу.
Гесер поморщился, но кивнул.
— Надя за завтраком сказала мне, что ее охраняют трое. От обоих Дозоров и Инквизиции, причем Инквизитора мы с женой не замечали, — сказал я. — А Светлана, когда провожала Надю в школу, заметила двух Темных и Светлого.
— Ты решил, что это та вампирша, — сказал Гесер.