Провинциалка

– Мила Дмитриевна, мне кажется, что вы что-то скрываете от меня. Я уверен, что сегодняшний обморок – не единственный. И для этого есть веская причина. Другое мне непонятно – почему вы это скрываете?

– Спасибо вам, Леонид Иванович. Но вы ошибаетесь. Никаких других причин, кроме тех, которые я вам назвала в палате, нет. Я на самом деле чувствую себя хорошо, а когда буду дома, станет ещё лучше.

– Я не могу вас заставить лечиться насильно, и буду рад, если ошибаюсь. Берегите себя и не болейте.

– Хорошо, спасибо, – ответила Мила, стараясь не глядеть на врача, и поспешила уйти.

Через час Мила уже была дома. Первым делом она направилась в душ. Струйки теплой воды смывали запах больницы. Мила ладонями оперлась в кафель бирюзового цвета, закрыла глаза и подставила лицо воде. Ей стало стыдно за брезгливое поведение в больнице. И стыдно, в первую очередь, перед Леонидом Ивановичем. Он совершенно не вписывается в больничную среду. Красивый, аккуратный, корректный. Глядя ему в глаза, трудно было врать. Казалось, что он видит каждого пациента насквозь. Но Мила спешила сбежать не из больницы, а от людей. Сейчас, когда вода смывала с Милы беспокойные мысли дня, ей почему-то безумно захотелось рассказать именно новому доктору о своём состоянии и услышать в его ответе надежду. Надежду, которую она утратила полгода назад. И сомнения Милы не случайны – диагноз, который ей поставили в родном городе, предполагал, что жить она уже не должна. Но ведь живёт! Значит, они ошиблись. Значит Мила права, что жизнь на море ей только на пользу. Поэтому можно потерпеть разлуку с сыном, с внучкой, с Виктором… Знакомая мелодия, установленная в телефоне на Виктора, прервала мысли Милы. Она выключила воду, обернулась в большое, подаренное Кириллом махровое полотенце и вышла из кабины.

13.

– Виктор! Да, да, я тебя слышу.

– Мила, здравствуй, как ты?

– У меня все хорошо…какие новости у тебя? Есть что мне сообщить?

– Я как раз по этому поводу и звоню….

Мила уже догадывалась, что именно хочет ей сообщить Виктор, но допускала, что ошибается…

– Мила, я готов! Я практически закончил все дела и собираюсь в дорогу.

Вот на это Мила никак не рассчитывала…Она даже не понимала сейчас, радоваться ей такому известию или огорчаться…Совершенно новое чувство, которого ранее не было, посетило Милу. Ни радости, ни разочарования, ничего подобного сейчас она не чувствовала. Её посетило какое-то лёгкое безразличие, а Виктор продолжал:

– Мила, ты здесь? Почему ты молчишь? Что происходит, ты не рада? Разве ты сама не задавала все время мне вопрос, когда же я, наконец, приеду? Вот я тебе звоню и сообщаю, что еду!

Мила слегка улыбнулась и ответила:

– Виктор, мы с тобой оба хорошо друг друга знаем, и я тебя знаю не один год. То, что ты собираешься в дорогу, ещё не значит, что ты приедешь, если бы ты сказал – я сел за руль и еду – другое дело, но у тебя ещё остались дела. А это значит, что точная дата твоего приезда так и неизвестна… Сколько раз ты обещал, потом менял своё обещание… планируешь одно и на ходу вновь меняешь свои планы, поэтому я, честно говоря, даже не знаю, как себя вести… поживём – увидим. Как ты?

– Да у меня все нормально. Твоя реакция на моё сообщение слегка настораживает… может, ты меня уже не ждёшь? Возможно, у тебя кто-то появился?? – проговорил глухим, слегка напряженным голосом Виктор.

– Перестань, не опускайся до пошлостей, ни к чему совершенно все эти глупости. Я задала тебе совершенно нормальный вопрос. Не нужно раздражаться.

– Я себя чувствую нормально… Кирилл звонил?

– Да, звонит почти каждый день. Ты себя как чувствуешь?

– Я…все хорошо. Что у тебя с работой?

– С какой именно работой?

– Ну как у тебя там на работе?

– Виктор, я же рассказывал тебе, что уволилась…

– Да, да, ты рассказывала.. ну у тебя же там какая-то подработка?

– В этом плане – все хорошо, заказы есть, я их выполняю, если тебя интересует, есть ли у меня деньги, то деньги у меня есть… как у вас там погода?

– Холодно, ветер, снег…у вас, наверное, тепло?

