Страница 15 из 50
Стараясь, чтобы в поле зрения попадались все темные уголки и подозрительные участки холла, они прошли метров двадцать. А может двести. На ордината они натолкнулись случайно. Казалось, его не было на правой скамейке, а тут появился. Причем появился неожиданно, никто из сикеров не видел как именно. Но он был…
Было еще кое-что подозрительное в этой ситуации. Обычно думать в рамках нексуса нельзя, можно только осознавать, а тут, в холле храма к ним вернулась способность глубинно анализировать и понимать все те процессы, которые происходили в их голове и видеть вещи в перспективе. Казалось, люди из Ордена перенесли в нексус часть своей реальности, которую они, вероятно, навсегда потеряли за высоким забором. Когда вернулась способность взвешенно и основательно мыслить, в том числе аналитически, произошло мерцание. Тачану и Даре показалось, что они находятся посреди леса, расположенного за тем железнодорожным полотном, откуда они инсталлировались. Но наваждение быстро прошло, оставляя место для выбора стратегии переговоров.
— Вы пришли в запретное место, которого нет, — начал монотонно ординат. — Вы пересекли границу, отделяющую наши миры, и будете наказы. При этом вы знаете как. Так какого же случая ради вы появились в Ордене?
— Мы думаем, что Даггот пробудился… — ответила ему Дара.
— … хотя, мы не уверены точно… — добавил Тачан.
Человек в католической робе поднялся со скамейки и сделал несколько шагов по направлению к Тачану и Даре. Было в его внешнем виде что-то угрожающе-спасительное, хотя что, никто не мог бы определить точно.
— Вы нарушили законы миров. Бежать вам некуда, как только вы перешагнули первую часть преломленного пространства, вы попали в зацикленную ловушку, из которой только я знаю выход. Вы же ничего не смыслите в многомерных смысловых процессах! Слушайте…
Он пригласил их жестом сесть на скамейку там, где сидел только что сам. Они подчинись и с удивлением заметили, что скамейки либо с подогревом, либо этот ординат нагрел её так своим задом. Как бы то ни было, ординат присел на соседнюю скамейку, перебрал пару звеньев на своих четках, которые, казалось, материализовались из воздуха, а потом начал свой рассказ.
— Даггот умер. Эгрегоры, которые питались исключительно его мыслями пришли сюда за забвением. — Голос его звучал печально и немного траурно. — Сейчас все бегут от штолен: эгрегоры, магайты, люди, черви… Мы убили сто с лишним червей, пытающихся пробить стены цитадели храма. Все бежали к миру номер сорок два. К вратам мира с нулевыми физическими установками и нулевой функциональностью, уповая на то, что именно там можно найти спасение. Только один шел к штольням, я удивился этому безумцу…
Казалось, ординат немного постарел пока рассказывал эти вещи. Лицо его стало сухим и напряженным, но не как тогда, когда он сказал свои первые слова. Тут действительно было над чем задуматься и по какому поводу переживать.
— Кто это был? — встряла Дара.
Это ординату не понравилось, но он не подал знака. Старался не подавать.
— Это был эгрегор слепого поиска. Мой старый друг и мой самый гнусный паразит. Вместе вслепую мы искали истину относительно Даггота, вместе искали спасение для него и для самих себя, но то время прошло. Это он сказал мне, что группа Мордина разбудила какое-то потаенное зло, а он идет чтобы узнать, что именно это было.
— И что дальше? — спросил Тачан. — Что будет делать Орден?
— Бежать…
Наверное, он все сказал, что мог. Во всяком случае, было очевидно, что ординаты не причастны к той катастрофе, что надвигалась к нексусу из слоистых штолен. Но что это было мог знать только эгрегор и избранный Сирф, но их нет пока с ними, хотя очень нужны.
В эту секунду ординат сложил руки в молитвенном жесте и растворился в воздухе, за ним следом исчезла вся многомерность смыслового процесса, и произошло сжатие межпроцессорного вакуума. Стены немного сдвинулись, а длинные ряды скамеек превратились в один ряд, до которого был вход в храм, а после — алтарь, на котором на распятье висел кусок червя, разодранного накануне, и череп человека с расписанными секторами черепной коробки на латыни. Это подручное пособие по френологии.
