Страница 135 из 182
На исходе первой декады июля 1971 года, находясь с официальным визитом в столице Пакистана, Г. Киссинджер неожиданно «исчез» и скрытно улетел в Пекин, где встретился с премьером Госсовета КНР Чжоу Эньлаем. Во время состоявшихся переговоров американский визитер сделал ряд сенсационных заявлений. Во-первых, он заявил, что «США более не являются врагом Китая, не будут изолировать его и поддержат предложение о восстановлении членства КНР в ООН». Во-вторых, указал на то, что взаимодействие Пекина и Вашингтона есть отражение нынешней «геополитической реальности, проистекавшей из беспокойства, связанного с увеличением советской мощи», и что именно такое взаимодействие наших держав должно побудить Советский Союз к большей «сдержанности и сотрудничеству». Наконец, он намекнул китайским лидерам на возможность развития «некоторых форм сотрудничества двух стран в сфере безопасности», представив им важную разведывательную информацию о советском военном развертывании на Дальнем Востоке, и пообещал проинформировать их обо всех договоренностях Москвы и Вашингтона, которые «так или иначе затрагивают интересы Китая»[909]. Более того, в октябре 1971 года, в ходе своего нового визита в Пекин, «в знак особо доверительных отношений» с «новыми партнерами» США Г. Киссинджер передал китайской стороне фотоснимок советских военных объектов, сделанный из космоса. Хотя главное внимание во время этого визита было сосредоточено на подготовке официального визита в КНР президента Р. Никсона, который был запланирован на первую половину 1972 года[910]. Причем на сей раз китайцы не только оказали американскому визитеру подчеркнутое внимание и дали в его честь шикарный обед, но даже «нарочито не прятали, а показывали публике»[911].
Этот визит американского президента, положивший начало «трехсторонней дипломатии», состоялся 21–28 февраля 1972 года. При откровенно вычурном китайском гостеприимстве он проходил довольно непросто, поскольку в ходе шести раундов переговоров Ричарда Никсона с Чжоу Эньлаем, а также личной встречи с Мао Цзэдуном, были выявлены как точки соприкосновения, так и серьезные противоречия, например по Вьетнамской войне, что нашло свое отражение и в совместном Шанхайском коммюнике. Общность позиций двух держав проявилась прежде всего в явно антисоветской направленности этого коммюнике, что было закодировано термином «борьба против гегемонизма в азиатско-тихоокеанском регионе». Однако сами китайцы открыто признавали, что «в действительности речь шла о совместной борьбе против советского гегемонизма», которая теперь стала «стратегической основой китайско-американских отношений»[912]. Таким образом, как справедливо пишут многие дипломаты и историки (М. С. Капица, Е. П. Бажанов, А. Д. Богатуров[913]), Вашингтон, по сути, публично выразил намерение поддержать Китай в случае нарастания угрозы со стороны СССР, а Пекин обещал продолжить свою стратегическую линию на дальнейший отход от Москвы. Более того, речь уже шла об отказе самих США от своей же прежней доктрины «двойного сдерживания» в пользу сдерживания только Москвы, в том числе путем параллельных политических акций с коммунистическим Пекином.
Тем временем в самой Москве не было никаких сомнений в том, что Вашингтон будет вести традиционную игру в «баланс сил» и разыгрывать «китайскую карту», о чем сам Л. И. Брежнев прямо сказал Г. Киссинджеру на переговорах в Завидово в мае 1973 года, попросив его прокомментировать тост его шефа на Шанхайском банкете, где в присутствии Чжоу Эньлая тот высокопарно заявил, что «наши два народа сегодня держат будущее всего мира в своих руках»[914]. Эту же китайскую тему Л. И. Брежнев обсуждал и с самим Р. Никсоном во время своего визита на его ранчо в Сан-Клементо 24 июня 1973 года. Как уверяет А. Ф. Добрынин, бывший участником этой встречи, генсек «напористо и даже несколько эмоционально обсуждал эту тему, предупреждая президента против каких-либо военных соглашений с Китаем», и «жаловался на вероломство китайских лидеров, которые стремятся столкнуть СССР и США»[915]. Точно такой же монетой китайцы отплатили и Москве, когда сразу после подписания «Ядерного соглашения» Пекин направил Р. Никсону послание, где прямо говорилось, что правительство КНР выражает глубокое сожаление по поводу подписания данного соглашения, ибо оно «подтверждает линию на установление мировой гегемонии двух держав». Там же было выражено «искреннее удивление, что правительство США до сих пор не разгадало, что скрывается за нынешним “мирным наступлением СССР”, ибо советским руководителям совсем нельзя верить на слово». Вашингтон же, ведя свою игру, делал реверанс в ту или иную сторону, разжигая недоверие и враждебность между Москвой и Пекином. Тот же директор ЦРУ Р. Хелмс неоднократно организовывал «утечки» сведений о «предстоящем нападении» Москвы на Китай, а госсекретарь Г. Киссинджер немедленно доводил до сведения Пекина предложения, которые Л. И. Брежнев якобы делал Р. Никсону и Дж. Форду по поводу создания «формального союза против Китая»[916].
