Не сердись, человечек

— Нарушила клятву, — сказал Жора. — Ее надо наказать за это.

— Как? — испуганно уставился я на него.

— Не будем ей больше помогать. Пусть сама ломает голову.

Вообще-то и меня взяло зло на Миру. Тоже мне, убежала, и мы даже не смогли спросить у директора адрес ее матери… Времени уже два часа. Когда же я-то буду искать свою маму?

Дядя Огнян ждал нас на углу улицы, а мы никак не могли решить, что делать дальше. Если Мира запомнила, где живет Жора, и вернется туда одна, тетя Елена все поймет. Если же вернется в Дом, еще хуже. Тогда такая каша заварится… А если заблудится и попадет в милицию, и говорить нечего. Нас моментально поймают. И все пропало. Поэтому мы с Жорой решили так: нам надо расстаться. Он будет искать Миру, а я свою маму…

— Где ваша мадам? — спросил дядя Огнян, когда мы появились.

— Послали в аптеку за лекарствами для учительницы, — объяснил Жора. — Я тоже отлучусь — надо купить в супермаркете лимоны и другие продукты. Ты отвезешь Ангела к другой учительнице?

— Желание клиента — закон для таксиста.

— А сколько мы тебе должны?

— Нисколько. Я вожу вас исключительно из чувства симпатии.

— А почему же тогда не выключаешь счетчик? Сколько там намотало?..

— Это не имеет значения… Значит, так: давайте-ка быстро за лимонами и лекарствами, я подожду.

— Да говорю же тебе, что мы с Ми рой остаемся здесь.

— Э, нет! Все едут со мной!

— Но у нас нет другого выхода. Учительница совсем одна, мы должны позаботиться о ней. Чао! — сказал Жора и побежал в сторону. Дядя Огнян хотел было догнать его, но я соврал, что мы договорились снова встретиться на этом месте через час.

— Ладно, — согласился он, на какую-то минуту задумался и снова включил мотор. — Так где, говоришь, живет следующая больная?

— Витоша, двадцать пять, — ответил я, взглянув еще раз на листочек, на котором были записаны адрес и имя моей матери, хотя, конечно же, знал их назубок и без этой бумажки.

— Витоша, двадцать пять? — удивленно посмотрел на меня дядя Огнян. — А как же зовут твою учительницу? А ну-ка, дай-ка эту бумаженцию. Ани Монева Гайтанджиева, — прочитал дядя Огнян.

— Так ведь я знаю ее! Она меня тоже учила!

Я сразу понял, что он врет.

— Как она могла быть твоей учительницей? Она же молодая!

— Я, что ли, старый?

— В том-то и дело, ей столько же лет, сколько тебе! Как же она могла быть твоей учительницей? Это невозможно.

— В этом мире все возможно! — пробормотал он. — А ты похож на нее.

— Все люди похожи друг на друга! — выпалил я фразу, которую часто слышал от Матушки, и одновременно обрадовался и испугался.

— Все правильно! — ответил дядя Огнян и остановил машину. — А теперь сбегай за букетом.

В самом деле, я забыл про букет. Но, открыв дверцу, вспомнил, что у меня нет денег.

— Все деньги остались у Жоры, — произнес я грустно.

— На! — протянул он мне пятерку. — Побольше купи, ведь мы оба ее ученики!

Пулей полетел я к цветочной лавке, купил на все деньги гвоздики, бегом обратно. Увидев меня с охапкой цветов, дядя Огнян чуть не свалился с сиденья.

— Куда так много? Впрочем, ладно, больше радости доставим.

— Она на самом деле была твоей учительницей? — поинтересовался я.

— На самом. Только теперь уже она не живет на Витоше. — Дядя Огнян внимательно посмотрел на меня и добавил: — Замуж вышла. Знаешь что, давай сначала позвоним ей.

Он остановил машину возле телефона-автомата, вышел.

— Нет никого, — сказал дядя Огнян, вернувшись. — Наверное, на вилле. Но я не знаю, какой там телефон. Сегодня у нас суббота?

— Она добрая? — спросил я.

— Кто?

— Ну, когда она была твоей учительницей, хорошей она была?

— М-м… Истины ради должен сказать, что не очень. Но, может быть, сейчас изменилась, — ответил дядя Огнян и посмотрел на меня.

— А… ты знаешь ее мужа? Он не гитарист?

Дядя Огнян ответил не сразу. Задумался, потом произнес тихо:

— Нет, не гитарист. Художник.

— Художник?.. А разве он не играл в оркестре, когда был студентом?

— Не знаю. А ты-то — где живешь?