– Ну да, тепло.

–У меня вторая линия, давай я тебе позже перезвоню.

– Да, Виктор, хорошо, до связи.

– Пока.

Что-то произошло. Что-то произошло! Мила тщательно пыталась понять. Когда, в какой момент в ней сгорело последнее чувство, дотлела последняя искра? Когда, в какой именно момент Мила захлопнула дверь в прошлое? Последний приезд Виктора ещё давал ей массу надежд на возможное счастье, она испытывала и радость, и Любовь, а когда он уехал, потянулись часы ожидания, дни, недели… Она много времени проводила одна, сама с собой, со своими мыслями, с воспоминаниями. Потом встреча с Андреем, потом приступ, потом больница… И вот сейчас тот, кого она так любила, тот в ком она растворялась, ей позвонил и сказал, что скоро приедет, но её это не тронуло. Внутри Милы происходило перерождение. Должно было произойти что-то новое, какой-то новый виток в её жизни, и она именно сейчас это очень хорошо ощущала, она не могла дать себе ответ, что именно должно произойти. Но одно она знала точно: должно произойти что-то очень важное и что-то хорошее, благодаря чему она вновь обретёт вкус жизни, вкус существования… Она твёрдо решила, не откладывая времени, идти в больницу, срочно сдать анализы, пройти обследование, убедиться в том, что старый страшный диагноз был ошибкой. И тогда спокойно выдохнуть и жить, ожидая новой радости.

Внезапный порыв заставил Милу зайти в интернет и просмотреть частные клиники в городе. Пробежав глазами перечень разных здравниц, она остановилась на МФКДЦ.

– Многофункциональный клинико-диагностический центр «Здоровье». Вот так просто – «Здоровье». Почитаем, что это за центр…

Мила открыла раздел отзывов, потом страницу новостей, ознакомилась с перечнем услуг и цен на них, а потом открыла контакты:

– Исполняющий обязанности главного врача Леонид Иванович Каверин… Леонид Иванович… Совпадение? Или нет? – пробормотала Мила, продолжая открывать новые и новые вкладки… дошла до галереи:

– Он…Да! Практически главный врач крупнейшего в городе центра, а работает врачом в городской больнице… Ну надо же какие мы ГУМАНИСТЫ! Ну не бывает просто в моей жизни. В городской больнице отказалась от лечения, а в платный центр теперь пойду…заодно пройти нужно и психиатра.

Мила зашла на кухню. Лучи заходящего солнца еще светили в окно, будто ласкали Милу. Она достала из холодильника яркие крупные апельсины и помыла их под водой из крана. Из навесного кухонного шкафа Мила достала соковыжималку и приготовила себе фреш.

Как только она удобно расположилась в кресле перед телевизором со стаканом сока, зазвонил телефон.

– Мила? Здравствуйте… это Андрей… простите меня…

14.

– Да, Андрей, здравствуйте.

– Мила, я бы очень хотел с вами встретиться… извиниться за своё поведение.

– Не нужно извиняться, это ни к чему, – холодно и сдержанно ответила Мила.

– И всё же, Мила, может быть, я приглашу вас сегодня на ужин?

– Нет, нет, это лишнее.

– Вы сердитесь, поэтому не хотите принять моё предложение. Это просто ужин без каких-либо обязательств.

– Андрей, я на вас не сержусь. Но на ужин я с вами не пойду. Потому что у меня на сегодняшний вечер совсем другие планы.

– Тогда, может быть, завтра встретимся в кафе на набережной, где мы с вами познакомились?

– Возможно…когда-нибудь и встретимся. Спасибо за звонок, всего доброго, – Мила отключила телефон.

Когда Мила первый раз встретила Андрея и потом, после других встреч, она вовсе не рассчитывала на какие-либо отношения, но к тому, что человек будет срывать свою беспомощность, свою слабость на ней, к этому она точно не была готова. В жизни Милы много было разного, и она стремилась в любой ситуации держать себя в руках. Ей казалось, что это самый главный человеческий показатель – не делать больно окружающим, ведь они не виноваты в том, что твоя жизнь складывается не так, как ты хотел бы. Поэтому не то что на ужин, даже разговаривать с Андреем Миле было неприятно. Нет, она на самом деле не сердилась, более того, её не мучила обида. Она находилась в том возрасте, в том состоянии, когда уже чётко могла определить свой круг общения: с этим человеком я общаюсь, а с этим не имею ничего общего. Именно поэтому, отключив телефон, она совершенно спокойно продолжила вечер в своем уютном гнездышке.