Страница 49 из 57
У меня подобные “пророчества” ассоциировались не с некими ритуалами и традициями, а именно с гадалкой на рыночной площади в ярмарочный день. Хотя зайдя в такой шатер, принадлежащий провидице за несколько месяцев до знакомства с Расаром, я получила предсказание путешествия и смены обстановки.
— Верим, — он серьезно кивнул. — Но порой лучше не знать, к чему приведет тебя судьба.
Я вздохнула, опускаясь наконец в удобное кресло за столом, заваленным письмами и документами. Да, теперь я признавала правоту Расара в том, что помощник необходим и, желательно, не один, а хотя бы двое, ведь усмотреть за делами провинции и делами, происходящими в Капитолии попросту невозможно. Радовало одно — со всем, что было связано с Фарсаном, мне помогал дедушка, впрочем, порой его суждения и высказывания были настолько едкими, что я поражалась — почему его не убили раньше?
С делами Совета мне помогал Расар, порой ворча о недостатке времени и регулярно требуя законную, по его мнению, благодарность, от которой у меня краснели не только щеки, но и уши.
— Иди в спальню, — проворчал дедушка. — Я к утру оставлю свои заметки.
— Хорошо, — пробормотала я, с благодарностью глядя на чересчур деятельного призрака. — Только…
— Только что? — спросил мужчина, поднимая брови и всем своим видом вопрошая, что меня может не устраивать.
— Просто спасибо, — улыбнулась я.
— Иди уже. Не мешай старому дракону окунуться в дела живых, — как обычно ворчливо сказал он.
— Вы сожалеете? — этот вопрос уже долгое время мучал меня.
Он зацокал языком и строго взглянул на меня:
— Забудь это слово. Совсем. Навсегда. Иначе уши надеру, — я хмыкнула. Да уж, несмотря на его бестелесность, я не сомневалась, что дедушка вполне способен это сделать. — Я просто боюсь, что будет с моей, — он картинно вытер абсолютно сухие глаза, — провинцией в твоих девичьих ручках.
— А все же? — упрямо спросила я. — Вы жалеете?
— Упрямая… Вся в меня. Или в отца, — он ехидно улыбнулся, а я насупилась — мне не нравилось, когда призрак сравнивал меня с незнакомым мне человеком. — Нет, я не жалею, но кое-что все еще держит меня в этом мире, поэтому будь любезна потерпеть мое общество, не мешать мне работать и идти спать.
— Да, дедушка, — сказала я елейным голосом, все же направляясь к двери. — А как Ваша аршана относится к Вашим отлучкам?
За время общения с призраком я поняла, что смерти бояться бессмысленно, и там, за гранью, просто другой мир, не подчиняющийся нашим физическим законам, но там тоже жизнь, своя, разительно отличающаяся от привычной, но жизнь!
— Она не против, — он хмыкнул. — Аиша понимает, что меня держит здесь и заставляет возвращаться.
Я кивнула, тихо закрывая за собой дверь и, зевая, пошла в сторону спальни, размышляя над произошедшим разговором. То, что, по словам моего ночного собеседника, превращение в дракона — лишь вопрос времени, не могло не радовать, вот только ожидание этого события грозило затянуться на десятилетия, а мне уже сейчас хотелось взмыть в небо и ощутить восторг полета.
Насчет же Фарсана… Для меня не было тайной, что изменения, произошедшие в провинции, очень сильно не порадовали предыдущего лорда-протектора, и многое он хотел изменить, вернуть к тому, что было при его жизни.
Одно до сих пор оставалось для меня загадкой. Почему, имея возможность приходить в мир, он никоим образом не использовал этого преимущества? Ведь с ним осталась толика его магии (очередное доказательство того, сколь сильным магом он был при жизни). Возможно, он все же боялся перспективы лишиться возможности проведать дочь и своего внука, да и то, что он каким-то образом участвовал в моей жизни, я знала точно.
Несколько недель назад дедушка раскололся, поведав мне, что Нуара (секретарша директрисы пансиона, в котором я училась и в котором преподавала, пока не произошло свадьбы, приведшей меня к союзу с Расаром) действительно высшая нежить, которая присматривала за мной. и могла бы защитить в случае необходимости. Это не стало для меня шоком — про эту даму ходили такие слухи, но я не могла подумать, что столь идеальное творение мертвой магии может принадлежать руке призрака, а не быть результатом стечения обстоятельств, вернувших ее к жизни.
