Грехи империи

Такой дневник нельзя было написать за один вчерашний вечер. Он требовал долгой и вдумчивой работы. Вероятно, Таниэль хранил его как своего рода аварийный выключатель всей личности Тампо на случай, когда его наконец поймают черношляпники.

Но был ли дневник идеальным?

Прошло почти полчаса. Наконец Фиделис Джес задумчиво положил дневник на край стола и подошёл к небольшой шкатулке на каминной полке. Достал что-то из неё и, спрятав в ладони, повернулся к Микелю.

− Я недоволен решением этой проблемы, агент Бравис, − холодно сказал он.

Микель облизал губы.

− Однако, − продолжал Джес, − я рад, что всё закончилось. У нас есть гораздо более насущные вопросы. Я считаю, что в деле с «Грехами империи» вы совершили немало промахов и закончили его благодаря удаче. Но в рядах черношляпников есть место даже для таких, как вы, поэтому я не буду понижать вас в должности.

Микель подавил разочарованный вздох. Он пытался убедить себя, что это, возможно, самый лучший исход − его не лишили звания. Но ему было нужно не это. Не ради этого Таниэль убил Греджиуса Тампо. Микель откашлялся и мысленно бросил кости в рискованной игре.

− Сэр, − твердо сказал он, − я думаю, что заслужил больше. Без должной подготовки следователя я выследил Тампо и покончил с опасностью, которую он представлял для леди-канцлера. Я считаю, что заслужил свою золотую розу.

Фиделис Джес пересёк комнату так быстро, что Микель дёрнулся назад и пошатнулся. Гранд-мастер схватил его за рубашку и притянул к себе, так что их носы почти соприкоснулись.

− Ты думаешь, что заслужил золотую розу? − прошипел Джес.

В горле у Микеля пересохло, как в пустыне.

− Да, − прохрипел он.

− Удачи и промахов недостаточно, − сказал Джес. − Но верность? Верность, агент Бравис, стоит дороже серебра.

Схватив Микеля за плечо, он прижал к его коже что-то твёрдое, а потом отпустил и вернулся к столу. Микель успел поймать предмет прежде, чем тот упал, и, разжав пальцы, увидел золотую розу. Он испустил долгий, прерывистый вздох.

− Благодарю, сэр.

− У меня сейчас не хватает людей, − сказал Джес. − Но все мои золотые розы заняты одним-единственным делом. Прошлой ночью схватили Бенджамина Стайка, и он сразу же сбежал из трудового лагеря «Доброе болото». Лагерь разрушен, а Стайк находится на свободе. Вы должны его поймать.

− А как насчёт леди Флинт? − спросил Микель.

− А что насчёт неё?

− Я её посредник.

− Уже нет. Она исполнила текущий контракт. Если мы дадим ей новый, я назначу другую серебряную розу. У вас есть работа. Убирайтесь с моих глаз.

Микель закрыл дверь в кабинет Джеса и остался в приёмной с секретаршей Деллиной. Та одарила его тёплой улыбкой и сказала:

− Поздравляю.

− Спасибо, − ошеломлённо ответил Микель.

− За это нужно выпить, − предложила она. − Чтобы снять напряжение.

− Хорошая идея. Но сначала я сменю штаны.

Глава 41

Влора сидела в одиночестве, глядя, как солнце поднимается над недостроенным фундаментом здания, которое до вчерашнего вечера её люди собирались возвести на краю Гринфаэр-Депс. Бессонная ночь способствовала унылому настроению. Достроит ли кто-нибудь эти дома после их ухода?

Это была обнадёживающая мысль. Возможно, за строительством проследит Мелн-Дун или другой палоанский предприниматель. Может, даже черношляпники. Средства ведь уже выделили. Но точно она не знала и пыталась убедить себя, что ей всё равно.

Сочувствие к пало было для неё не ново. На фронтире она пыталась сломить их дух, но она же приказала своим людям проявлять милосердие и сострадание и старалась не оставлять выживших без ничего. Её миссия заключалась в том, чтобы подавлять, а не править, и теперь она думала, не пришлось бы ей больше по душе править.

И всё же было в Гринфаэр-Депс что-то такое, отчего арест Мамы Пало подействовал на Влору сильнее, чем подавление множества восстаний на болотах. Она никак не могла понять, в чем дело. Возможно, Мама Пало вызвала уважение непокорностью. А может, Влору мучила совесть из-за ареста старухи.

