Страница 119 из 172
Тем временем осенью 1980 года, после начала Ирано-иракской войны, резко обострилась ситуация во всей Центральной Азии, что заставило Москву и Дели срочно провести ряд переговоров на самом высоком уровне. В начале октября с визитом в Москве побывал индийский президент Санджива Редди, а в декабре ответный визит в Дели нанес сам Л. И. Брежнев, который к тому времени был уже серьезно болен. На сей раз в центре внимания переговоров были проблемы военного сотрудничества и придания «процессу разрядки необратимого характера», в том числе в зоне Персидского залива. С этой целью советская сторона выступила с предложением не создавать в регионе каких-либо военных баз, не размещать ядерного и иного оружия массового уничтожения, не вовлекать страны региона в любые военные блоки с участием ядерных держав и уважать их статус неприсоединения[949]. Вместе с тем, как уверяет А. М. Александров-Агентов, еще ранее на фоне обострения отношений между Пекином и Дели у Л. И. Брежнева «совершенно неожиданно родилась идея… передать Индии атомную бомбу или по крайней мере технологию ее изготовления». Но после неоднократных увещеваний всех его помощников и коллег по Политбюро он вскоре отказался от этой идеи и больше к ней не возвращался[950].
Последний раз Л. И. Брежнев и И. Ганди лично встретились 20–21 сентября 1982 года во время ее очередного визита в Москву, по итогам которого была подписана новая Советско-индийская декларация, зафиксировавшая близость двух стран «по проблемам разоружения, возрождения «разрядки» и ограничения стратегических вооружений с целью предотвращения ядерной катастрофы», а также осуждения израильского вторжения в Ливан, скорейшего прекращения Ирано-иракской войны и озабоченности милитаризацией Индийского океана, где семимильными шагами шел процесс наращивания военной мощи США путем создания новых военных баз.
Но всего через полтора месяца из жизни ушел Л. И. Брежнев, а в последний день октября 1984 года трагически погибла Индира Ганди, уход которой стал настоящим шоком не только для сотен миллионов индусов, но и для многих советских граждан, которые искренне ценили и любили эту великую женщину и политика.
6. «Дела европейские…» в середине 1970-х — начале 1980-х годов
а) Общеевропейский процесс и Хельсинкский заключительный акт
Как известно, еще в марте 1969 года в Будапеште на заседании Политического консультативного комитета стран — участниц Варшавского договора все шесть лидеров европейских соцстран подписали «Декларацию об укреплении мира и безопасности в Европе», в которой предложили провести Общеевропейское совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе. Столь масштабное и смелое предложение уже давно не выдвигалось целой группой европейских государств, и поэтому эта идея произвела сильное впечатление на все мировое сообщество, хотя на тот момент она казалась нереалистичной. Тем не менее эта инициатива стала предметом довольно бурной дискуссии на сессии Совета НАТО, которая состоялась в Вашингтоне в апреле 1969 года.
Между тем уже в мае 1969 года по договоренности с Москвой президент Финляндии Урхо Калева Кекконен, который не первый год был в личных дружеских отношениях со всеми советскими вождями, направил лидерам 32 европейских государств ноты с предложением «добрых услуг» в налаживании реального механизма многосторонних консультаций по вопросам организации такого совещания. Через месяц очередное предложение по созыву подобного саммита прозвучало в период работы в Москве очередного, третьего по счету, Международного совещания коммунистических и рабочих партий, на котором Л. И. Брежнев заявил «о необходимости существенного улучшения отношений между Востоком и Западом». И, наконец, в июле 1969 года эта же идея была вновь озвучена министром иностранных дел А. А. Громыко.
Как это ни странно, первым на эту инициативу отреагировал Бонн. В том же июле 1969 года кабинет К. Г. Кизингера — В. Брандта в преддверии очередных парламентских выборов не только заявил о своем горячем желании провести с Москвой переговоры по вопросу «неприменения силы», но и выразил свою полную готовность принять участие в работе Общеевропейской конференции по безопасности при обязательном участии в этом форуме представителей США и Канады[951]. Затем, уже в октябре 1969 года, эта идея была поддержана и новым министром иностранных дел Франции Морисом Шуманом, который в подписанном им и А. А. Громыко совместном советско-французском коммюнике от имени Парижа поддержал идею созыва такого совещания[952]. Причем, как считают многие историки (Н. В. Павлов, А. А. Новиков, Е. А. Осипов), однозначная поддержка Ж. Помпиду и его кабинетом идеи проведения такой конференции была связана во многом с активизацией внешнеполитической деятельности Бонна и началом его новой «восточной политики», что ставило перед Парижем совершенно иные задачи. Поэтому Общеевропейская конференция стала рассматриваться в Париже не только как средство включения Бонна в общий процесс «разрядки», но и как еще один способ контроля за своим восточным соседом.
