Баламут 4

— Температура воздуха — плюс двадцать семь… — угрюмо пробормотала Даша и добавила: — А еще мухи, крысы, воронье…

— Ну да, для эпидемий — самое оно… — сообразив, о чем она, буркнула Маша, а Лариса, явно переключившаяся в боевой режим, процедила фразу, зацепившую за живое:

— Война на уничтожение, значит?

— Она самая! — гневно прошипел я и попросил Дарину ускориться.

«Темрис» преодолел расстояние, оставшееся до Червоточины, секунд за десять-двенадцать, возник на Той Стороне и, взмыв над ближайшей Стеной, спикировал на колонну, замершую перед открывающимися воротами.

— Ловите, суки! — выдохнула Шахова и приложила тварей мощнейшим кипением крови. Потом отработала деструкцией по толпе особей из категории «Большое Начальство», обнаружившейся у одиночного двухэтажного здания, и смахнула горизонтальной ударной волной надземную часть «НИИ».

— Сделайте-ка нам тоннельчик! — потребовал я, почувствовав, что роль наблюдателя не удовлетворяет от слова «вообще».

— Артефакт активировать собираешься? — спросила Дарина, не горевшая желанием оказываться под Хаосом.

— Неа! — ответил я, дождался зависания штурмового бота и продолжил:

— Мы спустимся своим ходом. А вы пока полетайте в свободном режиме…

Спуск «своим ходом» занял куда больше времени, чем на лебедке «Темриса», зато мы добрались до минус четвертого, зачистив минус второй и минус третий. Да, всей жажды крови это не утолило, но помогло хоть немного ее ослабить. Впрочем, «умников», спрятавшихся за стационарными «свитками», я все равно зарезал костяными клинками. Четырех из шести, оставив по одной особи Бестии и Хельге.

Трофеи собрали по уже наработанной схеме, затем поднялись на минус первый, грохнули еще двух корхов в комнатах перед здоровенным завалом, вернулись к шахте, выбрались на поверхность, огляделись и расплылись в довольных улыбках — пока мы занимались мародерством, Лариса с Дариной вдребезги разнесли весь объект, включая большую часть Стен! Кстати, о том, что разрушение последних вынудит нас потратить лишнее время на зарядку накопителей, я и не подумал — дождался прилета бота, забрался на свое место, перецепил полную грузовую «бляху» с РПС-ки на крепление для личного оружия, повесил на освободившееся место пустую и прикипел взглядом к картинке на линзе шлема. Вовремя: бот, разогнавшийся вдоль дороги, пробил звуковой барьер и принялся «радовать» те немногие машины, которые пылили к объекту или от него.

Пока шеллемка утюжил Большой полевой лагерь, я обратил внимание на другой тип растительности и пришел к выводу, что мы достаточно далеко от привычных джунглей. Потом обратил внимание на чистое небо и решил сравнить рисунки, сделанные пленными корхами, с реальными очертаниями этого конкретного континента.

Услышав соответствующий боевой приказ, Лариса спрятала штурмовой бот под маревом, а Дарина задрала его морду вверх и дала полную тягу на движки. Тот, кто настраивал гравикомпенсаторы, был гением — нас легонечко прижало к ложементам ровно настолько, насколько требовалось для того, чтобы ощутить безумное ускорение. Хотя, по логике, должно было по ним размазать!

Судя по восторженному верещанию моих дам, им тоже понравилось. И Валаш добавила нам удовольствия, закрутив машину в сумасшедшую спираль.

— Кайф!!! — восторженно выдохнула Язва витке на третьем-четвертом, а потом начала терзать шеллемку расспросами о характере «Глейва» и обо всем том, что можно вытворить в атмосфере, управляя этим перехватчиком. Увы, до высоты в триста с лишним километров мы поднялись всего за несколько минут и, посмотрев на планету, вспомнили о деле.

Материк, с которого мы стартовали, первой идентифицировала Валаш и, довернув «Темрис» так, чтобы картинка на линзах шлема перевернулась в положение, изображенное на усредненном рисунке пленников. Сообразив, где именно мы находимся, я вывесил рядом с собой голограмму «исходника» и озвучил очевидный вывод:

— Хрен бы мы нашли это место с помощью «Ока»!

— Ну да — совсем другой континент… — согласно буркнула Долгорукая и добавила: — Значит, остальные комплексы будем искать по уже опробованной схеме… после того, как уничтожим этот. И-и-и, Рат, ты ведь не просто так приберегаешь артефактик с Хаосом, верно?

