Не оставляй меня

Пламя в глазах Зевса погасло, и он почти незаметно кивнул. Это что, означало «да»? Переспрашивать я не рискнула. Каким-то образом моя угроза сработала. Большего я требовать не могла. Поэтому развернулась, чтобы уйти.

– Тогда помни и о моем условии. Держись подальше от Прометея, – услышала я его слова. – Я не хочу, чтобы он оказался меж двух огней.

– Почему ты всегда просишь невозможного? – В голосе Афины звучало возмущение. – Сам ведь знаешь, что она не может.

Похоже, не сильно она верила в мое самообладание. Я уже взялась за ручку двери, а эти двое продолжали ссориться.

– Тогда пусть постарается получше. Я не хочу, чтобы с этим парнем что-нибудь случилось.

В ярости я распахнула дверь. Я тоже не хотела, чтобы с этим парнем что-нибудь случилось.

– Ради бога, будь осторожнее, – прокричала мне вслед Афина. – Поговорим завтра. Не натвори глупостей.

Не натворю. По крайней мере специально. Дом богов я покидала на ватных ногах и с колотящимся сердцем. Я выступила против Зевса. Ну почему у меня не получалось хоть раз держать рот закрытым?

XI. Записки Гермеса

– И ты правда не знаешь, где посох? – спросил я у сестры. Мы сидели рядом на качелях, которые висели на передней веранде.

Она покачала головой и ответила:

– К сожалению, нет.

– И что теперь будет делать отец? Ты была его самой большой надеждой.

– Очень жаль. Но я не могу ему помочь.

– Я скучаю по Митикасу, – признался я. – Не понимаю, как Про может хотя бы думать о том, чтобы навсегда остаться жить среди людей.

– Ты ведь знаешь, какой он, – сказала сестра. – Прометей всегда противился необходимости подчиняться кому-либо. Даже если за последние сто лет он немного успокоился. Надо радоваться, что это не он всерьез восстал против папиной власти.

– Я никогда не понимал его упрямства, – признался я ей. – Помнишь, как Зевс отправил меня к нему, когда он был прикован к скале?

Афина кивнула.

– Как можно о таком забыть? Это было ужасно. Каждое утро столько крови и боль, которую ему приходилось терпеть. Никто из нас не продержался бы десять тысяч лет. Если бы Хирон не пожертвовал собой, рано или поздно я бы начала на коленях умолять отца простить Прометея.

– Наверно, он бы даже исполнил твое желание. Меня всегда мучил вопрос, не чувствуешь ли ты к Про нечто большее, чем просто дружба? – Вели ли мы с сестрой раньше такие личные разговоры? Не помню. Пребывание в человеческом мире изменило всех нас.

Афина покачала головой.

– Были годы, когда я тоже задавалась тем же вопросом. Но нет. Полагаю, я не создана для любви. Мы просто очень близки.

Она взяла меня за руку.

– Вот увидишь, Агрий образумится и мы вернемся. Не волнуйся. У нас все под контролем.

– Я могу что-то сделать?

– Не думаю. Но очень мило с твоей стороны предложить свою помощь. Позаботься о детях. Они слишком буйные для мира людей.

Когда я вернулась домой, мама и Шон сидели на кухне и слушали новости по радио. Как ни странно, мама не спрашивала, где я провела ночь.

«Прошлой ночью из-за непогоды в перуанском мегаполисе реки вышли из берегов. Тысячи людей на данный момент отрезаны от внешнего мира. Проливные дожди привели к наводнениям и оползням. Селевые потоки сделали большую часть страны непроходимой».

Мама шокированно покачала головой.

– Просто ужас, и это уже вторая подобная новость за сегодня.

– О чем ты? – спросила я, чувствуя одновременно потрясение и облегчение. Моя ночная вылазка отошла на второй план по сравнению с этим кошмаром.

– На Гаити бушует ураган, – объяснил Шон. – Кажется, дождь вообще никогда не прекратится, все дороги разрушены, погибли сотни людей. Ураган начался так внезапно, что людей просто не успели предупредить.

Это дело рук Геи или самый обыкновенный природный катаклизм? Она перешла к разрушениям, как и опасался Зевс? Потеряла терпение, после того как я освободила Афину? Я поковыляла в свою комнату. Неужели это я виновата в том, что столько людей умерли или остались без крова? Я легкомысленно к этому отнеслась. Даже Зевс уже истреблял нас всех раньше, не моргнув и глазом. Ставки высоки, однако бездействовать я не могла.

– Ни в коем случае не предпринимай ничего самостоятельно. Предоставь это богам, – сердито сказала Леа, когда чуть позже я позвонила ей, чтобы обсудить, что мне делать.

– Я и не собираюсь ничего предпринимать, – заявила я. – С чего ты взяла?

– Слышу по твоему голосу, – ответила подруга. – Такие катастрофы всегда были. Наверняка они никак не связаны с Геей. До сих пор она, если не считать нападения на нас, ничего не делала. Ты не виновата в том, что творят боги, и не сможешь спасти человечество в одиночку.

– Я просто хочу выяснить, что она планирует делать дальше. Возможно, Ариадне что-то известно. Если застану ее одну, то спрошу. Не будет же Гея постоянно сидеть с ней в отеле, а Ариадна точно не опасна.

– Это же бред. Если Гея узнает, что посох все-таки у тебя, она тебя убьет. Уверена, после этого она очень быстро его найдет.

– Значит, надо позаботиться о том, чтобы она не узнала, – увильнула я. Я и сама понимала, что в моем плане много дыр. Но все лучше, чем торчать дома и ждать. – Я правда буду очень осторожна и благоразумна.

– Ты ведь говоришь так, просто чтобы меня успокоить, – с подозрением в голосе откликнулась Леа. Почему я такая предсказуемая?

– Не волнуйся.

И вскоре после того, как положила трубку, я отправилась в «Monterey Plaza».

Ариадна лежала в постели в своем номере. Ее ассистент проводил меня к ней. Она не выглядела такой изможденной в нашу первую встречу. Что произошло с тех пор?

– Тебе не следовало приходить. С Геей шутки плохи. Меня восхищает твоя смелость, – произнесла она слабым голосом, когда я села около нее. – У меня ее не оказалось. – Это что, предостережение? До сих пор я считала, что они заодно. – Она привезла меня сюда, так как думала, что я сумею убедить тебя примкнуть к ней. – Ариадна улыбнулась почти обескровленными губами. И слепому видно, что ее силы на исходе. – Я не оправдала ее ожиданий, и теперь она оставила меня умирать.

– Она оставила тебя умирать? – в ужасе переспросила я. Потому что я не сделала так, как требовала Гея?

Ее грудная клетка сотрясалась от приступов кашля.

– Это не на твоей совести. Я годами к этому готовилась. У меня просто ненадолго появилась надежда, что я что-то значу для Геи.

– Мне очень жаль. – Я с раскаянием сжала морщинистую руку женщины. – Я не могу присоединиться к ней. То, что она делает, неправильно.

– Я и сама знаю, детка. Я рада, что у нас появилась еще одна возможность поговорить. Она очень зла на тебя.

– Она что, еще здесь? – На это я правда не рассчитывала.

Ариадна с трудом кивнула.

– Есть определенные вещи, которые по-настоящему доставляют ей удовольствие. – Бесцветные губы изогнулись с подобие вымученной улыбки. – Она наслаждается моим страхом.

Я сглотнула. Лучше исчезнуть отсюда, пока Гея меня не поймала. У меня за спиной открылась дверь, и вошел помощник Ариадны.

– Гея желает с тобой поговорить, – негромко сообщил он. – Я отведу тебя к ней.

Для организованного отступления слишком поздно. И почему я не послушала Леа?

– Не зли ее еще сильнее, – выговорила Ариадна. – Она не очень-то терпеливая богиня. И ей ни до кого нет дела. Даже Агрий лишь пешка в ее игре. Пусть сам еще этого не понимает. Мне почти жаль этого мальчика. У него никогда не было никого, кто бы его любил, одна только бабушка, которая его использует. Неудивительно, что он стал таким.

Честно говоря, мое сочувствие к альбиносу ограничивалось определенными пределами, но я воздержалась от комментариев и собрала все свое мужество для предстоящей встречи. К тому моменту от него мало что осталось. Затем тихо вышла вслед за Бенедиктом и бросила тоскливый взгляд на дверь, ведущую к выходу.