— Где ты ночью шатаешься? — проворчал супруг, с которым я столкнулась при входе в спальню и который принюхался. — Любовника себе завела? Признавайся.
Его ревность уже не злила, скорее смешила. Даже мысль о любовнике казалась мне кощунством, ведь у меня был идеальный мужчина, от близости которого кружилась голова и перехватывало дыхание.
— Расар, — мягко сказала я, поглаживая его по волосам, когда он уткнулся носом в шею.
— Что Расар? Знаешь, сколько лет я уже Расар? — спросил он и хмыкнул, когда мои глаза загорелись неподдельным интересом — все же его возраст оставался для меня загадкой.
Прошедший день рождения, который мы праздновали весной в тесном семейном кругу с его родителями (оказавшимися милейшими драконами), не приоткрыло завесу тайны над количеством лет, прожитых супругом.
— Вот и не узнаешь, — он подхватил меня на руки, и я поняла — мужчина выспался, и у него планы на оставшуюся ночь. — Что, работа покоя не дает? А вот когда я в кабинет уходил, ты ревновала.
— Расар, — пробормотала я, ни капли не противясь, когда он уложил меня в кровать и начал прогонять поцелуями мысли о делах в Капитолии и отчаянное желание полета.
***
— Как было хорошо, — еще не открыв глаза, но уже ощущая на себе внимательный, цепкий взгляд супруга, бормотала я, стремясь отгородиться от него одеялом. — Подъем по колоколу, сборы, пара дюжин милейших девочек, не способных на пакости, и абсолютно не травмирующих мою нервную систему…
— Ой, вот не рассказывай мне, что твои ученицы, после общения с которыми ты научилась держать лицо, даже когда сильно злишься, и говорить тихим строгим голосом — милые девочки, — ворчал он, стягивая с меня одеяло.
Нет, мне не хотелось вставать и идти в Капитолий, к тому же, я не видела в этом смысла, и должность, доставшаяся мне по праву рождения, скорее тяготила меня, чем радовала, и уж точно не вызывала восхищения. Это был труд, и не только на благо Ширасарна (дела империи занимали не так уж много времени, если не считать обсуждения законопроектов и не касались благотворительности, которой обычно занимались свободные от других обязанностей жены), но и на благо провинции — ежедневный, кропотливый труд, от которого порой кружилась голова, а в горле пересыхало от долгих разговоров.
— Вообще зачем жить в Шархе? — ворчала я, не выспавшаяся, и от этого видящая мир в черном цвете.
— Шарх — это столица. Помимо того, что порталом не напрыгаешься, здесь культурная жизнь, опера, театр, — даже сквозь дрему я различила рычащие нотки в его голосе и покраснела, зарываясь лицом в подушку, пытаясь спрятаться от вновь нахлынувшего стыда. — Да и ни одна провинция сейчас не сможет существовать изолированно от других, и прости, женушка, но куда проще поймать “соседа” в коридоре, чем появляться на его территории с деловым предложением.
— Все равно никуда не хочу идти, — все еще не открывая глаз проворчала я.
— А придется, — Расар перешел к самому действенному оружию — к поцелуям, от которых кровь закипала, а сон пропадал очень быстро. — Вот родишь сына… Двух… Дочь в совет не пущу, — он хмыкнул. — Воспитаешь его, приведешь в зал Совета, и после будешь заниматься вышиванием, устройством приемов, благотворительностью и что еще там делают девушки?
— А может быть старшенького я как раз себе и заберу? — я прищурилась — да, мир постепенно приобретал яркие краски и отчаянно хотелось полной грудью втянуть наполненный ароматом цветов воздух, проникающий из приоткрытого окна.
— Нет, — он насупился, и я заметила проскользнувшую на его лице усталость от возложенного на него груза ответственности. — Старшего я заберу себе…
— Вредный, — примирительно произнесла я, целуя его ладонь, лежащую на моей щеке и обрывая таким образом не нужный конфликт.