Не оставляй меня

На самом деле я не должен всего этого знать, но слишком уж любил подслушивать, что творится за закрытыми дверями. Просто так ведь мне никто ничего не говорил. Для них я всего лишь дурачок, который передавал послания. Так мне единственному из богов, кроме Зевса и Геры, стало известно о визите гарпии. Я никому об этом не рассказал. Я умел хранить секреты. Пусть никто в это и не верил.

– Опля, – послышался знакомый голос Гермеса, когда я упала прямо ему под ноги. – Давно не принимала душ? Почему ты такая… серая?

– Юморист, – огрызнулась я. – Лучше помоги. Приведи Аполлона.

Похоже, посыльный богов лишь сейчас заметил свою сестру и Энея, приземлившихся возле меня на мягкой траве у дома Зевса. Оба лежали с закрытыми глазами. Я на четвереньках подползла к Афине, поскольку не была уверена, что смогу подняться на ноги. Мягко потрясла ее за плечо и с облегчением выдохнула, когда та распахнула глаза. Она села и обняла меня. К моему ужасу, богиня мудрости разрыдалась. Афина ведь всегда казалась мне такой невозмутимой.

– Все хорошо, – пробормотала я, пытаясь ее утешить. – Теперь ты в безопасности. Здесь никто тебе не навредит. Семья о тебе позаботится. Они обрадуются, что ты к ним вернулась.

Захлопали двери, раздались крики. Только в этот момент я сообразила, что сейчас середина ночи и сад освещало всего несколько фонарей.

Кто-то забрал Афину из моих объятий и унес в дом. Зевс собственной персоной. Аполлон уже сидел рядом с Энеем. Бог пришел в одних пижамных штанах.

– Нужно занести его внутрь, – сказал он, и Геракл грубо перекинул сына Афродиты через плечо. Взволнованные боги и богини поспешили обратно в дом, и я осталась одна. Растерянно моргнула, не уверенная, что делать дальше. Не идти же домой в пижаме.

Дверь вновь распахнулась, и на дорожку выбежала Гера. Под мышкой она несла плед.

– Ты почему до сих пор тут сидишь? – Богиня заботливо меня укутала. – Тебе срочно надо принять ванну. Идем же. Афродита и Геба все приготовят.

Я не стала спорить, хотя вряд ли сейчас переварю болтовню богини любви. Но воняло от меня страшно. Гера отвела меня на верхний этаж дома, и шум воды я услышала еще с лестницы.

– Возьмем для Джесс розмарин, – заявила Геба, когда я вошла. – Он ей подходит.

– Ни в коем случае, – возразила Афродита. – Прометею больше нравится жасмин.

– Не ссорьтесь, – велела Гера, подталкивая меня в комнату, воздух в которой уже перенасытился водяным паром.

– Да ты дрожишь, – сочувственно произнесла Геба и сняла с меня плед. – И о чем ты только думала?

– От тебя воняет, – сморщила нос Афродита и вылила в ванну целый флакон туалетной воды. – Понятия не имею, поможет ли это. Интересно, как Эреб может чувствовать себя комфортно там, внизу? Впрочем, он всегда был варваром.

Следующие полчаса мне плохо запомнились. Я погрузилась в горячую воду, и Геба вымыла меня и волосы не меньше трех раз. Потом Афродита протянула мне губку, и я скребла тело, пока не стала вся красная, как рак. Мы с Каркиносом могли бы подружиться. После того как я вытерлась, Афродита потребовала, чтобы я намазалась лосьоном для тела, и лишь после этого разрешила мне надеть свободные штаны и зеленый свитер. Запротестовала я, только когда она попыталась накрасить мне ногти кроваво-красным лаком.

– Мужчинам нравятся ухоженные ножки, – заворчала богиня. – Ты женщина и должна обладать полным комплектом красоты.

Стоящая позади нее Геба покачала головой и закатила глаза.

– А Геракл считает, что раскрашенные ноги – это глупо, – шепнула она мне на ухо и принялась расчесывать мне волосы. Мы захихикали. Разумеется, все это я могла бы сделать и сама, но так приятно, когда тебя иногда балуют.

В дверь постучали, и, прежде чем кто-то из нас успел ответить, она распахнулась и вошел Кейден. Что он здесь делал и почему так… здоров? Тут явно не обошлось без Аполлона. Или Гермеса.