— Верно! — подтвердил я и почувствовал, что мои губы сами собой расплываются в злом оскале: — Хочу активировать его в каком-нибудь крупном городе размером с Джайпур. Чтобы порадовать тварей, проживающих в этом полушарии.

— Тогда какого этого самого мы все еще болтаемся в космосе? — спросила Шахова, увидела, как картинка на линзе уползает влево, и похвалила Дарину. В своем фирменном стиле: — Наш человек. Правда, излишне скромный и слегка зашуганный, но это исправимо…

* * *

…Предчувствие, сигнализирующее о приближающихся неприятностях, проснулось вовремя — секунд через десять после нашего появления в парке Ёёги — но в тот момент я вглядывался в обезображенные трупы полутора десятков школьниц, во время возникновения Червоточины прогуливавшихся по этому токийскому парку, и пребывал в расстроенных чувствах, так что этой подсказки подсознания тупо не заметил. А потом Дарина «воткнула» морду «Темриса» в марево перехода между Землей и Той Стороной, под нами вместо живописных аллей возникла паутина защитных плетений и… буквально через миг сменилась буйными джунглями серо-зеленых тонов!

Если бы сменилась только «картинка», я бы, наверное, не задергался. Но одновременно с изменением «антуража» по энергетической системе вдарило магофоном Природы плотностью под четыре единицы, причем с «привкусом» Силы, практически не отличающимся от стандартного для Той Стороны! Так что уже через долю секунды я разблокировал замки ложемента и, втискиваясь в узенький проход, ведущий к отсеку пилота, начал «выстреливать» приказы с пулеметной скоростью:

— Бестия, сохрани координаты этого места! Хельга — к Дарине, поможешь ее откачать!! Язва, пробуй открыть переход на Эднор!!!

«Темрис», зависший, было, в неподвижности, качнуло вперед, но в то же самое время Шахова злобно выдохнула на редкость неприятную фразу:

— Рат, экранировка в оранжевой зоне!

— Оранжевая — это не красная… — флегматично заявила Долгорукая, и как в воду глядела — буквально через полторы-две секунды морда штурмового бота впоролась в плоскость сопряжения и вынесла нас на берег нашего озера!

— Фу-у-у… — «где-то далеко-далеко» облегченно выдохнула Лариса, но мне было уже не до нее — я сорвал с Валаш тактический шлем, прижал руки к шее и запустил диагностическое плетение.

Еще через мгновение меня сдвинуло в сторону, рядом с моими ладонями возникли ладошки Матвеевны и принялись «разбирать» скафандр шеллемки. Я отметил это лишь самым краешком сознания, так как тянулся к ядру Дарины со слишком большого расстояния и пытался не дать ему «расползтись» за счет избытка вливаемой Сути. Приблизительно в том же режиме отреагировал и на резкое падение внутрисалонного давления, и на изменение освещенности, и на появление рядом «лишней» пары рук. Зато в тот момент, когда безвольное тело шеллемки вдруг вознеслось куда-то вверх, сообразил, что оно обнажено, передвинул правую ладонь на проекцию ядра и, снизив поток Сути чуть ли не втрое, торопливо проскользнул в открытый пилотский люк.

Плетением, уничтожающим насекомых, шарахнул на автомате, сразу после того, как оказался на броне. И в этот же самый момент почувствовал остаточные эманации от использования двух дезинфицирующих плетений школы Жизни. Потом потерялся в энергетике Валаш, как потом выяснилось, на два с лишним часа — чудом «залатал» левую верхнюю магистральную жилу, почти расползшуюся в области сердца, «поймал» и нейтрализовал негативные изменения в правой почке, нормализовал работу легких, не дал деградировать жиле, связывающей ядро с головным мозгом, и… внезапно сообразил, что откатываю начало взрывной мутации!

С этого момента работать с организмом Валаш стало на порядок легче — я помнил рассказы Степановны о ее мучениях с матушкой, батюшкой, дедом и мною, так что вполне осознанно и, главное, вовремя выбирал нужные точки воздействия, вкладывался в них ровно настолько, насколько требовалось, и переключал внимание на следующий внутренний орган или что-нибудь еще. А через какое-то время вдруг понял, что закончил, быстренько «пробежался» по всей тушке, не нашел ни одного сколь-либо серьезного просчета, вывалился из транса и рухнул навзничь: