Не оставляй меня

– Иди дальше! – велел Аид. – Не оборачивайся. Сконцентрируйся на своей задаче. Боги сами разберутся.

Откуда ему знать?

Мы добрались до кухни. Где-то в доме что-то взорвалось. Покачнувшись, я врезалась бедром в стол. Стоял такой грохот, словно кто-то переворачивал мебель. Слышался звук ударов металла о металл. Разбив окно, на кухню влетел факел, и столешница загорелась. Я схватила вазу с цветами и выплеснула воду на огонь.

– Хватит заниматься ерундой, – выругался Аид, а потом мы выбежали в сад. – Сфокусируйся. Иди. Давай. – В дверном проеме у него за спиной появилась фигура. Несмотря на то что сквозь туман Аида мне удавалось различить лишь очертания, я сразу поняла, что это Агрий.

– Он тебя не видит, – шепнул мне бог подземного царства, прежде чем развернуться.

Я очень надеялась, что Аид не ошибался. Потому что сама теперь видела Агрия вполне четко.

– Решил, на чьей ты стороне, дядя? – высоким голосом спросил альбинос.

Больше я ничего не услышала, потому что неожиданно оказалась в чернильно-черной тишине Митикаса, прямо перед входом в пещеру Гефеста. С колотящимся сердцем толкнула скрипучую дверь.

– Гефест? – позвала я. – Ты тут?

Внутри царила тишина. Что мне делать, если здесь уже никого нет? Если Агрий все-таки его забрал?

«Я тебя уже заждался», – раздался голос Калхаса, и вспыхнуло сразу несколько факелов. Гефест стоял у одного из своих рабочих столов с изящной фарфоровой чашкой в руке, слишком маленькой для его огромных лапищ.

– Привет, – поздоровалась я с ним. Я уже забыла, какой он огромный. – У меня для тебя послание от Зевса.

– Какой же эгоист, – пробурчал Гефест и подошел ко мне. – На полном серьезе прислал тебя сюда, чтобы помочь ему выбраться из передряги. Митикас сейчас очень опасное место, девочка.

Как будто я не в курсе! Я вручила ему пергамент. Взгляд скользнул по темным углам, которые не освещались факелами.

«Здесь ты в безопасности, – успокоила меня Кассандра, которая выскочила вслед за кузнецом. – Во всяком случае, пока Агрий устраивает погром в Монтерее. Как здорово у нас получилось. Парочка недостоверных фактов, и этот глупый мальчишка уже умчался прочь».

– С ним циклопы и василиск, а в доме живут дети, – укоризненно напомнила ей я.

Кассандра коротко тявкнула.

«Богам не повредит время от времени хорошенько подраться».

Гефест продолжал изучать сообщение Зевса, после чего презрительно хмыкнул.

– Это весь план? – затем неверяще спросил меня он. – И ты на это согласилась? Ты что, не в своем уме?

Почему все вечно до меня докапывались? Я сделала глубокий вдох. Если нахамлю Гефесту, это нас никуда не приведет. Он меньше всех в этом виноват.

– Ты нам поможешь?

Он проворчал что-то неразборчивое.

– Как твоя татуировка? Уже раскрыла свою полную силу?

Что он подразумевал под полной силой?

– У меня такое ощущение, что она разрастается. – Неужели когда-нибудь она окажется способна на большее, чем щит?

Гефест отпил глоток и отставил чашку.

– Повернись и покажи-ка мне ее.

Когда я подняла футболку, бог резко втянул в себя воздух.

«Безумие, – выдохнул Калхас. – Ты раньше видел нечто подобное?»

– Нет. Еще ни разу, – признался кузнец. – Поразительно.

– Что? – занервничала я. В своем мире я лишь чувствовала татуировку, но не видела.

– Сама посмотри, – предложил мне Гефест, дотронувшись пальцем до моего бока.

Я задрала футболку повыше и вдруг увидела. Мою кожу покрывали серебряные лозы. Они разрослись со спины на бока и перешли на живот. И даже скрывались под поясом брюк. Маленькие цветочки распускались, как будто татуировка жила своей собственной жизнью. Слегка жутковато, но невероятно красиво.

– Что это значит?

Гефест почесал в затылке.