В том же октябре 1969 года возникло понимание относительно возможности проведения такого форума в Хельсинки, и в итоге большинство стран НАТО уже более серьезно отнеслись к идее созыва такой конференции. Однако их не устроило, что Вашингтон и Оттава могут остаться за рамками европейского переговорного процесса, поэтому данный вопрос потребовал дополнительных согласований, в том числе на уровне министров иностранных дел. Одним из первых официальных документов, в котором «проведение Общеевропейского совещания мыслится обеими сторонами вне категорий блоковой политики», стало новое советско-французское коммюнике, подписанное в июне 1970 года по итогам визита А. А. Громыко во Францию и его переговоров с президентом Ж. Помпиду и его коллегой М. Шуманом[953].
22 ноября 1972 года по инициативе У. К. Кекконена в Хельсинки начались первые многосторонние рабочие консультации делегаций всех европейских держав (за исключением Албании) по вопросам непосредственной подготовки Общеевропейского совещания, которые продолжались до июня 1973 года. В ходе состоявшихся дискуссий были выработаны общая повестка дня, а также организационные основы данного совещания, которое должно было пройти в три этапа для обсуждения четырех основных «групповых проблем», или «пакетов»: 1) вопросов, относящихся к безопасности на Европейском континенте; 2) проблем сотрудничества в области экономики, науки, техники и окружающей среды; 3) сотрудничества в гуманитарных и других областях и 4) дальнейших шагов по развитию общеевропейского процесса по завершении работы этого совещания[954]. Причем следует заметить, что согласованная повестка дня не из трех, а уже из четырех «пакетов», против чего вначале выступали представители США и Франции, была предложена руководителем советской группы и нашим послом в Хельсинки Виктором Федоровичем Мальцевым.
По оценкам большинства специалистов, само это Совещание превратилось в довольно длительный и многотрудный переговорный процесс. Его пленарные заседания чередовались с постоянными консультациями и совещаниями рабочих групп, разросшихся в итоге в огромный комплекс многосторонних переговоров. В общей сложности переговорный процесс занял почти три года и продолжался вплоть до августа 1975 года, в том числе и потому, что базовым принципом всех соглашений стал принцип консенсуса, то есть согласия с тем или иным решением всех участников этого процесса. Само же Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе проходило в три этапа: первый этап — на уровне министров иностранных дел — состоялся в Хельсинки 3–7 июня 1973 года; второй этап — на уровне экспертов — проходил, правда с перерывами, в Женеве 29 августа 1973-21 июля 1975 года; и третий, заключительный, этап — уже на самом высшем уровне — состоялся опять-таки в Хельсинки 30 июля — 1 августа 1975 года[955]. Именно здесь прозвучал завершающий аккорд всего переговорного процесса, когда 1 августа главы государств и правительств 33 европейских держав, США и Канады в торжественной обстановке подписали Заключительный (Хельсинкский) акт СБСЕ, под которым красовались личные автографы Леонида Брежнева, Джеральда Форда, Гарольда Вильсона, Валери Жискар д'Эстена, Гельмута Шмидта, Пьера Трюдо, Альдо Моро, Бруно Крайского, Улофа Пальме, Урхо Калева Кекконена, Эдварда Герека, Иосипа Броз Тито, Эриха Хонеккера, Густава Гусака, Яноша Кадара, Тодора Живкова, Николае Чаушеску, Сулеймана Демиреля и других.
949
Котовский Г.Г., Хейфец А.Н., Шаститко П.М. СССР и Индия. М., 1987; Датт В.П. Внешняя политика Индии. М., 1988.
950
Александров-Агентов А.М. От Коллонтай до Горбачева. М., 1994.
951
Павлов Н.В., Новиков А.А. Внешняя политика ФРГ от Аденауэра до Шредера. М., 2005.
952
Осипов Е.А. Франция и Хельсинкский заключительный акт // Международная жизнь. 2015. № 7.
953
АВПРФ. Ф. 136. Oп. 54. П. 117. Д. 14. Л. 10; Осипов Е.А. Франция и Хельсинкский заключительный акт // Международная жизнь. 2015. № 7.
954
Трухановский В.Г. Мирное сосуществование в действии // Вопросы истории. 1974. № 10; Во имя мира, безопасности и сотрудничества. М., 1975.
955
Во имя мира, безопасности и сотрудничества. М., 1975.