Даря

6

Даря пропала. Её не было рядом, когда я проснулся. Я перевернул весь дом в поисках девушки, разбудил всех гостей. Лёха вообще её смутно запомнил, а Алина сказала, что впервые встретила её около ворот дома, говорила, что на кухне они разговорились, вот и сели рядом, а за столом Дарья всё спрашивала обо мне.

Я не находил себе места – никто её не звал и до вчерашнего вечера не знал. Даже родителям позвонил, уточнил, но и они оказались не в курсе. Ни телефона, ни контакта, только имя. Не могла же она прийти сама по себе?!

Дом находился под видеонаблюдением, и имелись камеры, смотрящие на дорогу. Я надеялся, что это хоть как-то прояснит ситуацию, я должен был найти её. Промотав кадры на время приезда гостей, я вглядывался в каждое лицо, все подтягивались группами, но с разницей в несколько минут. Вот подъехало ещё одно такси – Лёха с новыми знакомыми, и тут я заметил женскую фигуру в чёрном пуховике и красной шапке, она перешла дорогу и, просто поздоровавшись, влилась в общую компанию. Это была она! Появилась из ниоткуда.

Нажав на паузу, я вглядывался в стоп-кадр: чёрный пуховик и красная шапка, где-то я её уже видел. На задворках памяти неуловимо скользил этот образ, но как я ни напрягался, не мог вспомнить, когда и где её видел. Неотрывно смотрел на Дарю среди друзей.

И думал: «Почему она ушла, даже не попрощавшись? Исчезла, не оставив мне ни единой зацепки? Не захотела больше видеться? Неужели я настолько плох, что она предпочла сбежать? Может, я обидел её своими беспочвенными подозрениями? А если моя теория верна, тогда её исчезновение закономерно. Почему я не расспросил ничего о ней? И где я мог её видеть?»

Я просидел перед стоп-кадром с Дарей два часа, но так и не смог зацепиться в памяти ни за один образ. Промотал запись, отследил, когда она ушла. Было ещё темно, шесть утра, и, быстро пересекая двор, девушка обернулась, посмотрела на окна моей комнаты на втором этаже, а потом так же решительно вышла за ворота и двинулась в направлении остановки.

Когда вернулся в гостиную, из гостей остались единицы, но нужно отдать им должное, они прислушались к моей просьбе убрать за собой: оставшуюся еду разложили в холодильник, посуду помыли, стол убрали, а использованные банные принадлежности уже сушились. В доме стало чисто – это радовало, но я был подавлен другим фактом – идеальная девушка исчезла из моей жизни.

Лёха, словно привидение, ходил и мучился от похмелья, он растерянно собирался домой, и, глядя на его страдания, да и в знак благодарности за уборку, я предложил развезти оставшихся гостей. Загородный коттедж располагался в дачном поселке в десяти километрах от города (многие жили здесь постоянно), тут даже ходило множество маршрутных такси, и можно было за пятнадцать минут без проблем добраться до города, но мне хотелось отвлечься, переключиться мыслями на что-то другое.

Водителем я был не самым уверенным. Раньше отец отвозил меня и в лицей, и в шахматный клуб. А когда я поступил в университет, то стал ходить туда пешком – мы жили в десяти минутах ходьбы. Однако на права всё-таки отучился, а следом избавился от очков, и тогда отец стал доверять мне руль своей машины, и даже пользовался этим, если они с мамой отправлялись на очередное мероприятие.

Машину в гараж я так и не загнал. Открыл багажник, погрузил туда часть пакетов с едой и тут выронил брелок в снег. Выругался и наклонился вытащить его, в салоне засмеялась какая-то девчонка. И у меня вдруг возникло яркое дежавю. Я вспомнил девушку в чёрном пуховике и красной шапке: она шла позади меня, когда я разговаривал с Лёхой, и когда выкапывал брелок из сугроба, она посмеялась надо мной. Даря! Это была она!

Внезапное озарение, словно хлыстом подстегнуло меня. Мы неслись в город, как на пожар, всех друзей я развёз буквально за десять минут, а по дороге попросил скинуть Лёху мне на телефон фотографии, сделанные вчера. Я же помнил, что он делал снимки, собирая гостей в кучу.

