Страница 59 из 91
Проповедник — прежде всего обличитель пороков, не склонный объективно анализировать человеческие эмоции, да еще такие, как любовь и влечение полов. Эта сфера видится ему исключительно в качестве запретной, рождающей грех и сулящей гибель души вернее, чем что-либо еще. Обращаясь с проповедью к рядовым верующим, он не может игнорировать семью и женщину. Но монах — антифеминист «по определению», и неискоренимая подозрительность и прямая враждебность пронизывают почти все «примеры», в которых фигурируют особы женского пола. Женщина в глазах проповедников — орудие дьявола, используемое в качестве средства совращения и погубления человека. На капители собора в Везелэ (Франция) изображено искушение святого Бенедикта. К сидящему с книгой святому бес подводит женщину. Святой поднял руку, защищаясь от нечистого. Надпись «diabolus» читается как под фигурой беса, так и под фигурой женщины. Женщина — дьявол либо служанка его. Такова установка духовенства, заказывавшего скульптуры и украшение соборов. Человек, с точки зрения проповедника, по преимуществу мужчина. Свой монастырский мирок — мужскую общину — он подсознательно принимает за модель общества вообще. Разумеется, существуют и женские монашеские обители, но монахини не проповедуют и не составляют сборников «примеров»[157].
Отвращение монаха к женщине и его страх перед нею выдают его подавленное влечение. Не отсюда ли такие высказывания: подобно тому как повар не может долго стоять у огня, рискуя перегреться, и человек не в силах все время выносить солнечный жар, который его сожжет, так нельзя находиться и близ женщины, — непременно случится нечто грязное. С приближающимися к ней произойдет то же, что с глупцом, если он схватил обнаженный меч, или с входящим в пылающий огонь или глубину вод (ТЕ, 21). Как птиц ловят с помощью сокола, так дьявол улавливает людей, используя приманкой женщину (ТЕ, 186). Один лишь вид женщины приводит мужчину в возбуждение или в смятение, даже в тех случаях, когда он не знает, что такое женщина (Hervieux, 409). Страх монаха перед особой женского пола столь велик, что, перенося собственную мать через реку, отшельник обертывает руку в плащ, чтобы не прикоснуться ненароком к ее телу. Мать в негодовании: «Не мать ли я тебе?!» Он: «Не гневайся, матушка, плоть женская — огонь». Приведя этот рассказ из житий отцов церкви, Жак де Витри заключает: «Да остерегутся братья-монахи от общения с сестрами-монахинями или иными женщинами» (Crane, N 100. Sp. PL, t. LXXIII, col. 873).
165
Дьявол, пытающийся ввести в соблазн св. Бенедикта, приведя к нему женщину. Капитель собора Сен Мадлен в Везелэ. 12 в.
Свои аргументы под мужской шовинизм подводили ученые. Казалось бы, у женщины в глазах богослова имеется немаловажное преимущество: согласно «Книге Бытия», она сотворена в раю, тогда как мужчина — вне рая, но, как писал Амвросий, сие лишь доказывает, что ни достоинство места, ни благородство происхождения в счет не идут, существенна одна только добродетель, и потому мужчина выше женщины. Удел женщины — повиноваться мужчине, и проистекает он не из природы, как утверждает Августин, а из ее вины — первородного греха, в который она вовлекла мужа. Наряду с библейской экзегетикой на помощь призывали этимологии — аргумент, который в ту эпоху обладал безусловной доказательной силой. «Мужчина (vir) зовется так потому, что в нем более силы (vis), нежели в женщине, а вследствие сего он и получил имя, свидетельствующее о его добродетели, доблести (virtus), — писал Исидор Севильский и продолжал: — Женщина же (mulier) названа так от mollitio, то есть mollier, с изменением в слове одной буквы. Но это слово — „мягкость“, „слабость“, „изнеженность“ — могло означать и порочность и чувственную извращенность»[158].
