На перепутье: Воительница

***

Обладательница больших аквамариновых глаз смотрит на меня так, будто именно я прострелил ей ногу. Нас отделяет решетка, но отчего-то я чувствую исходящую от нее опасность. Она словно загнанный в угол зверь — такая же злая и свирепая, с таким же яростным взглядом. Я незаметно сглатываю, наблюдая за тем, как девушка не спеша расхаживает по камере, не сводя с меня необыкновенно ярких глаз, выделяющихся на вытянутом, спрятанном за черным размазанным гримом лице.

— От одного ее вида мурашки по коже, — шепчет Рон, стоя сбоку от меня, и я бросаю на него мрачный взгляд. — Что? — искренне удивляется он. — Разве я не прав? Погляди — она будто из дикого племени сбежала.

— Поэтому ты стрелял в нее? — спрашиваю резко, и Рональд сразу отводит взгляд в сторону, закусив изнутри щеку.

Я вновь смотрю на девушку. Будь я хоть наполовину так же наивен, как Рон, то тоже предположил бы, что она одна из дикарей. Подтянутую, явно сильную фигуру едва прикрывает темно-синяя набедренная повязка и топ. Волосы — очень длинные волосы, ниже ягодиц — распущены и имеют иссиня-черный цвет, точно крыло ворона. Даже не представляю, сколько неудобств приносит такая богатая шевелюра…

Но хоть она и выглядит как дикий и довольно опасный зверь, я не могу сказать, что она дикарка. Уж больно достойно она держится. И различные женские штучки в виде золотых сережек, почти достающих до ее ключиц, и браслетов на тонких запястьях придают ей неповторимый шарм и высокомерный вид.

— Что будем делать, Джон? — сидя на краю стола, спрашивает Док. Его неожиданный вопрос вынуждает меня, Рона и Ника посмотреть на него. — Парни ни слова не смогли из нее вытянуть. Ну… я имею в виду нормального слова. Имени не знаем, документов нет.

— А по базе пробивал?

Док хитро щурится и утвердительно кивает.

— Совпадений нет. Хотя для начала, может, стоит стереть с нее остатки грима…

— Сунешься к ней еще раз — она тебе руку точно откусит, — усмехается Ник. — Такое чувство, что успокоительное на нее больше не подействует. Она очень быстро оклемалась после, кстати говоря, большой дозы.

Сложив одну руку на груди, а другой подперев подбородок, я неотрывно смотрю на женщину, а затем на миг задерживаю дыхание, когда она вдруг вскидывает на меня глаза.

— Я вот что думаю… — начинает Рон, встав рядом со мной. — Ее язык, кэп, был очень похож на ваш, китайский… Может, вы послушаете ее? Вдруг что-то разберете?

На пару секунд в тесной комнате с одной камерой воцаряется молчание, которое кажется мне громче всяких слов. Я смотрю на Рональда, не скрывая раздражения и злости, обжигающей все внутренности. После того как тишину разрезают тихие слова «Ой, дурак», слетевшие, похоже, с уст Ника, я отвешиваю Рону подзатыльник.

— Я кореец, балда. — Замолкаю на мгновение и неохотно добавляю: — Наполовину.

— Ну на вторую же китаец… — потирая ушибленное место, ворчит Рон.

— Ты напрашиваешься на еще один подзатыльник, — ухмыляется Док. — Его мать была англичанкой. Даже новенькие офицеры об этом знают.

Док, или как я его зову, когда поблизости нет посторонних ушей, Уильям, все так же не упускает возможности поиздеваться над набирающимися опыта офицерами. Он был моим наставником и напарником, когда мы вместе служили в разведке. На самом деле ему столько же лет, сколько и мне, но ума в этой белобрысой голове намного больше, чем у всех нас вместе взятых, а в ясных голубых  глазах больше мудрости, чем у нашего зрелого шефа. И все же сейчас ему стоило придержать свой язык и не напоминать о моей… матери. С воспоминаниями о ней приходит неприятное чувство и громадным камнем оседает в груди.

— Кхм… — Док прокашливается после недолгой паузы, будто поняв, что задел меня за живое. — Шефу сообщить о ней?

Я отрицательно качаю головой.

— У него и без того проблем хватает. К тому же здесь нет ничего криминального. Всего лишь бездомная женщина… Историю со стрельбой, — бросаю угрожающий взгляд на Рона, и тот судорожно сглатывает, — так и быть, забуду. Надеюсь, никто не заснял, как ты стрелял в нее. — Глянув на Дока, добавляю: — Подчисти, если что-то найдешь.

