Баламут 4

Даша выдала матерную тираду, от которой в любое другое время у меня бы завяли уши, Маша с Дариной почти одинаково заскрипели зубами, а Лара холодно процедила:

— Поняла. Дай мне три минуты…

Я кивнул. Потом сообразил, что она меня не видит, разжал сведенные челюсти, выдохнул слово «Жду» и натянул тактический шлем. Опустив линзу, вывел на нее картинку с фронтальной камеры «Темриса». Затем вжал затылок в подголовник, почувствовал, что «зафиксирован», и попробовал разобраться в командирском терминале, чтобы хоть немного отвлечься. Меню открылось после касания пальцами правой руки управляющего сенсора подлокотника. Левая верхняя иконка «отправила» проводить предполетные тесты. Соседняя предложила протестировать оружейные системы. А открыть третью помешало «зеркало», появившееся перед мордой бота, и голос Шаховой:

— Дарин, переход! Если что, то пелена, отрицание ветра и отворот уже висят!

Шеллемка плавно приподняла «Темрис» еще сантиметров на двадцать, затем подала его вперед и, продавив плоскость сопряжения, кинула машину к ночному небу.

— Зависни метрах на сорока! — попросил я, до рези в глазах вглядываясь во тьму и торопливо перещелкивая режимы камеры в поисках нужного. А после того, как «прозрел», торопливо оглядел дома с темными окнами, улицу, забитую раздолбанными машинами, и сплошной ковер из человеческих тел на тротуарах, оценил плотность магофона Той Стороны и нервно сглотнул: — Лар, это Париж?

— Неа, его пригород. Называется Обервилье.

— А с какой стороны находится Червоточина?

— На половине пятого. Или на юге. В общем, на половине пути к девятому округу.

Валаш, разобравшаяся с принципом ориентирования по аналоговому циферблату часов, сразу же развернула «Темрис» в нужном направлении, дала самую малую тягу на движки и спросила, по какой схеме я планирую работать.

Я загнал куда подальше мысли о жертвах этого Вторжения, добавил себе ясности мышления просветлением, переключился в боевой режим и изо всех сил сжал подлокотники:

— По новой: находим Червоточину, перелетаем на Ту Сторону, сканируем ближайшие здания чувством леса и разносим к чертовой матери то, в котором обнаружатся накопители…

…Северная граница области сопряжения миров обнаружилась совсем неподалеку — прямо за пересечением авеню де Фландр и улицы де Криме — и выглядела, как сине-фиолетовое облако высотой метров двести сорок-двести пятьдесят. Само собой, я понимал, что цвет и форму этому «облаку» придает выбранный режим отображения, и не собирался экспериментировать, поэтому сверился с трехмерной картой местности, открытой в поисковике, убедился в том, что небоскребов и достаточно высоких домов в этой части Парижа нет, и… послушался голоса проснувшейся паранойи. Поэтому попросил Дарину принять влево, снизиться до двадцати метров над каналом де л’Урк и влететь в Червоточину на такой высоте.

Шеллемка, за время короткого перелета наглядевшаяся на трупы ни в чем не повинных людей и успевшая озвереть как бы не сильнее нас, землян, кинула штурмовой бот в левый вираж, затем «положила» на правый борт, вывела из пологого пикирования точно над серединой канала и на всякий случай скинула скорость километров до двадцати в час. В общем, в «облако» влетели, можно сказать, ползком и продолжили замедляться, так как нас все не перекидывало и не перекидывало в «смежный» мир. А метров за сорок до конца канала окружающая действительность вдруг «мигнула», «заменив» променад Жана Виго знакомой площадкой, сквозь которую «просвечивала» паутина защитных плетений, затем в броню машины «воткнулись» струи проливного дождя, и… Та Сторона, опрокинувшись на бок, исчезла где-то за кормой!

Ослепительно-белые плети доброго десятка заклинаний школы Молнии вспороли воздух достаточно далеко, но я все равно похолодел, сообразив, что дождь нас демаскировал, а Валаш, доперев до этого практически мгновенно, выдернула «Темрис» из фокуса атакующих артефактов. Потом вспомнил о защите Пространством, мысленно обозвал себя паникером и рявкнул на всю машину:

— Дарин, забей на все и вся, урони машину к центру объекта и дай нам возможность его просканировать!!!

