Партизаны в Бихаче

— Конечно, ты мой мальчишка! — неожиданно загудел какой-то заснеженный куст у самой тропинки. — Хоть ты и ушел из ущелья, мое сердце тебя не забыло.

Джураица испуганно вздрогнул и схватился за свой короткий итальянский карабин. Что это еще такое — куст заговорил! Вот уж действительно Ущелье легенд!

Однако чудеса на этом не кончились, разговорчивый куст вдруг поднялся, хорошенько отряхнулся от покрывавшего его мелкого снега, и изумленный Джураица не успел глазом моргнуть, как перед ним возник старик высоченного роста, в кожухе и меховой шапке, до бровей заросший бородой.

— Дундурий! — воскликнул Джураица. По рассказам Лияна он сразу узнал старого мельника.

— Что это еще за снежный камуфляж?! — закричал Лиян, бросаясь в объятия своему старому благодетелю.

— Нет ничего проще, — весело ответил старик, — стоит только мне выйти сюда, на пост, присесть у дороги, как снежок меня враз под какой-нибудь куст замаскирует.

Старик оглядел Джураицу с головы до пят и сказал:

— Вот бы мне сейчас такого парнишку, чтобы было кому рассказывать старые истории про мое ущелье. Я-то ведь один-одинешенек остался, мастера на мельнице день и ночь оружие починяют, а я тут добровольно караулю. Сяду у дорожки и молчу, молчу так, что в один прекрасный день, того и гляди, навеки замолчу.

— Ну, уж это ты зря, — с легким укором заметил Лиян.

— Один раз я вот так же сидел у дороги да и задремал, а опомнился только тогда, когда мне какой-то дикий козел на спину влез, чтобы до зеленой ветки дотянуться.

— Да что ты!

— Я тебе и еще кое-что расскажу. Однажды крестьяне про меня решили, что это пень у дороги торчит, и пришли с топорами рубить меня на дрова. Счастье еще, что я вовремя чихнул, как раз когда один здоровенный дровосек замахнулся топором, чтобы меня по башке съездить. Вы бы видели, как они улепетывали от чихающего пня!

Чем больше Дундурий говорил, тем больше нравился Джураице. Он казался пареньку добрым великаном из старых волшебных сказок, которые он в детстве так любил слушать в тихие довоенные вечера.

— Уже два месяца, как я не вижу ни одного мальчишки в здешних краях, всех война к рукам прибрала. Торчу здесь, в ущелье, один-одинешенек, а мальчишки мои аж в самом Бихаче воюют. Я грохот их пушек слушаю, только этим еще и держусь.

— А скоро уж, наверное, и пушек не слыхать будет, — сказал Лиян, — как только ребятушки дальше воевать пойдут.

— Хлопчик мой, — повернулся Дундурий к Джураице, — когда навоюешься вдоволь и захочется тебе немножко тишины и покоя, приходи в мое ущелье послушать журчание воды, шепот листьев да песню старого сверчка, который никак не хочет никому на глаза показываться. Когда я был маленьким, то слушал и его прадеда, а может, и прапрадеда, но мне всегда казалось, что это все один и тот же неугомонный стрекотун.

— Но, дедушка, что ты мне все про сверчков рассказываешь? Ты бы послушал, как вокруг нас со всех сторон пушки бьют, — рассердился Джураица. — Самолеты гудят, лязгают гусеницами танки, стрекочут пулеметы.

— Эх, сынок, все это пройдет, как дурной сон, а ты, если останешься живой, приходи сюда опять. Приходи, ты это заслужил, ведь ты и воюешь за сверчков, за журчание ручья, за ветер в листве и еще — дай-ка я тебе на ухо шепну! — и еще за одну веселую говорунью-девчушку, которая тебя ждет где-то там, у каких-нибудь ворот, и все смотрит из-под руки, когда же ты покажешься на дорожке.

— Ты гляди, выходит, мы за сверчков воюем! — удивился повар Лиян. — А ведь если хорошенько поразмыслить, то действительно, так все и получается. Война пройдет, а сверчок останется и будет нам по вечерам пиликать на своей скрипочке. — Лиян обернулся к Джураице: — А что это тебе там шептал старый колдун?

