Страница 129 из 172
Кроме того, на Дж. Картера огромное влияние стал оказывать его советник по нацбезопасности Збигнев Бжезинский, который, будучи выходцем из семьи польских эмигрантов и воспитанный в духе крайней русофобии, был склонен большую часть международных реалий рассматривать только через призму освобождения Польши от влияния Москвы, которой он всегда приписывал «естественные имперские тяготения к экспансии в западном направлении». Поэтому главной задачей внешней политики США он считал исключительно жесткое противодействие любым попыткам Москвы распространить свое влияние в мире и активную поддержку центробежных тенденций внутри всего «советского блока». Эта логика имела мало общего с концепцией «всемирного статус-кво», которую проповедовали Р. Никсон и Г. Киссинджер, и напоминала прежнюю риторику бывшего госсекретаря Джона Форстера Даллеса, хотя и без присущих ей угроз превентивного ядерного удара по СССР.
Поэтому среди многих сотрудников Администрации Дж. Картера, которые были напрямую причастны к советско-американским переговорам, вскоре стала очень популярна «идея увязывания», которая подразумевала движение к договоренностям в военной области в увязке с обсуждением вопросов защиты прав человека. Американская сторона заняла жесткую позицию в этом вопросе сразу после того, как в Советском Союзе начались аресты членов различных «хельсинкских групп» и академик А. Д. Сахаров 20 января, а затем 17 февраля 1977 года направил президенту Дж. Картеру два послания с настоятельной просьбой обратить внимание на нарушения прав человека в Советском Союзе и содействия в освобождении всех «узников совести»[1024]. В связи с этим обстоятельством внутри самой Администрации демократов наметился острый конфликт между госсекретарем Сайрусом Вэнсом, который считал главной внешнеполитической задачей США решение крупных военно-политических вопросов, и Збигневом Бжезинским, полагавшим, что правозащитная тематика важнее военно-политических проблем. Сам президент Дж. Картер частенько колебался между позициями своих главных внешнеполитических соратников, но все чаще и чаще стал склоняться к поддержке З. Бжезинского. А в целом, как писал тот же А. Ф. Добрынин, президент Дж. Картер был не в «состоянии дать твердое и последовательное направление» внешней политике США и в итоге «получалось как в известной басне Крылова: лебедь, рак и щука в одной упряжке»[1025].
Между тем, как считают целый ряд историков (А. И. Уткин, А. Д. Богатуров, В. В. Аверков[1026]), возросшая гибкость военных доктрин, а также военно-технические достижения того времени предопределили возрастание интереса американских стратегов к идеям «управляемых конфликтов» и «ограниченных войн» в рамках новой военной доктрины «контрсилы». Более того, сразу после прихода к власти президента Дж. Картера в Вашингтоне особую популярность приобрела концепция «окна уязвимости», автором которой стал бывший заместитель главы Пентагона Пол Генри Нитце, вошедший в состав аналитической группы «Команда В», членами которой были Ричард Пайпс, Пол Вулфовиц, Дэниел Грэм, Джон Фогт и другие американские аналитики правого толка. Сама эта группа была создана еще Дж. Бушем как своеобразная команда «сторонних экспертов» при ЦРУ, которая должна была предлагать альтернативные оценки и заключения по ключевым проблема внешней политики США[1027]. Почти все члены этой группы были убеждены в том, что ЦРУ неверно оценивает военный и особенно ядерный потенциал Советского Союза, который обладал существенным превосходством над США, а также его новейшую военную доктрину «победоносной ядерной войны». Отсюда следовал вывод о том, что Администрация Дж. Картера должна немедленно принять решительные меры для наращивания военного потенциала США, способного противостоять всем угрозам, исходящим от главного геополитического противника, то есть от СССР.
Одновременно Конгресс США принял специальную резолюцию, по которой Администрация Дж. Картера была обязана при заключении новых соглашений, связанных с контролем над вооружениями, добиваться численного равенства всех показателей американских и советских стратегических вооружений.
Кстати, судя по очень обстоятельным мемуарам А. Ф. Добрынина, по факту ревизия Владивостокских договоренностей началась еще при Дж. Форде в 1976 году, когда на одном из заседаний Совета национальной безопасности глава Пентагона Д. Рамсфельд жестко схлестнулся с госсекретарем Г. Киссинджером по поводу ратификации соглашений ОСВ-2[1028]. В феврале и марте 1976 года Дж. Форд попытался «спасти» Владивостокские договоренности и в личных посланиях Л. И. Брежневу предложил выделить в отдельный «пакет» договор по ТУ-22М («Бэкфайер») и крылатым ракетам и ратифицировать их. Однако советский лидер отклонил эту идею. Более того, в своем апрельском письме он прямо попенял Дж. Форду, что «особенности внутренней предвыборной ситуации в США не могут служить оправданием для того, чтобы ставить под удар все большое и ценное, что удалось с большим трудом достичь в советско-американских отношениях»[1029].
