Страница 54 из 79
С разворота, словно киношный каратист с «мельницей», я врезал левой ногой по щиту, да так, что сам едва удержался на ногах, но щит откинуло в сторону, воина слегка развернуло, а я ударил копьем.
Наконечник вошел в живот с противным чавканьем, потекла кровь.
Далее описывать не стану. От того, что я сейчас видел, захотелось отойти в сторону и очистить желудок, но нельзя.
Как ни странно, но мне рукоплескали не только аргонавты, но и колхи.
Я был вымотан. Пот заливал глаза. Встав на одно колено, пытался отдышаться. Нет, я определенно не герой древности, способный биться часами. И уж явно не Ахиллес, что бегал за Гектором вокруг стен Трои. Не помню, сколько там было оборотов, но я бы уже сдох на первом круге. Но расслабляться никак нельзя. Мне же еще один поединок предстоит. Резко оттолкнувшись от каменистой земли, встал.
— Эй, Апспирт, то есть Апсирт⁈ — окрикнул я царского зятя, стараясь, чтобы голос звучал нагло и весело. — Ты задолжал мне поединок. Спешивайся и подойди ко мне.
— Ты должен был не бегать кругами, а сражаться честно! — укорил меня царский зять.
Да ты, парень, совсем охренел. Верно, не слышал про понятие «военная хитрость» и про поединок Горациев и Куриациев? Это когда единственный из уцелевших братьев Горациев, Публий, оказавшись один против троих, избрал именно такую тактику боя. Признаться, про тот легендарный поединок я и сам не читал, зато помнил книгу Джованьоли, когда будущий вождь гладиаторов, оказавшись на арене цирка один, против троих, тоже повел себя таким же образом — побежал, а его соперники, ринувшиеся вдогонку, растянулись и были уничтожены.
— Может, мне еще самому на меч наткнуться? — насмешливо поинтересовался я, а потом предложил. — Сойди с коня и покажи, как драться один на один. А хочешь, я сражусь с тобой конным? Приведите мне коня, и я покажу этому засранцу, как разевать пасть на чужих жен! Почему из-за похоти вашего зятька должны погибать храбрые воины?
— Великий зять царя, — вмешался в разговор глашатай. — Ты обещал чужеземцу, что сразишься с ним. Ты должен исполнять свое обещание.
Вместо ответа Апсирт ударил глашатая бичом.
— Закрой свой рот! Зять царя не обязан сдерживать свое слово, данное чужеземцу, тем более, что он сам нарушил условия поединка. Я признаю, что он победил, но он должен был драться сразу с тремя воинами.
Вот уж точно — последователь Макиавелли, хотя до Макиавелли еще несколько тысяч лет. Государь не обязан держать слово, данное своим подданным, потому что и подданные не всегда держат слово.
Ситуация накалялась. Аргонавты, воспитанные в уважении к старости, грозно зарычали и приготовились к бою, а воины-колхи, которым и было стыдно за своего предводителя, но они должны были исполнять его приказы.
— Трусливая тварь, — неистовствовал я. — Ты опять хочешь пожертвовать своими воинами? Давай биться, как и положено мужчинам. Ты хотел взять в жены Аталанту, но она не выйдет замуж за труса. Зятек, ты можешь остаться на своей кляче, а я буду биться против тебя пешим.
А вот теперь уже дрогнули и колхи. Воевать под началом труса? Не уверен, что сейчас они пошли бы в бой против нас.
Но Апсирта трудно было смутить. Зять царя Колхиды не слишком спешил воевать, пусть даже и в выигрышных для себя условиях. Усмехнувшись, он сказал:
— Я клялся богами и водами Стикса, что Ясон получит двенадцать рун. Он их получит, хотя поединок и не был честным.