Она выбросила эти мысли из головы и вышла на улицу. Обойдя фундамент, она направилась взглянуть на Гринфаэр-Депс, до которого было всего два квартала. У неё есть более неотложные дела, чем восстановление городских трущоб, которые на самом деле ничего не значат ни для неё, ни для её людей. Гораздо важнее то, как отреагируют пало, когда узнают, что черношляпники схватили их лидера и отправили на виселицу.

Как сделать так, чтобы её имя не упоминалось в этой истории? Влора даже подумывала обратиться с личной просьбой к Фиделису Джесу, но не хотелось быть ему обязанной. Кроме того, они оставили слишком много свидетелей и слишком много улик. Все знали, что у штуцерников только один пороховой маг, оставалось лишь надеяться, что никто не догадается, что с ней были ещё три мага. Этот козырь она хотела приберечь.

Нет, пало наверняка узнают, кто схватил Маму Пало. Даже если явных беспорядков не будет, нападения на её людей начнутся уже сегодня, и она должна позаботиться о их безопасности. Может, Мелн-Дуну удастся восстановить порядок. А может, и нет. А может, он использует штуцерников, чтобы взять бывших людей Мамы Пало под свой контроль и обратить против неё весь Гринфаэр-Депс. После вчерашней ночи её это нисколько бы не удивило.

Не пора ли отсюда убираться? Возможно, даже вернуться в Ардо залечивать старые раны.

Она подошла к недостроенному зданию, где её ждал Олем в компании знакомого лица: Фиделис Джес. Влора протянула гранд-мастеру руку, и он небрежно пожал. Вид у Джеса был не очень. Присмотревшись, Влора обнаружила, что на нём та же рубашка, что и вчера, волосы растрёпаны, а глаза красные.

− Он сказал, что это срочно, − прошептал Олем, подойдя к ней.

− Вижу. Не знала, что вы покидаете «Шляпный магазинчик», гранд-мастер, − произнесла Влора.

− По возможности стараюсь этого не делать, − ответил Джес. − Оставьте любезности, леди Флинт, это вовсе не оказанная вам честь. Я пришёл только чтобы передать: леди-канцлер очень рада, что вы так быстро доставили Маму Пало. Я и сам впечатлён. Не думал, что вы сможете это сделать.

Влора позволила себе приятно удивиться.

− Ну что ж, спасибо.

Если Джес и хотел, чтобы комплимент прозвучал двусмысленно, ему это удалось. Отвернувшись от неё с Олемом, он принялся рассеянно изучать фундамент.

− Что будет с Мамой Пало? − спросила Влора.

− О! − Джес пренебрежительно махнул рукой. − Сегодня утром состоялось заседание закрытого суда. Я сам его вёл. Завтра в полдень её повесят на площади перед зданием Капитолия.

− Я ожидала, что процесс продлится какое-то время.

− Я бы с удовольствием. Мама Пало могла бы послужить прекрасным примером. Но публичное пытки старухи нам бы не слишком помогли, да и мы не совсем уж монстры, что бы вы ни думали.

«Меня ты не одурачишь».

− Завтра в полдень, − продолжал Джес. − Времени достаточно, чтобы собрать чернь, но организоваться они не успеют.

Влора понаблюдала, как он нервно крутит шпагу, и заметила у него на поясе нож Бена Стайка. Фиделис Джес с самого начала произвёл на неё впечатление человека, который хранит трофеи. Однако она не замечала в нём склонности к суетливым движениям.

Её следующий вопрос озвучил Олем:

− Вы ведь пришли не затем, чтобы нас поздравить?

− Нет, − резко ответил Джес. Он сцепил руки за спиной, по-прежнему не глядя ни на неё, ни на Олема. − Это личная проблема, но Бенджамин Стайк сбежал.

Влора искоса глянула на Олема. У того был такой вид, словно он говорил: «Рад за него». Она покачала головой. Олем поморщился и полез в карман за табаком.

− Я думал, что он мёртв.

− Нет, − ответил Джес. − По неизвестным мне причинам леди-канцлер не разрешит его убить. Его как следует наказали и вернули в трудовой лагерь, в котором он провёл столько лет.