В конце января и начале февраля 1977 года Дж. Картер и Л. И. Брежнев обменялись взаимными посланиями по поводу дальнейших шагов в советско-американских отношениях, а уже в конце марта в Москву для переговоров с высшим советским руководством прилетел новый госсекретарь Сайрус Вэнс, который дважды — 28 и 30 марта — встречался с Л. И. Брежневым[1030]. Однако этот визит завершился провалом, поскольку Москва расценила предложения американской стороны как ревизию Владивостокских соглашений и попытку силового давления со стороны США. Об этом, кстати, буквально за месяц до визита С. Вэнса говорили и в Политбюро, где обсуждалась совместная записка А. А. Громыко, Д. Ф. Устинова и Ю. В. Андропова по этому вопросу. В связи с этим обстоятельством в начале июля 1977 года Кремль отверг предложение американской стороны о личной встрече Л. И. Брежнева и Дж. Картера.
Небольшой прогресс по ОСВ-2 произошел только в конце сентября 1977 года в ходе переговоров Дж. Картера, С. Вэнса и З. Бжезинского с А. А. Громыко и Г. М. Корниенко в Нью-Йорке, куда советская делегация прибыла на сессию Генеральной ассамблеи ООН. Во время данной встречи удалось решить два вопроса: 1) согласовать позиции по тяжелым бомбардировщикам и крылатым ракетам и 2) пролонгировать договор ОСВ-1, срок действия которого истекал в октябре этого года, до заключения нового договора ОСВ-2. Но затем переговоры вновь зашли в тупик во многом из-за того, что Дж. Картер, отвечая на дружеский совет Г. Киссинджера продолжить их прежний курс в отношениях с Москвой, заявил ему, что «пойдет своим собственным путем в переговорах с русскими»[1031]. Правда, этот путь во многом стал определять З. Бжезинский, который, в отличие от того же С. Вэнса, страдал пещерным антикоммунизмом и плохо разбирался в тонкостях переговорного процесса по ОСВ-2. Кроме того, надо иметь в виду, что новая американская Администрация стала прямо увязывать прогресс в переговорах по ОСВ-2 с ситуацией в Анголе, Эфиопии и на Ближнем Востоке, даже настаивая на восстановлении дипотношений между Москвой и Тель-Авивом. Однако против последнего в категорической форме выступали многие члены Политбюро, особенно А. А. Громыко и М. А. Суслов, а также курируемый им Международный отдел ЦК во главе с Б. Н. Пономаревым.
В конце февраля 1978 года Л. И. Брежнев направил Дж. Картеру очередное послание, в котором посетовал «на отсутствие движения в решении наиболее актуальных вопросов советско-американских отношений». А в марте того же года А. Гарриман сообщил А. Ф. Добрынину, что Дж. Картер «никак не может пробить дорогу к искреннему диалогу с русскими», а С. Вэнсу «приходится то и дело поправлять разные эскапады Бжезинского», но «у него не хватает характера отстаивать свою точку зрения»[1032]. Более того, как справедливо отметили ряд историков (Н. В. Павлов, А. А. Новиков, А. В. Шубин), тогда же у Дж. Картера возникли серьезные разногласия и с лидерами ряда европейских держав, прежде всего с канцлером Г. Шмидтом, который считал, что за столом переговоров по ОСВ-2 есть возможность «разменять» новейшее нейтронное оружие США на советские ракеты «Пионер» (СС-20), размещение которых в Европе крайне напугало Бонн[1033]. Однако этот план германского канцлера потерпел фиаско из-за нерешительности Дж. Картера, который в начале апреля 1978 года вопреки совету С. Вэнса, З. Бжезинского и главы Пентагона Гарольда Брауна отказался от производства нейтронного оружия.
1024
Сахаров А.Д. Воспоминания. Т. 1–2. М., 1996; Шубин А.В. Диссиденты, неформалы и свобода в СССР. М., 2008.
1025
Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. М., 1996.
1026
Уткин А.И. Стратегия глобальной экспансии: внешнеполитические доктрины США. М., 1986; Богатуров А.Д., Аверков В.В. История международных отношений. 1945–2008. М., 2010.
1027
Уткин А.И. Стратегия глобальной экспансии: внешнеполитические доктрины США. М., 1986; Cahn А.Н. Killing Detente: The Right Attacks the CIA. Pe
1028
366">366
1029
Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. М., 1996.
1030
Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. М., 1996; Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. 1964–1982 гг. Т. 1. М., 2016.
1031
Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1994; Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. М., 1996.
1032
Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. М., 1996.
1033
Павлов Н.В., Новиков А.А. Внешняя политика ФРГ от Аденауэра до Шредера. М., 2005; Шубин А.В. Золотая осень, или Период застоя. СССР в 1975–1985 гг. М., 2008.