Любовь внушает монаху страх и отвращение. Один отшельник не мог подавить в себе чувства к женщине, которое возникло еще в период его жизни в миру, даже и после того как она скончалась. У проповедника, естественно, не находится слов сочувствия к страдающему от любви человеку. Смысл рассуждения — необходимость преодолеть бесовское наваждение. Чтобы победить искушение, этот отшельник пришел к могиле возлюбленной и, взяв часть ее останков, поднес их к носу, — только так сумел он излечиться от соблазна (Crane, N 245). Влечение к женщине может мучить даже святого человека. Проповедник повторяет историю, заимствованную из агиографии, об отшельнике, которого хотела совратить развратница: мучимый похотью, он сжег себе пальцы на руках, а она при виде этого в ужасе умерла, но Бог воскресил ее, и она покаялась (Crane, N 246; Hervieux, 291,367; Klapper 1914, N 128. Ср. Vitae patrum. PL, t. LXXIII, col. 883).
166
Красавица. Консоль в соборе в Мейссене. Около 1357.
167
Разврат: нагая женщина, пожираемая змеями. Собор Сен Лазар.
Монах должен беречь свое целомудрие. Юный монах, никогда не видевший женщин, берет в руки раскаленную подкову и не обжигается. Затем его соблазняет женщина, после чего подкова сжигает ему руку (Crane, N 247. Ср. SL, 502). Близость с женщиной губительна для святости. Поэтому лучшее, что может сделать человек, — это вообще избегать женщин. В трактате Этьена де Бурбон есть раздел «Как нужно уклоняться от общения с женщинами». Он открывается таким анекдотом. Старый священник убедил красавицу куртизанку бросить постыдную жизнь. Остригши волосы и сменив платье, она отправилась в Рим замаливать свои грехи, и священник, опасаясь, как бы она не «возвратилась на свою блевотину», последовал за ней. Он неусыпно ее сторожил, не отпуская от себя, и даже иногда делил с ней ложе, но плоть его оставалась спокойной. Однако после того как эта женщина заключилась в монастырь, где он ее посетил, священник «возгорелся в том, в чем не имел опыта», они согрешили и имели много детей (ЕВ, 456). Так попытка спасти одну душу привела в конце концов к гибели обеих душ.
Дьявол то и дело подвергает монахов и святых искушению, подсылая им женщин, пытающихся совратить их с пути добродетели. Успехом пользовалась история о распутнице, которая уговаривала святого человека согрешить с нею. Он привел ее в многолюдный город, на рыночную площадь, и предложил: «Давай совокупимся». Она: «Господин, здесь много народу, — увидят нас». А он: «Ты стыдишься согрешить перед людьми, а я еще более стыжусь грешить с тобою в своем отшельничестве перед Богом и ангелами Его» (Crane, N 256). В другом «примере» такого же содержания блудница пытается увести святого мужа во все более потаенные места своего дома, где их не видит никто, кроме Бога, а он отвечает: «Коль Бог видит нас, как же осмелимся мы на глазах Его сотворить столь постыдное дело?» В сокрушении блудница обратилась на путь спасения (Crane, N 257).
168–178
Моды 14 в. Миниатюры из Венцеславовой Библии.
Предмет особого негодования проповедников — сожительницы священников. В некоторых областях Франции, по словам Жака де Витри, наложницы духовных лиц вызывают такое отвращение, что им не дают покоя в церкви и отказывают в поцелуе мира, коим верующие обмениваются по окончании мессы. По общему мнению, человек, обменявшийся поцелуем мира со «священницей», лишается «своей доли в мессе». К осмеянию этих женщин обычно поют песенку, какой заклинают мышей:
157
Одухотворенным или образованным монахиням, каких в ту пору было немало, были доступны мистика и созерцание, но не проповедническая деятельность.
158
d’Alverny М.-Th. Comment les théologiens et les philosophes voient la femme. — «Cahiers de civilisation médiévale», XXе a