Пока мышление не стало зацикленным, Тачан сказал, что должен любой ценой разыскать Сирфа, а Даре лучше разинсталлироваться. Так они и поступили: каждый по-своему. Тачан открыл перспективную развертку и скрылся в седьмом туннеле через дыры осязания, а девушка нашла «служебный выход», который отвел её обратно на грешную землю.
Я сам нашел выход из нексуса. Это был канал связи, соединяющий точку отсчета реальности нексуса и место в конкретное время в моей стране в моем городе. Разинсталлировался я в какую-то грязь под забором. Удивительно было, что разинсталлировался лежа, поэтому чуть не захлебнулся тем, что было разлито на земле. Пуская пузыри, я чувствовал, что конец близок, но тут сообразил, отнял от земли лицо и поднялся на ноги. Это место я видел впервые, хотя ощущение дежавю подсказывало мне, что уже был тут. Так, странная деревенька возле одного из спальных районов города. Девяткино. Ничего примечательного — пригород, одним словом.
Старательно напрягая память, я вспомнил направление движения к городу и незамедлительно направился туда.
Уже светало. Кое-где слышалась деревенская возня: то собака завоет, то петух вспорхнет на забор и изготовится для своего кукареканья. Вот вдалеке ведро звякнуло, кто-то из селян набирал воду для того чтобы сварить завтрак семье. Один за другим загорались окна, и я понял, что вот-вот вся деревня проснется, а я хожу тут как урод грязный, людей пугаю. Еще вилами заколят!
Прибавив шаг (а через двести метров я уже мчался как поезд), смог преодолеть какое-то расстояние и уже вышел на федеральную трассу, по ней я вернулся домой.
Странно все это было. Почему я выхожу из нексуса в странных местах и странной форме? Может, нексус обладает каким-то мерзким характером и мало того, что называет людей странными прозвищами, так еще и выбрасывает их из себя в самых неожиданных и неприятных точках города. Славно, что не выкидывает в другом полушарии. За это отдельное спасибо. Прикоснувшись к этому моменту, я вспомнил о чем-то, но забыл, хотя это мгновенное мерцание весь день не выходило у меня из головы. Должно быть, в этом было что-то противоестественное.
Дома я отмылся от всей той грязи, что насобирал за городом. Кстати, нашел у себя на черепе какую-то жуткую шишку и обильный липкий кровоподтек. Не помню, как и когда их заработал. Второе, что я сделал, позвонил Даре, но она не отвечала. Очевидно она разинсталлировалась куда-то в более экзотичное место, с которым совершенно нет связи.
Весь день я не мог ничем заняться, думая о ней. Да, все эти мои тревоги были надуманы и нелепы, но все ровно я беспокоился и понимал, что угодно может произойти перед финальной битвой. Надо говорить ей о своих чувствах как можно скорее, ведь может случиться так, что другой возможности не будет. Телевизор не позволял расслабиться, книги я читать был не в силах. Каждый раз, набирая телефонный номер, я слышал длинные гудки, говорившие, что хозяйки нет. Под вечер я не выдержал.
Одевшись попроще, так надо чтобы не испортить прикид во время нашей третьей инсталляции, я вышел из дома и направился прямо к ней домой. Шел пешком, стараясь растянуть время, которое взял с запасом, но все ровно то и дело ускорял шаг, пытаясь приблизить момент нашей встречи.
Странные события начали случаться, когда я перешел один из крупных проспектов и углубился в жилой массив. Где-то там был ей дом. Первым, что показалось удивительным, я заметил, что дверь в подвал, опечатанная и обоссаная, вела на самом деле не в подвал, а в нексус! Это был один из тех «служебных выходов», через который мы потенциально могли выйти в случае разинсталляции. Там, за железной обивкой и железным замком, давно ржавевшим от редкого использования, пульсировал нексус, излучая частицы чистой энергии, флюктуируя, направляя потоки через замок, щели в косяке, трещину у нижней петли. Я явственно ощущал как конвульсирует пространство за дверью, как дергается время, застывшее на границе миров. Такого быть не могло, но оно было, я это видел.