«Вот и попался», — подумал я. Он наверняка знает Софию наизусть, мне не провести его. А потом подумал: а почему бы мне не рассказать ему все как есть? Он такой добрый и, конечно же, поймет меня и поможет. Но тут я вспомнил, что мы поклялись хранить тайну, и решил переменить тему:

— Эх, жалко, что ты за баранкой и не можешь сыграть со мной в «не сердись». Уверен, что побил бы тебя как дважды два!

— Ты для того и таскаешь с собой игру? Чтобы мстить взрослым хотя бы так, поскольку иначе пока не можешь?

— Взрослые! Я с каких пор мечтаю побить хотя бы одного. Но куда там, они такие занятые, так ни разу и не играл ни с кем из них — правда, один раз с Матушкой…

— С Матушкой? С какой Матушкой? — резко повернулся ко мне дядя Огнян, и я понял, что снова дал промашку.

— Да с мамой своей. Я так называю ее.

— Ага, так где ты, говоришь, живешь?

— Дома, где же еще?

— Ну ты и шельма! — сказал дядя Огнян, и мы оба засмеялись.

— Дядя Огнян, а далеко эта вилла?

— Минут тридцать пять езды.

— Можно мне поспать немного? Страшно устал.

— Можно, только ты не ответил на мой вопрос: где же ты все-таки живешь?

— Отвечу, когда проснусь. Страшно хочется спать, а адрес у меня очень длинный.

Я вытянулся на заднем сиденье, но разве уснешь от всех этих мыслей, которые лезут в голову? Неужели мама вышла замуж за кого-то другого, не за моего отца?

— Дядя Огнян, а у нее есть дети?

— У кого?

— У учительницы.

— Нет. Да ведь ты спишь?

— Сплю.

Через некоторое время машина стала сбавлять скорость, а потом и вовсе остановилась. Я приподнялся с сиденья и увидел на обочине шоссейки каких-то мужчину и женщину.

— В сторону Панчарево подбросишь, шеф? — спросил мужчина.

— Можно, — ответил дядя Огнян и позвал меня: — Ангел, пересядь вперед.

Я сел рядом с ним, покатили дальше. Вскоре показалось озеро со множеством лодок. Я впервые видел всамделишные яхты, катера — раньше только по телевизору смотрел. Они носились наперегонки, догоняли и перегоняли друг друга… Красота! Вот это да! Это тебе не телевизор.

— Нам налево, — сказал пассажир.

Но дядя Огнян ответил, что дальше не едет, и свернул на обочину.

Пассажиры вышли, мы снова остались вдвоем. Сделали один поворот, второй. Мелькнуло мимо маленькое озерцо.

— Параселско называется, — сказал дядя Огнян. — А вон то, большое, что вдалеке, водохранилище Искыр. Вся София пьет из него воду. Чудо-водица, богата всевозможными микроорганизмами. Вскипятишь — и суп готов…

Водохранилище такое огромное, что почти не видно противоположного берега, машина свернула вправо и стала взбираться вверх по крутой дороге. За большими деревьями, которые росли вдоль дороги, виднелись красивые домики с большими светлыми террасами. Перед одним из таких домиков мы остановились.

— Прибыли, — сказал дядя Огнян. — Ты подожди тут. А я пойду посмотрю, есть ли кто дома.

Он просунул руку в заборную щель и открыл калитку, потом закрыл ее за собой и исчез за деревьями. Интересно, почему он закрыл за собой калитку? Видно, хочет поговорить с мамой отдельно? Ой, а вдруг догадается, что я… От этой мысли я сначала пришел в ужас, а потом подумал: теперь-то чего бояться? Ведь я уже здесь, у мамы…

— Тебе повезло! — сказал дядя Огнян, когда появился снова. Теперь уже он оставил калитку открытой. — Правда, придется малость подождать… Ну, я поехал за Жорой с Мирой, а тебя она привезет.

— Куда привезет? — испугался я.

— К… Жоре. Или еще куда, сами выясните, — сказал он и протянул руку. — Ну, у нас с тобой уговор мужской, что бы ни случилось, так?

— Да!

— Вот тебе мой телефон… Если вдруг окажешься в беде, произносишь волшебное словечко — и дядя Огнян тут как тут. Понял?

— Понял!

Хотел было сказать ему, что там, куда он поедет, нет ни Жоры, ни Миры, но не имел права нарушать клятву. Конечно, я обманул его. Без дяди Огняна мы бы, наверное, ничего не сделали. Но, пока я раздумывал, он включил мотор и, махнув на прощание рукой, уехал.