Между тем еще 12 июня 1973 года на заседании Политбюро был рассмотрен вопрос «О заключении Договора о ненападении между СССР и КНР», который после его одобрения был передан китайскому послу Лю Синьцюаню, о чем Москва сразу сообщила и всем братским соцстранам[917]. Однако Пекин никак не отреагировал на данную инициативу советской стороны, и отношения двух стран продолжали деградировать. Характерным примером такой деградации стала неадекватная реакция Пекина на заявление Л. И. Брежнева в ноябре 1974 года. Характеризуя позицию китайской стороны, он заявил о том, что «мы не претендуем ни на какие чужие территории», и в этом смысле для нас не существует никаких «спорных территорий». В ответ на это последовал ряд заявлений одного из ближайших соратников Мао Цзэдуна, министра общественной безопасности Хуа Гофэна, общий смысл которых сводился к тому, что именно Советский Союз является «главным очагом новой мировой войны»[918].
б) Советско-японские отношения в середине 1960-х — 1970-х годах
Надо сказать, что после подписания знаменитой Московской декларации 19 октября 1956 года высшее советское руководство надеялось на то, что в силу очень сильных антиамериканских настроений у части японской политической элиты после истечения срока действия американо-японского договора «О безопасности» Токио пополнит ряды нейтральных держав, что, естественно, создаст базу для заключения мирного договора между Москвой и Токио. Однако в январе 1960 года правительство Нобусукэ Киси заключило с Вашингтоном Договор «О взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности между США и Японией», который продлил военный союз двух держав еще на целых 10 лет. В связи с этим обстоятельством 27 января, 24 февраля и 22 апреля 1960 года Москва направила в Токио аж целых три «Памятные записки»[919], в которых известила японскую сторону о том, что подписание этого договора «находится в противоречии с Совместной советско-японской декларацией», и в этой связи «обещание советского правительства о передаче Японии островов Хабомаи и Шикотан» выполнить уже не представляется возможным. Более того, неуклюжая попытка японских правящих кругов представить дело таким образом, что в ратифицированной «Совместной декларации стороны якобы договорились» и дальше продолжить обсуждение территориального вопроса, не соответствует действительности. Советское правительство твердо и со всей решительностью «отклоняет такое утверждение», ибо «такой договоренности в действительности не было, да и не могло быть» в принципе. Совершенно надуманный самим Токио какой-то «территориальный вопрос между СССР и Японией давно решен и закреплен соответствующими международными соглашениями».
909
Harding Н. A Fragile Relationship. The United States and China since 1972. W., 1992.
910
Garrett B. U.S. China Policy and the Strategic Triangle. Berkeley, 1978; Киссинджер Г. Дипломатия. M., 1994.
911
Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. М., 1996.
912
Ши Иньхун. Никэсунчжуи («Никсонизм»). Ухань, 1984; Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. М., 1996.
913
Капица М.С. КНР: три десятилетия — три политики. М., 1979; Бажанов Е.П. Китай и внешний мир. М., 1990; Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. М., 1997.
914
Суходрев В.М. Язык мой — друг мой. М., 2008.
915
Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. М., 1996.
916
Бажанов Е.П. Китай и внешний мир. М., 1990.
917
Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. 1964–1982 гг. Т. 1. М., 2016.
918
Балакин В.С., Сяоин Л. КНР и ССР в 1960-1980-е годы: от конфронтации к равноправному сотрудничеству // Вестник ЮУрГУ. Социальногуманитарные науки. Т. 16. № 1. 2016.
919
Зиланов В.К., Кошкин А.А. и др. Русские Курилы: история и современность. Сборник документов по истории формирования русско-японской и советско-японской границы. М., 1995.