– Не уверен. Я сотни лет назад что-то об этом читал. – Он сделал паузу, словно пытался вспомнить. – Татуировка защищает свою носительницу, – сказал потом бог. – В местах, на которые она разрослась, ты неуязвима. – Ну, наконец-то хоть одна хорошая новость. – Но это еще не все. Она не стала бы расти, если бы Олимпу не угрожала серьезная опасность, – заявил затем кузнец. – Она будет защищать тебя, но пока еще не покрыла все тело целиком. Не забывай про экран, всегда держи его, хотя бы за край. Запомни это.

Я не совсем поняла, что он имел в виду.

– В своем мире я тоже могу пользоваться экраном? – удивленно спросила я.

Гефест кивнул, будто это самая логичная вещь на земле. Значит, у меня получится спасти дорогих мне людей. По крайней мере на какое-то время А если сумасшедший план Афины сработает, то все снова будет хорошо.

Гефест потер руки.

– Пора приниматься за работу. Я уже подрастерял форму от всех этих чаепитий.

«Ты пьешь даже не чай, а имбирную воду, – пробурчал Калхас. – Мерзкое варево. А все потому, что Афродита утверждает, будто от нее становишься красивее».

Я спрятала улыбку.

– Много времени нужно, чтобы создать посох? – спросила я, шагая вслед за Гефестом. – Когда мне за ним прийти?

– Прийти? – Кузнец повернулся ко мне. – Я сделаю его до конца ночи, и ты заберешь его с собой. А приходить сюда тебе больше нельзя. Агрий посылает своего василиска сторожить пещеру, его-то нам и пришлось выманить. Иначе ты бы даже близко ко мне не подобралась.

– Поэтому вы подтолкнули Агрия напасть на дом богов в Монтерее? – поняла я. – Аид едва успел вовремя нас предупредить.

– Пришло время и ему в конце концов занять четкую позицию. Он всегда старается отсидеться у себя внизу. Надеюсь, Посейдон тоже скоро образумится и примкнет к Зевсу. Он такой рохля.

– Ты совсем не боишься, что Агрий сегодня победит Зевса? – Гефест казался мне на удивление спокойным.

Теперь он пожал плечами.

– Мы распустили слух, что посох всплыл. Ничего лучше нам в головы не пришло. Агрию не тягаться с объединенной силой Зевса, Аполлона, Энея и Геракла. Большинство примкнувших к нему богов – слабаки почти без боевого опыта.

Ну, надеюсь.

– Опиши мне посох так подробно, как только сможешь, – попросил затем Гефест. – Копия должна быть идеальной, чтобы никто заранее не разоблачил фальшивку. – Он покачал головой и добавил: – Безумный план.

А когда посмотрел на меня, в его взгляде светилось сочувствие. Чтобы не терять больше времени, я начала описывать артефакт, а бог делал подробный набросок. Карандаш почти исчез в здоровенных пальцах, однако линии и узоры, которые возникали из-под его руки, выглядели очень тонкими и изящными. Он настоящий художник. Когда Гефест показал мне итоговый рисунок, я кивнула. Именно таким мне запомнился посох.

– Ложись и поспи немного, – велел он мне. – Я разбужу тебя, когда закончу.

Калхас пошел за мной, когда я направилась к одной из кушеток. Зарывшись лицом в разложенные на ней меха, я почесала его по голове.

– Теперь все будет хорошо, правда? – спросила я и зевнула.

«Мы очень постараемся».

– Так странно, – произнесла я перед тем, как окончательно провалиться в сон. – С одной стороны, я мечтаю вернуть свою прежнюю жизнь, а с другой – уже не могу представить ее себе без вас. Я буду по вам скучать. – У меня закрылись глаза.

«Я по тебе тоже», – раздался у меня в голове голос Калхаса.

– Просыпайся, малышка. – Кто-то потряс меня за плечо. Я все еще ощущала ужасную усталость. Неужели нельзя просто дать мне выспаться? – Солнце скоро встанет. Тебе пора возвращаться к Зевсу.

Я потерла глаза. Гефест стоял перед моей кушеткой с посохом в руке. От напряжения у него покраснели глаза, а руки почернели от сажи кузнечного огня. Но на лице светилась широкая улыбка.

– Очень хорошо вышло, – объявил он. – Издалека Агрий не заметит разницы. Почти никто из нас не прикасался к посоху и не видел его вблизи. Зевс всегда доверял его только Посейдону. Богу с наименьшими амбициями. Он бы никогда не покусился на власть Зевса.