Провинциалка

– Если продажи в ближайшее время не вырастут, вы все останетесь без работы! – кричал Павел на одном из совещаний.

Ее раздумья прервал телефон. Звонил Андрей.

– Мила, мы можем поговорить?

– Да, конечно, я на набережной, у фонтана.

Через 10 минут Андрей подъехал.

– Я хотел у вас спросить про Павла.

– Я, кстати, тоже думала сейчас о нем.

– Крупный строительный объект в Приморском жилищном комплексе он сможет осилить?

– Сомневаюсь. Я проработала в его компании около двух месяцев, но даже за это время поняла, что денег у него нет. Постоянные задержки в выдаче зарплаты, обещания поставщикам строительных материалов, нехватка сотрудников.

– Значит, есть смысл выкупить у него право на завершение строительства?

– Почему так вдруг вам потребовался этот объект?

– Дочке срочно нужны деньги на операцию в Германии.

– Вы хотите завершить это строительство? Но ведь это вложение денег! А у вас мало времени для его реализации.

– Материалы на этот объект у меня есть, строительные бригады – тоже. Погода и отсутствие отдыхающих позволят работать в две смены. За две недели объект будет готов. А покупатель на этот объект уже ждет от меня звонка. Но у него главное условие, чтобы весь жилищный комплекс был сдан в эксплуатацию.

– Да… неплохо. Осталось самое малое – уговорить Лешмана.

– А вот тут мне и нужна будет ваша помощь, Мила.

– Хорошо, вы можете на меня рассчитывать. Но я даже не представляю, чем могу вам быть полезной.

– Расскажите мне о нем. Учитывая его слабые места, я легко бы смог найти к нему подход.

– Его слабые места? – Мила рассмеялась, – Андрей, Павел не исключение из правил – он такой же, как и большинство людей современного мира! Его слабое место – деньги. Вам нет нужды советоваться со мной. И посредников искать не нужно. Смело отправляйтесь к Павлу и предлагайте ему деньги.

– И все? Так просто?

– Просто? Разве это просто? Допустим, Павел согласится (а он, скорее всего, согласится), вы покупаете объект и начинаете его завершение. Что будет с людьми из компании Павла? У многих их них семьи, дети, кредиты. Куда они пойдут? Вы понимаете, что они останутся без работы? И уж точно не будут молиться о вашем здоровье. Потом, строительство – все легко на словах – а на деле разве не могут возникнуть определенные обстоятельства, которые либо помешают закончить строительство, либо потребуют дополнительные вложения.... Не боитесь рисковать? Ведь цена риска, я так понимаю, здоровье вашей дочери!

– У меня нет выбора. Я должен использовать этот шанс.

– Да, очень трудная задача, но я бы не стала так рисковать…

– Да что вы знаете о риске! Сидите тут такая красивая, живая, отдыхаете себе в удовольствие.... Где ваши родные? Вы их бросили или они от вас отказались? Легко рассуждать тому, кто привык думать только о себе, кто никогда и никого не терял! Я надеялся на вашу поддержку, а не на глупые советы. А теперь понимаю, что просто в вас ошибся!

– Да, вы правы… Я же сразу сказала, что это иллюзия… – Мила почувствовала прилив крови в груди, в глазах потемнело, но она встала, не показывая вида, и попрощалась.

Мила шла неторопливо. Ее лицо обрело выражение хладнокровного спокойствия. Широко-открытыми глазами она смотрела не прямо, а куда-то вдаль. Она не видела прохожих, не слышала звуков. Со стороны могло показаться, что по улице шла уверенная в себе женщина, ничем не обремененная, не имеющая ни перед кем обязательств. И только учащенное дыхание и сжатые в кулаки руки выдавали ее беспокойство. Она прошла несколько метров от фонтана, повернула за угол, желая как можно скорее исчезнуть из поля зрения Андрея, и только тут позволила волю слезам. «Я так мечтала уехать от всех далеко-далеко! Я столько раз давала себе зарок не вмешиваться в жизнь других людей! Ну зачем, зачем опять эта боль… Почему люди такие жестокие?» – бормотала себе под нос Мила. «А может это не люди? Может я все делаю не так? Истинное счастье – в одиночестве. Господи, прости меня, у меня больше нет сил терпеть боль, ни свою, ни чужую…» Резкое головокружение заставило Милу прислониться к стене, а нарастающая в груди боль огнем выжигала ее сердце.