Паренек покраснел и смущенно пробормотал:

— А еще, говорит, ждет тебя перед каким-то домом такой большой-большой сверчок… такой…

— Хе-хе, я уж догадываюсь, кто это. Это большой сверчок будет тебе трещать на ухо и когда надо, и когда не надо. Знаю я этих сверчков, все они в юбках ходят!

Друзья переночевали у старого мельника, а на другой день тронулись в обратный путь с уже починенным оружием. Дундурий снова обратился к Джураице:

— Хлопчик мой, когда тебе на войне будет уж очень тяжко, вспомни, что тебя где-то сверчки ждут.

— И что нас ждешь ты! — весело крикнул Лиян.

— Да что там я! — грустно вздохнул старик. — Однажды вечером за мной придет один большой сверчок и уведет в волшебную страну, где живут одни только дети да еще такие обормоты, как я и мой Лиян. Сверчок будет идти впереди и распевать песни, а я потихоньку за ним…

— И все время будешь оглядываться, когда там вслед за тобой соберется этот обормот Лиян, — пробормотал про себя повар. — Нечего сказать, хорошую ты мне характеристику выдал, все равно что тетка Тодория.

Однако когда Ущелье легенд осталось далеко позади, Лиян грустно и задумчиво проговорил:

— Кажется мне, что тает потихоньку мой добрый Дундурий. Все, что мог, для нас, военных, он сделал, на страже стоял у нашей оружейной мастерской, а в конце на прощание спокойно и без всякой тоски пожелал только одного — чтобы кто-нибудь и после него слушал бы сверчков и журчание ручья. Удивительный старик, время наше удивительное!

32

Расставшись с Дундурием, Лиян и Джураица долго шли вдоль берега ручья, молчаливые и задумчивые. Друзей опечалил разговор с одиноким стариком, и теперь им в журчании воды чудился грустный голос старого мельника.

«Что так печально журчишь, на что жалуешься? Ты-то ведь не стареешь?» — подумал Лиян.

Когда они вышли из ущелья и впереди перед ними показались невысокие холмы, рощи, занесенные снегом поля и крестьянские дома, рассыпанные словно камешки по раввине, Лиян сразу же приободрился:

— Ну что, Джураица, приуныл, что геройский нос повесил? А ну-ка, спой мне что-нибудь.

От его беззаботного голоса, похожего на воронье карканье, вздрогнул даже Шушля. Он изумленно поглядел на своего хозяина и подумал про себя: «Интересно, что это ты, старый козел, нашел геройского в носе Джураицы?»

— Запеть? — вопросительно посмотрел на Лияна паренек.

— Пой, пой, милый! Может, какой сверчок из своей норы к нам и вылезет.

— В это время года сверчков нет, — хмуро сказал Джураица.

— Э-ге-ге, ты знай себе пой, увидишь, как из вон того дома, что у рощи, появится такой большой сверчок… знаешь, тот, про которого тебе старый Дундурий говорил.

Джураица испуганно вздрогнул и отступил назад, будто увидел перед собой зловещую амбразуру фашистского дота.

— Не буду я петь, что мне за дело до ваших сверчков!

— Да ты только погляди, — попробовал приободрить его Лиян, — так и быть, я первый запою.

Повар прокашлялся, крякнул, хрюкнул, а потом вдруг испустил протяжное блеяние, словно изображал смешанный гусино-козлино-поросячий хор:

Песня взвилась, полетела над полем, ударилась о стену заснеженного леса. В ту же минуту в доме у дороги отворилась дверь и из нее вылетела, точно выстреленная из пушки, какая-то девчушка.

— Это и есть тот самый сверчок, о котором мне дедушка Дундурий говорил?! — перепугался Джураица. — Что же мне теперь делать?

Девушка в одно мгновение оказалась на дороге перед нашими героями и затрещала, как автомат:

— Ага-ага! Я тебя сразу узнала, дядя Лиян! Сразу видно, что ты глотку часто прочищаешь водкой.

— Видишь, Джураица, как хорошо стрекочет этот наш маленький сверчок, — проговорил Лиян, так и тая от удовольствия, казалось, еще немного — и от него останется только мутная лужица воды, по которой будет плавать соломенная шляпа с красной звездочкой. — А что ты скажешь, милая, про этого молодца?

Джураица сердито нахмурился, как делают все мальчишки его лет, когда на горизонте показывается опасность в виде какой-нибудь девчонки.