Страница 105 из 158
В случаях с Асбьярном из Медальхуса и с Железным Скегги остается не вполне ясным, на чем основывалось влияние этих предводителей на бондов, ибо они охарактеризованы слишком скупо (несомненно, однако, что Скегги был родовитым человеком). Но в той же «Саге об Олаве Трюггвасоне» рассказывается о бонде Рауде Могучем, который жил в фьорде на о-вах Годей, в Халогаланде. «Рауд был очень богат и имел множество слуг. Он был могущественным человеком. В его свиту входило много финнов...» Когда этот «крупнейший предводитель» узнал о продвижении Олава Трюггвасона в Халогаланд, он вместе с другим вождем бондов Ториром собрал значительное войско, чтобы обороняться от конунга-христианизатора. У Рауда был большой корабль с 30 скамьями для гребцов (т.е. с 60 веслами и соответствующим количеством гребцов). Но хал о гала ндс кие хёвдинги потерпели поражение. Торир погиб, а на усадьбу Рауда напал конунг со своим отрядом. Часть хускарлов Рауда была убита, Олав обещал Рауду не отнимать у него имущества, если он перейдет в христианскую веру. Но Рауд решительно отверг это предложение и погиб после мучительных пыток. Конунг завладел большим количеством золота и серебра и другой добычей (оружие, драгоценные вещи), а также кораблем Рауда, считавшимся лучшим во всей Норвегии. Рауд обладал двумя островами, называвшимися вместе Goôeyjar182. Таков был этот «могучий бонд». Если он не отличался особой знатностью происхождения (в сагах, авторы которых, как мы знаем, всегда очень заботливо подчеркивают родовитость своих персонажей, об этом ничего не сказано), то был необычайно богат. Могущество его в немалой мере основывалось на наличии у него дружины, состоявшей из слуг и подчиненных ему финнов (саамов), плативших подати хёвдингам Северной Норвегии.
Рауд, как его рисует Снорри, похож — по своему положению в обществе и по характеру своих доходов (несомненно, драгоценности он добыл в викингских экспедициях, на участие в которых указывает и наличие большого, т.е. пригодного к дальнему плаванию, корабля и той же дружины) — на другого халогаландца, Оттара, жившего в конце IX в. Рассказ Оттара, записанный английским королем Альфредом, заставляет думать, что этот хёвдинг распространял свое влияние на окружающее население183. Как мы сейчас видели, Рауд действительно пользовался подобным влиянием: саги называют его могучим предводителем, он собирает большое войско в Халогаланде против конунга, наконец, судьба христианства в северной части страны зависит от позиции таких людей, как Рауд. Одним из важных источников влияния Рауда или упомянутых ранее Скегги, Асбьярна и других трандхеймских предводителей на бондов, очевидно, было то, что они контролировали религиозную жизнь местного населения, устраивали пиры и жертвоприношения, охраняли капища и изображения языческих богов. Этим объясняется исключительная приверженность их к старой вере. Рауд предпочел гибель перемене веры и приглашению католических священников — агентов конунга.
Роль «могучих бондов» Трандхейма в истории Норвегии в X и начале XI в. станет несколько яснее, если проследить судьбы отдельных семей из этой среды. Сразу же оговорюсь, что, не располагая всеми данными топонимики, просопографии и других вспомогательных дисциплин, доступными полностью лишь для ученых, живущих в Норвегии, я лишен возможности решить такую задачу in extenso. Тем не менее подобная попытка, предпринятая даже с ограниченными средствами, как мне кажется, могла бы дать некоторые положительные результаты. Если в области археологии, рунологии и топонимики изучение истории сельских дворов в средневековой Скандинавии продвинулось ныне довольно далеко1*4, то по памятникам литературы в этом отношении сделано пока мало. Между тем «королевские саги» содержат некоторый материал.
В качестве отправного момента можно взять содержащийся в «Саге о Хаконе Добром» перечень предводителей, управлявших жертвоприношениями в Мэрин при этом конунге1*5. Снорри называет четверых хёв-дингов из Внешнего Трандхейма и четверых из Внутреннего Трандхейма. К первым относятся Кар из Grÿtingr, усадьбы в Оркедале, Асбьярн из Meóalhús в Гаулардале, Торберг из Varnes в Стьордале, и Орм из Ljoxa (Lyxa, ныне Leksvik) в Стринде. Показательно, что названные четыре усадьбы расположены все в разных фюльках Внутреннего Трандхейма, и создается впечатление (которое я, к сожалению, не могу подкрепить детальным топографическим разбором), что каждая из этих усадеб занимала центральное положение в своем фюльке186. Действительно, Grÿtingr расположена на нижнем течении реки Орк, в центре речной долины. Подобным образом Meóalhús находится в центре Гаулардаля на реке Гауль, также недалеко от ее впадения в Трандхеймс-фьорд, и название его (буквально — «средний дом», «жилише, расположенное в середине») заставляет предположить, что усадьба занимала господствующее положение в этой местности, — предположение, которое в ходе последующего анализа найдет себе дальнейшее обоснование187. Varnes находится на побережье фьорда при впадении в него реки. Ljoxa стоит в средней части северного побережья Трандхеймс-фьорда, как раз напротив Фросты, места собраний тинга всей области.
Из Внутреннего Трандхейма названы Блотольв из Ölvishaugr в Скей-нафюльки, Нарфи из Stafr в Верадале, Транд haka из Egg в Спарбиггь-яфюльки и Торир Бородатый (skegg) из Hùsabœr в том же районе. Здесь «представлены» три фюлька из четырех (однако усадьба Egg расположена в непосредственной близости к границе Эйнафюльки и не исключено, что в то время она входила в его состав). Мне не удалось установить местоположения усадьбы Stafr, все остальные расположены на берегу фьорда. Усадьба Hùsabœr находилась в непосредственной близости к главному святилищу — Мэрин, что может служить косвенным свидетельством влияния, которым пользовались ее владельцы на религиозную и, следовательно, политическую жизнь этого района. Название Hùsabœr означает «дом», «хозяйство», такое название обычно давалось усадьбам, господствовавшим в той местности, где они были расположены.
По мнению А. Стейннеса, усадьбы, называвшиеся Hüsabœr, находились в обладании местных хёвдингов или слуг конунга, использовавших их в целях управления и сбора доходов с населения. Стейннес отмечает также выгодное стратегическое положение, которое обычно занимали эти усадьбы188.
Таким образом, с большой уверенностью можно обосновать предположение, что хёвдинги, названные в саге в качестве главных покровителей язычества в Трандхейме, играли ведущую роль в тех фюльках, где их владения занимали центральное положение. Эти данные Снорри приурочивает к середине X в.
Новые сведения мы находим в «Саге об Олаве Трюггвасоне», правившем с 995 по 1000 г. Желая покончить с языческими порядками в Трандхейме, Олав пригласил к себе на пир местных хёвдингов и других крупных бондов (höföingjum ok oörum stórbóndum) из Стринда, Гауларда-ля и Оркедаля, напоил их и, когда они, пьяные и беспомощные, оказались у него в руках, объявил бондам, что совершит человеческие жертвоприношения, но употребит для этого не рабов или преступников, а наиболее известных людей (іпа àgætustu me