Наша квартира располагалась в обособленном доме, построенном лет десять назад. Не сказать, что он элитный, но у нас была охраняемая, огороженная территория двора, подземный паркинг, собственная котельная, ухоженная территория. Но стоило выйти за пределы современного двора, как взгляд тут же натыкался на унылые ряды старых хрущёвок. И рядом с одной из них я сейчас остановился – в этот подъезд свернула тогда Даря. Оставалось лишь найти её квартиру, или того, к кому она заходила.

Я ждал, время уже было вечернее, и первого января на тёмных улицах немноголюдно. Спустя двадцать минут к подъезду подошла женщина. Она несла мандарины в прозрачном пакете-майке. Я тут же выскочил из машины:

– Стойте! – окриком остановил её в дверях.

Она обернулась.

– Вы не знаете эту девушку? Она живёт в этом подъезде? – протягивал я телефон с фотографией Дари.

Женщина бросила быстрый взгляд на снимок, потом оглядела меня с ног до головы, ещё более удивлённо посмотрела на машину и снова на меня.

– Я её знаю, но зачем вам эта девушка? – подозрительно прищурившись, она уставилась на меня.

– Я… её потерял, – другого благовидного предлога не нашлось.

– Потерял?! – женщина усмехнулась. – Она же не ключи, чтобы её терять. Я сейчас отведу тебя к ней, а потом она мне чертей всыплет, если не хотела тебя видеть. – Женщина заняла оборонительную позицию. Закрыла дверь в подъезд, упёрла руки в бока. – Нет уж, выкладывай!

– Мы вместе провели Новый год, – ничего другого мне не оставалось, и я принялся рассказывать. – Даря мне очень понравилась, но не оставила номера телефона, а утром она исчезла. Мне очень нужно с ней поговорить.

– Ох, Дарюха-горюха! Вечно каких-нибудь дел натворит! – женщина цокнула языком и покачала головой. – Ладно, пошли!

7

Пока я поднимался по обшарпанным лестничным пролётам, провожатая успела выяснить моё имя, и оказалось, что она крёстная Дари, младшая сестра её матери, и звали её Люда. Меня охватило волнение, было слишком много вопросов, но одно я за эти полдня понял наверняка, что кем бы ни была Даря, я не хочу её потерять.

Поднявшись на пятый этаж, женщина открыла обитую потрескавшимся дерматином дверь и впустила меня в узкий коридор. В квартире пахло выпечкой и чем-то старым, затхлым. Люда громко крикнула вглубь:

– Дарька, к тебе тут гости!

– Ко мне?! – услышал я звонкий голос девушки, а следом выглянула и она сама.

– Артём?! – Даря так и застыла, широко раскрыв глаза от удивления.

Я едва узнал её в растянутой майке, в замызганных джинсах с вытянутыми коленками и шерстяных носках, волосы её были взъерошены. А с таким изумлением на лице она выглядела смешно и мило, я не сдержал улыбки.

Мы молча смотрели друг на друга: замершая Даря, и я с улыбкой на лице. Её крёстная успела разуться, раздеться и переводила взгляд с неё на меня, пока её терпение не лопнуло:

– Ну и?! Вы хоть что-нибудь скажите? Дарь, ты либо гони в шею, либо пригласи в дом, что он стоит как неприкаянный на пороге.

Девушка опомнилась, растерялась. Она избегала взгляда, поджала губы и, искоса глянув, кивнула мне, испуганно приглашая:

– Зайдешь?

– Угу, – я принялся разуваться и стягивать куртку.

– Будешь чай? – тихо предложила она.

– Давай, – согласился я.

И девушка позвала меня на кухню – крошечную, но уютную. На окна были прилеплены ажурные снежинки из бумаги. Хоть здесь и стоял допотопный холодильник «Минск», а вместо кухонного гарнитура возвышались два старых буфета, наверное, ещё ленинских времен, мне было всё равно. Я следил за Дарей, она явно нервничала, стала серьёзнее, засуетилась, избегая моего взгляда. Когда заварила чай, поставила передо мной кружку:

– Тебе сколько сахара насыпать?

– Не нужно, я пью без сахара.

Девушка придвинула ко мне тарелку с печеньем:

– Угощайся. Печенье из огуречного рассола. Это, конечно, не имбирные пряники, но вполне съедобно. – Наконец-то она перестала суетиться и села на стул напротив, подтянув и обхватив колени.