Ненужный Герой

– Здравствуйте, здравствуйте, – поздоровалась с нами цыганка и легонько, приветственно кивнула каждому из нас. За ней это же проделали и два пиздюка.

Ебать! Да у неё даже говор такой же, как и у цыган из моего мира! Это точно не мой мир?! Ну или там, не какая-то его альтернативная версия? Это же пиздец наяву!

– Здравствуйте! – с доброй улыбкой легко ответила ей Катарина, сделав такой же лёгкий, приветственный кивок.

И после, прямо как в школьных спектаклях, свет сошёлся на мне, и все бросили взгляды на меня. Конечно, на деле всё иначе – на меня просто все посмотрели, потому что я единственный, кто молчал и ничего не делал, но в моей голове всё было несколько иначе.

Кстати, а я чо? А я – гений.

– Денег нет, а если бы и были, то не дал бы. Идите работайте, чукчи.

Проходит секунда-другая, все молчат, молчу и я. И тут до меня доходит.

Бля… я снова это в слух сказал? Сука. Вот привычка, что ль сработала? Ну и чо вы так на меня вылупились? Стоят и смотрят на меня с шокированными глазами, не говоря и слова. У Катарины же от такого аж рот открылся.

Это довольно мило, кстати.

– Ну и чо встали? А ну-ка пошли прочь, кыш-кыш, – я сделал характерные движение руками, прогоняя их с максимально пренебрежительным, скорченным в овтращении лицом.

И они пошли: развернулись и направились к своим не слишком-то быстрым темпом.

И пока я за ними наблюдал…

– Бежим!!! – закричала Катрина и, взяв меня подругу, побежала так быстро, что я чуть сразу же не наебнулся, полетев ебало в землю.

А сзади, буквально через секунду после этих слов, начался сущий кошмар: крики, ор и, кажется, звук метала, который появляется, когда что-то точат.

Ебать! ЕБАТЬ!!! ЧТО Я НАХУЙ НАДЕЛ!??!

Я опомнился и до меня начало доходить, что я только наделал. Дыхалку, тем временем, уже пробило от такой резкой и неожиданной нагрузки. Что и неудивительно, ведь я всегда был задохликом, и не собирался с этим ничего делать. В школе и институте всегда либо халтурил по максимуму на физре, либо вовсе не появлялся, за что потом не разово огребал от физруков.

И ТЕПЕРЬ-ТО Я ПОНИМАЮ, ЧТО ОНИ БЫЛИ ПРАВЫ, КОГДА ГОВОРИЛИ, ЧТО ФИЗРА МНЕ ПРИГОДИТЬСЯ В ЖИЗНИ!!! ОТ НЕЁ СЕЙЧАС, СУКА, В БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ ЭТОГО СЛОВА, ЗАВИСИТ МОЯ ЖИЗНЬ!!!!

Стоило мне оглянуться на секунду назад, дабы осмотреться, как я сразу же заметил штук пятьдесят цыган, бегущих в нашу сторону!

ОТКУДА ИХ, БЛЯТЬ, СТОЛЬКО!? ИХ ЖЕ ДО ЭТОГО БЫЛО ВСЕГО ВСЕГО ОКОЛО ТРИДЦАТИ!!! ОНИ ЧО, ИЗ ТЕХ МАЛЕНЬКИХ ДОМИКОВ ПОВЫЛАЗИЛИ?!?!

И, сука, у каждого из них были вилы, факела или ножи! Вот прям у каждого, там даже ребёнку лет шести дали нож! И стоп, это чо?! Это лошади, блять! У них ведь и лошади были!

БЕЖАТЬ, НАХУЙ, БЕЖАТЬ!!!

Вот только именно в этом и есть главная проблема! Я КРАЙНЕ ХУЁВО БЕГУ!!! Даже Катарина в разы быстрее меня и выносливее! А я ведь уже выдыхаюсь, хоть мы и пробежали всего лишь метров сто! Чо делать?! ЧО ДЕЛАТЬ, НАХЕР!? Такими темпами я выдохнусь, меня заколют, а после разделают и, кто их знает, может, даже сожрут!

Если всё так пойдёт дальше, то меня точно пошинкуют к хуям, а может, поймают и продадут куда-нибудь! А я не хочу умирать или быть рабом какого-нибудь законченного богатого извращенца, я, всё же, – главный герой!!!

Так что, пожалуйста, рояль! Какой-нибудь, но рояль! Хотя бы просто, чтобы спастись разово! Молю вас, Боги, блять!

Но ничего так и не происходило… Никакой солнечный свет на меня не спадал, а я не становился избранным и не видел какой-нибудь меч-убивашку, валяющийся на земле…

Э… а это чо горит справа?