Серая муть, в которую мы в этот момент ввинчивались, послушно ушла под днище бота, камера «сама собой» сменила режим отображения, и я увидел сначала дорогу, наползающую «сверху», затем здание «НИИ» и края трех(!) активных Червоточин!!!

— Лар, накопители видишь? — воскликнул я, как только «зацепил» их чувством леса.

— Ага! — отозвалась она. — Ща вдарю…

И вдарила. Сначала дематериализацией чудовищной мощности, разом «потушившей» сразу все зеленое «сияние», а во время выхода из пикирования — лавой примерно того же наполнения!

— Теперь дорогу! — потребовал было я, но опоздал — Дарина, умничка, уже разгоняла «Темрис» над проезжей частью, а Шахова начала шарашить по сплошной колонне из грузовиков. Правда, после первого же цикла из кипения крови, испепеления и деструкции унялась. Но к этому времени штурмовой бот успел пробить звуковой барьер и принялся «радовать» тварей чистой физикой.

Этот вариант «радости» мы как следует освоили в компании с дедом, так что следующие несколько минут вглядывались вдаль, дожидаясь появления основного полевого лагеря. И дождались — он появился как-то сразу. Причем не один, а в комплекте с еще двумя загруженными дорогами, расходящимися веером влево от нас. Никаких дополнительных команд Валаш не требовалось — она прошлась над центром лагеря, увела машину в правый вираж, погасила часть скорости одновременно с набором высоты, километрах на пяти-семи изобразила какую-то безумную фигуру высшего пилотажа, вернула бот на обратный курс, снова пробила звуковой барьер, проутюжила огромное поле под другим углом, вылетела к началу второй трассы и летела впритирку к ней до тех пор, пока вдали не показались еще два «облака» Червоточин. А перед тем, как «втиснуться» между ними, начала замедляться и, тем самым, передала роль первого номера Язве.

— Чувствую себя балластом… — буркнула Долгорукая сразу после того, как десятка полтора груженых грузовиков «испарило» испепелением.

— Надеюсь, довольным? — хохотнула Лара и вложилась в кипение крови.

— Неа: вы убиваете намного медленнее, чем надо!

— Это пока! — притворно вздохнула Шахова. — Но как только я найду накопители и вдарю по ним дематериализацией, закроется сразу три перехода. Что будет с корхами, которые останутся за ними, представляешь?

— Конечно! Но предпочла бы увидеть своими глазами. И помочь умереть. Каждой ублюдочной твари…

…Атаковать третий объект, соседствующий с уничтоженным большим полевым лагерем в том же ключе я счел неправильным, поэтому скидывать скорость перед ним Дарина не стала — провела «Темрис» прямо над крышей «НИИ», «положила» на левый борт, втиснула между Червоточинами и кинула в небо. Зато второй заход на ту же цель исполнила с плавным замедлением и, в конечном итоге, зависла перед зданием, основательно потрепанным во время первого. Язва «сдула» надземные этажи ударной волной, а через полминуты тем же заклинанием «убрала мусор», попросила шеллемку скорректировать положение бота и шарахнула деструкцией точно по оси грузовой шахты. Все, что теоретически могло помешать спуску, просто испарилось, а сама шахта углубилась метров на десять.

Спускаться глубже минус четвертого мы с Дашей, естественно, и не подумали — «съехав» к этому этажу прямо из десантного люка, расплавили чудом не пострадавшую дверь, пробежались по коридору, постоянно травя тросики, варварски «демонтировали» кристаллы и один «свиток», загрузили все это добро в «бляхи» и рванули обратно.

В принципе, запасов Силы в накопителях бота хватило бы еще на пару часов подобного веселья, но я был не готов рисковать жизнями своих женщин, поэтому дал команду открывать переход в Замок, а после того, как машина оказалась в своем боксе, попросил Лару поставить ее на зарядку.