Он кивает, садясь за компьютер, а я, стараясь избегать взгляда девушки, который, нутром чую, прикован ко мне, хватаю портфель и пальто и направляюсь к выходу.

— Лэйгей ма, — раздается за спиной, и я торможу у двери. Снова.

Обернувшись, я, как и остальные парни, недоуменно смотрю на незнакомку. Она стоит у самой решетки и не сводит с меня глаз.

— Что она сказала? — спрашивает Док.

Я пожимаю плечами, кладу пальто с портфелем на стул и подхожу ближе к решетке. Произнесенные девушкой слова мне незнакомы, я вообще впервые слышу нечто подобное. Но вот голос у нее довольно приятный, негромкий и спокойный, словно она говорила о чем-то неважном.

— Понимаете меня? — с надеждой спрашиваю я, следя за выражением ее смуглого лица. Кажется, она пытается скрыть истинные эмоции. У нее это получается, лишь слегка дрожат аккуратные припухшие губы, а на длинной шее вздуваются жилы. — Я не причиню вам вреда. Давайте просто спокойно пого…

Я резко замолкаю, неожиданно оказавшись притянутым к решетке. Незнакомка сжимает пальцами ткань моей рубашки у самого горла, с такой силой притягивает меня ближе, будто намереваясь затолкать внутрь камеры, что я даже не могу пошевелиться.

Краем глаза вижу, что Док направляется к нам, и жестом приказываю ему остановиться.

— Все нормально, — я обхватываю пальцами прутья решетки и внимательно всматриваюсь в лицо с выразительными, изящными чертами. Под светом потолочного светильника мне удается получше разглядеть ее. — Не каждой женщине понравится сидеть взаперти. — Я пытаюсь улыбнуться, и, кажется, на губах все же появляется что-то вроде улыбки. Девушка удивленно приподнимает бровь. — Свалилась же на голову…

— Лэйгей ма, — повторяет она, но в этот раз настойчивее.

— Ага… Что бы это ни значило, я с вами полностью согласен.

Не знаю, понимает ли она то, что я говорю, но внезапно ее мощная хватка начинает ослабевать, а вскоре она и вовсе отпускает меня и опасливо пятится вглубь камеры.

— Ого, — в голосе Рона слышится удивление вперемешку с восхищением. — Кэп, вы словно мустанга укротили.

— А по-моему, он применил распространенный психологический трюк, — говорит Док, пока я поправляю воротник и жду, когда незнакомка снова посмотрит на меня. Но вместо этого она садится на кушетку и начинает пялиться на свои руки. — При ссорах с женой я частенько грешу этим. Скажи женщине, что она права и ты полностью с ней согласен, и ее пыл тут же начнет стремительно ослабевать.

— Да неужели? — усмехается Рон. — С моей такой трюк не работает.

— Ты просто не умеешь обращаться с дамами, бездарь.

— Вам не кажется, — громко перебиваю их я, — что она похожа на этих женщин?

— На каких женщин?

— На жертв. Такой же цвет волос, глаз… Высокая и стройная. И черты лица похожи.

— Ну… — Ник подходит ближе ко мне, глаза его сужаются. — Если смыть этот жуткий грим, то, наверное, будет похожа.

— Что ж, — выдаю уверенно и начинаю быстро надевать пальто, — в таком случае ей нужно обеспечить защиту.

— Чего? — спрашивает кто-то из парней — под гнетом усталости уже не разобрать.

— Мы даже не знаем, кто она.

— Она женщина в беде. Что в этом сложного? — одна бровь взлетает вверх, и я огладываюсь на офицеров. — Да, кажется, она не в своем уме. Ей нужна помощь… Возможно, она потеряла память и сейчас разговаривает на вымышленном языке? — хватаюсь за ручку и быстро открываю дверь.

— Э-э-э… кэп, а что делать-то теперь с ней? — спрашивает Ник. — Тут что-то нечисто… Умыть бы ее да по базе пробить. Иначе это дело примет совсем другой оборот. Обычной психушкой она не отделается.

— Это ведь может подождать до утра, не так ли? — спрашиваю, умоляюще взглянув на Дока. Тот расплывается в улыбке и понимающе кивает, зная, что я больше трех суток безвылазно торчу в участке.