Я присмотрелся и увидел что-то металлическое, вытянутое и горящее, которое мне что-то напоминало, а рядом с ней было ещё что-то такое же металлическое и горящее.

СТОП, ДА ЭТО ЖЕ ВЕРТОЛЁТ! Вернее, его останки! Тот самый, что был сбит чем-то, когда меня вот-вот собиралась сожрать чихуахуа.

А если это действительно военный вертолёт, то в нём может быть что-то, что поможет мне!

– Туда!!! – прокричал я, запыхавшись, указывая одной рукой в сторону горящего вертолёта, а второй тянув туда Катарину.

– Что?!

– ТУДА БЕЖИМ, ЕБАТЬ ТЕБЯ В СРАКУ!!!

И… она послушалась. Теперь уже мне не пришлось её тянуть в сторону поля, почти посередине которого и лежит этот вертолёт, мирно догорая.

А преследующие нас цыгане всё не унимались, а, судя по звукам, с каждым мгновением становились всё ближе и ближе к нам. С каждой секундой я всё отчётливо слышал, как они что-то неразборчиво кричали, кажется, рассказывая, какая нехорошая участь нас ждёт, если они нас догонят, – блять, будто бы мы этого и сами не знали, – и, показалось, или они там что-то и про мою мамку прокричали?

В это же время разбросанные части вертолёта становились всё ближе, и я уже отчётливо смог разглядеть лопасть вертолёта, которую до этого принял просто за какую-то металлическую палку, и переднюю часть вертолёта, где и находится кабина пилотов, и даже самих пилотов, которые были в совсем не лучшем виде.

Бежать уже было откровенно трудно, дыхалка и ноги подводили, да и от такого напряжения я был готов блевануть в любой момент. Но желание жить делало своё – я бежал через силу и страдания, надеясь на то, что я всё-таки найду что-то, что мне поможет в кабине пилотов у лежащих там трупов.

И когда до кабины вертолёта оставалось метров пятьдесят, у меня уже подкашивались ноги, словно у какого-то алкаша дяди Васи с третьего подъезда по пятничным вечерам. А стоило пробежать ещё дальше, как голова закружилась, ноги запутались и я запнулся о свою же ногу, полетев ебалом вперёд и утянув за собой завизжавшую от страха Катарину.

Так я и в печатался прямиком в землю, испытав очередную порцию боли в этом дерьмовом мире. А следом за мной упала и Катарина, кажется, начав плакать. Крики, исходящие сзади, резко сменились на ликование и радость.

Я же понимая, что со мной будет, если сейчас не встану, всё же, невзирая на боль от разбитого ебала, смог опереться руками на землю и подняться, продолжив бежать к кабине вертолёта. И я смог – я пробежал эти пять метров, добежав до своей цели – кабины вертолёта.

Кабины вертолёта была разбита. Нос вмялся в землю, стёкла разбиты и из одного такого торчит окрававленная рука одного из пилотов, одетых в зелёную военную форму. Сам же пилот, судя по всему, уже мёртв.

Но на нём я заметил пояс, к которому крепиться то, что мне может помочь в данной ситуации.

Я начал искать большое отверстие в стекле, чтобы просунуть руку, но так его и не найдя, зато слыша уже в десятке метрах от себя крики цыган, я, не долго раздумывая, одни ударом локтя разбил ранее треснувшее во многих местах стекло вдребезги и, не замечая порезов и боли, протянул руку к кобуре, из которой, кое-как открыв её, достал тяжёлый по моим дрищёвым меркам пистолет.

ПаникуяПаникуя, быстро осмотрев его, плюс-минус понял, что нужно делать дальше: сразу передёрнул затвор и снял с предохранителя, после чего развернулся и, направив его в первого же попавшегося на глаза врага, нажал на курок.

Выстрел и руки содрогаются от отдачи, а пистолет чуть не вылетает из моей руки.

Зато и тот, в кого я целился, сначала ощупывает свой живот, а после с непонимающим лицом падает набок. Да и громкий звук выстрела, что даже меня самого чуть не оглушил, напугал остальных так, что те резко затормозили. Трое из них, кстати, уже добрались до Катарины и пинали её ногами, попутно замахиваясь своими ножами.

Ещё выстрел, и следом ещё один. Ещё двое попадали – один сразу от точного попадания в голову, выбывшего его мозги, а второй от попадания куда-то в плечо закричал, упал и продолжил лежать, постанывая. Видя это, остальные цыгане уже сильно нервничали, не решаясь даже двигаться.

Но я нервничал ещё сильнее. В голове было дохера мыслей. Например о том, что это может их только разозлить, а в этом пистолете явно патронов на всех них не хватит. Да и три патрона уже нашли свои цели. То есть, их ещё меньше, чем изначально, а цыган всё ещё дохера и больше. Если они прямо сейчас побегут все разом на меня, то у меня не будет и шанса.