– Как хорошо, что малышка уже оделась, – заметила Афродита, приподняв брови. – Исчезни, Про. Мы еще не готовы. Зевс запретил тебе появляться в доме. Уходи, пока он тебя не увидел.

– Я иду куда хочу, – огрызнулся на нее он. – Зевс больше мной не командует. – Я избегала смотреть ему в глаза. – Как ты только могла? – спросил он, как будто мы одни к комнате. А затем взревел так громко, что я вздрогнула: – Ты что, совсем с ума сошла?

Позади него я заметила пару-тройку божественных детишек, которые боялись пропустить зрелище. Видимо, шум разбудил и их.

О чем я думала? Да ни о чем не думала. Но ни в коем случае в этом не признаюсь. Неужели он не мог просто поблагодарить за то, что я спасла Афину? Не успела я ничего сказать в свое оправдание, он развернулся и ушел. Афродита со вздохом закрыла дверь.

– Мне нравятся разъяренные мужчины. Они тогда такие… мужественные.

Я застонала. Давно не слышала столько чепухи. У Гебы дрогнули уголки рта. Каркиносу стоило бы цапнуть ее один раз своей клешней. Сто лет без ее болтовни, и мир станет прекрасным местом.

– Бедный парень тяжело это воспринял, – продолжила свой бестолковый монолог Афродита. – Но ты все правильно делаешь. Заставь его побегать. Не надо терпеть все его выходки. Мужчины теряют уважение к женщинам, у которых нет гордости.

Первые умные слова, которые я услышала из ее уст. Геба закончила расчесывать мои волосы, и Афродита начала их заплетать. Естественно, моя спасательная миссия была глупой и опрометчивой, но ведь цели я достигла. Афина больше не во власти Агрия.

После того как я в компании двух богинь покинула ванную, мы прошли мимо комнаты, которая напомнила мне голубятню. Оттуда доносилось хихиканье и смешки, и время от времени слышался низкий мужской голос. От недоверия между богами, о котором еще утром рассказывал мне Аполлон, не осталось и следа. Я заглянула внутрь. На кровати лежал молодой человек с обнаженным торсом. Выглядел он, мягко говоря, потрепанным. Афрокосички на голове спутались, и ему не помешало бы побриться. К тому же этот парень производил впечатление более смелого человека, чем другие боги. Но в конце концов, если не ошибаюсь, он и был всего лишь полубогом.

– Мой сын Эней, – объявила Афродита, и в ее глазах сверкнула гордость. – Спасибо, что ты его спасла. Надеюсь, этот ужасный шрам у него на животе еще пройдет.

Шрам представлял собой одну светлую полосу, далекую от понятия «ужасный». Он сражался с Гектором и Парисом за Трою и наверняка заработал в процессе еще больше шрамов.

Заметив нас, он просиял, и у меня начало покалывать в животе.

– Джесс, – позвал Эней и отодвинул в сторону одну из богинь, которая устроилась на краешке его кровати. Потом похлопал рукой по освободившемуся месту. – Подойди ко мне, моя спасительница.

Я хмыкнула.

– Я не спасала тебе жизнь. Максимум позаботилась о том, чтобы ты не проспал ближайшую сотню лет.

– Не стоило подвергать себя опасности ради меня. – Он посмотрел на меня серыми, как морской шторм, глазами. – Сто лет не имеют значения для вечности.

Афродита возле меня тихо вздохнула.

– Не говори так, сынок. – Впервые ее слова прозвучали так, как будто она на самом деле беспокоилась о ком-то другом, а не о себе самой. Вот это сюрприз.

– Тебе больно? – спросила его я. Во время болезни мне иногда становилось жаль саму себя, а в его голосе как раз звучало нечто похожее на жалость к себе.

– Яд Каркиноса будет причинять боль еще долго после того, как сама рана уже заживет. – Молодой человек пожал плечами. – Но по крайней мере здесь обо мне хорошо заботятся.

– Спасибо, что ты так хорошо заботился об Афине, – ответила я. – Это было очень храбро.

– В конце концов, мне было что терять, – почти равнодушно заявил он. – Быть героем – тяжелая работа. Вечно эти завышенные ожидания.

Улыбнувшись, я все-таки села на край кровати. На меня накатила усталость. Остальные богини с любопытством прислушивались к нашему разговору.

– Значит, ответная благодарность, – произнес он. – Для тебя это могло очень плохо обернуться. Зевс в долгу перед тобой на веки вечные. И я тоже.