Страница 19 из 98
— Вот, — сказала Светлана и облизнула губы. — А ты боялся. Она не охотилась на тебя… или Надю… Она нас защищала.
— Она? — уточнил я. — Ты разглядела?
— Нет. Но такая эмоциональность. Чисто женская. Не находишь?
Я взял ее за руку.
— Ты как?
— Мне очень и очень не помешает магия, — сказала Светлана. — Желательно в ближайшие две-три минуты.
— Да что с тобой?
— Ребро сломано. — Она улыбнулась. — И очень неудачно. Пробило сердце.
— Твою… — выдавил я, на четвереньках двигаясь к классу. — Твою налево… сейчас… Ты только глупостей не делай!
— Пару минут. Обещаю, — еле слышно сказала Светлана.
До закованной во «фриз» Нади я так и добежал на четвереньках. А потом встал и потянулся губами ко лбу дочери.
Так «фриз» развеялся бы к вечеру. А от поцелуя — мгновенно.
Мне пришлось повиснуть на Надьке всем телом, чтобы она не сиганула в окно. Для нее-то ничего не было: рывок к окну — и вдруг мокрый, мятый, дико выглядящий отец возникает из ниоткуда и едва не валит на пол.
— Надька… мать в коридоре, живо! — рявкнул я, падая на ближайший свободный стул. Рядом со мной блаженно похрапывала девочка с внешностью круглой отличницы. Мне тоже хотелось отключиться и уснуть, словно весь адреналин в крови превратился в валерьянку.
А Надя уже была в коридоре. Я чувствовал, как там полыхнуло Силой — Надя что-то сделала сама, потом влила энергию в Светлану. Все абсолютно беззвучно, без слез и причитаний. У меня боевые девочки!
Потом я почувствовал такой заряд энергии, будто залпом выпил целый кофейник. Встал и крикнул:
— Спасибо, доча!
Осмотрелся. Да, поле боя впечатляло. Особенно вынесенная огнем и льдом дверь. Группе зачистки придется поработать… Только где же она? И где же шеф?
— Гесер, к тебе взываю! — выкрикнул я древнюю как Сумрак формулу призыва учителя. — Гесер, к тебе взываю! Гесер…
— Да не ори ты, — раздалось у самого уха.
Я обернулся. Пресветлый Гесер, он же Гэсэр, он же Гесэр, он же Джору-сопливый, он же Борис Игнатьевич, он же Берл Глайхгевихт (что было очень малоизвестно, а я узнал случайно, в ходе задушевной дегустации с одним еврейским боевым магом), он же Богорис Пресианович (что я узнал совсем уж удивительным образом и помалкивал о своем знании), итак — пресветлый Гесер, Высший маг и маг вне категорий, Светлый Иной, победитель демонов и Сын Неба, герой Тибета и Монголии, главный персонаж народного эпоса Гесериада, почитаемый калмыками и удостоенный огромного конного памятника в Бурятии, руководитель Ночного Дозора Москвы, а значит, по факту, и всей России, — стоял за моей спиной.
Точнее — не совсем стоял. Он отлипал от стены и пола, обретая человеческую фигуру, собираясь воедино, как жидкий робот-терминатор из популярных фильмов. Несколько секунд я обалдело наблюдал за этим процессом. Часть Гесера, кажется, даже была прозрачной, расползшейся по стеклу.
— Давно вы тут, шеф? — спросил я. Посмотрел на руки — они дрожали.
— Достаточно давно, — уклончиво ответил Гесер.
И тут рядом с ним воздух потемнел, заискрился и сгустился в фигуру в темной одежде.
— Это невозможно, — сказал я, глядя на визитера. Почему-то его появление окончательно выбило меня из колеи. — Я могу придумать два… даже три способа спрятаться так, как шеф…
— Их не менее шести, — ответил Гесер. — И — не спрятаться, а замаскироваться.
— Но затаиться в Сумраке… — не реагируя на слова шефа, продолжил я. — Это невозможно. Я тут дрался, как вы, вероятно, заметили. Я смотрел сквозь Сумрак. Сквозь все слои. И сейчас еще смотрю. Вас тут не было.
— Портал? — предложил мне ответ Завулон.
Я покачал головой. Завулон вздохнул. Его взгляд быстро и цепко обежал класс, после чего он вздохнул и присел за парту, небрежно сдвинув локтем девочку-отличницу.
— Хорошо, подскажу. Я был между слоями Сумрака. Туда ты смотреть не умеешь. Учить не стану, и не надейся.
— А… — сказал я, будто способ, которым прятался Завулон, был сейчас важнее всего — включая причину, по которой Великий Темный вообще прятался. — Понял. Подумаю на досуге.
В этот момент в класс вернулась Надя в сопровождении Светланы. Если по дочери можно было сказать, что она взволнована, то Светлана никак не производила впечатления выдержавшей смертельный бой, проигравшей и только что умиравшей женщины.
— Гесер, — сказала она. — Завулон. Почему я не удивлена?
— Потому что ты нас чувствовала? — поинтересовался Завулон. Провел пальцем по школьной парте, лизнул палец, задумчиво кивнул, будто дегустировал редкое вино.
— Потому что я вас знаю, — глядя на Гесера, сказала Светлана. Взгляд у нее был недобрый. Неподобающий Светлой целительнице. Гесер нервно дернул головой.
— Светлана, все очень и очень серьезно. В такой ситуации гораздо важнее наблюдать и получать информацию, чем устраивать магический Армагеддон…
Меня вдруг пробило нервной дрожью.
— Если только ты использовал Надю как живца… — прошептал я, глядя на Гесера.
— Стоп! — рявкнул шеф. — Опомнись, Городецкий! И трижды подумай, прежде чем выдвинуть такое обвинение!
Он поднял руки, демонстрируя мне ладони и одновременно снимая защиту. Теперь я видел все его заклинания, «висевшие» на пальцах.
Я сглотнул. Шесть заклинаний были известными мне боевыми, пусть и с особенностями… крайне интересными. Четыре других были навешены в явной спешке. Три портала — настроенные на меня, Светлану и Надю. И Саркофаг Времен.
Судя по всему, Гесер был готов эвакуировать нас и отправиться в вечное заточение вместе с нападавшими.
— Простите, Гесер, — сказал я.
— Ты что, полагаешь, угроза вашей дочери, с которой не смогли справиться мать и отец — Высшие Иные, — это ерунда? — спросил Гесер. — Ты всерьез полагаешь, что я мог бы уложить… — он на миг запнулся… — предателей, если с этим не справились вы вдвоем? При вашей абсолютной слаженности?
— Мы наблюдали, — миролюбиво сказал Завулон. Улыбнулся, внезапно ослепительно-белозубо, как голливудский актер. В случае с актером либо вообще с любым обычным человеком все было бы понятно — выдернул зубы настоящие, поставил искусственные.
Но Завулон, конечно, просто их вырастил. Непонятно, правда, с чего он вдруг озаботился внешностью. Раньше у него зубы были как зубы.
— Это я понял, — огрызнулся я.