– Скорую! Вызовите скорую! – закричала прохожая женщина, увидев, как Мила упала на тротуаре.

11.

Раздался звонок на урок, и в коридорах школы умолкли детские голоса. В кабинет 3 а класса вошла Клавдия Ивановна. Дети смирно встали возле своих парт.

– Мила, собери, пожалуйста, свои вещи и выйди в коридор, там тебя ждет старшая сестра, – обратилась учительница к девочке с третьего ряда. Голос Клавдии Ивановны был непривычно взволнован, она медленно и протяжно выговаривала слова.

Девочка в школьной форме, с двумя косичками, ничего не понимая, послушно стала выполнять поручение учительницы. Она быстро и аккуратно сложила тетрадки и учебники в портфель.

– Милка, куда ты? – шепотом спросил Виталик, ее сосед по парте, – возьми меня с собой, положи в портфель и незаметно вынеси, – дети, стоящие рядом, рассмеялись.

– Тихо, дети, – оборвала смех учительница, – садитесь.

Мила с вещами вышла в коридор. Она не знала, почему ее освободили от занятий. Но настроение было чудесное. Это же так здорово! Все учатся, а она, такая важная, идет домой. В коридоре стояла ее старшая сестра, ученица 8 класса. Почему-то у Оли не было счастливое лицо. «Странно, почему она не радуется?» – только и подумала Мила.

– Мила, – окрикнула ее Клавдия Ивановна.

Мила, с улыбкой во все лицо, весело размахивая из стороны в сторону портфелем, обернулась. Красивая, строгая и всегда серьезная учительница смотрела на Милу добрыми и нежными глазами:

– Мила, у тебя папа умер…

Улыбка на лице девочки стала меньше. Она поняла, что нужно перестать улыбаться. Сестра с заплаканными глазами, Клавдия Ивановна такая настороженная и серьезная. Умер.... Что это такое? Что значит УМЕР? Девочка никогда не сталкивалась со смертью. Сейчас она только понимала, что это что-то важное и серьезное, поэтому и постаралась скрыть свою радость.

Одевшись в гардеробе, две сестры вышли на улицу, где стоял холодный ноябрь. Пустынные улицы, легкий мороз, яркое солнце… Девочки шли молча, каждая думая о чем-то своем.

Мила прервала легкие всхлипывания сестры:

– Оля, что значит «умер»?

Оля заплакала сильнее:

– Это значит, Мила, что мы больше никогда не увидим папу.

Мила задумалась. Ей показалось, что именно сейчас больше ни о чем не нужно говорить. Вот когда они будут дома, Мила сама во всем разберется. «Больше никогда не увидим папу… Да быть такого не может! Мой папа всегда будет рядом со мной. Вот только вчера он мне пообещал, что обязательно в выходной сводит меня в кино».

Недалеко от школы в проулке стоял большой красивый дом. Вот знакомый палисадник, окна с красивыми резными наличниками и калитка, которую красили летом Мила с папой. Девочки вошли в дом. «Зачем они все пришли?» – подумала Мила, увидев много людей в разных комнатах. Всмотревшись в их лица, она узнала тетю Тасю, соседку, тетю Таню, мамину подругу. Многих Мила не знала. Она, смущенно пытаясь спрятаться за спиной Оли и незаметно пройти в свою комнату, вздрогнула от незнакомого и страшного крика матери:

– Да на кого ж ты меня покинул! – срывающийся голос скорее был похож на плач.

Мила вздрогнула и прижалась к стене. Ей стало страшно. Любопытство манило Милу в большую комнату, чтобы увидеть маму и понять, что же все-таки случилось. Но ноги будто вросли в пол и не слушались девочку. Крики, плач, много людей, а еще запах… какой-то странный запах в доме – то ли свечей, то ли еще чего-то приторно-терпкого…. Мила прикрыла ладошкой нос, стараясь не дышать. Детское сердечко застучало сильно-сильно. И в тот момент Миле хотелось только одного, чтобы все исчезли, а папа, ее добрый сильный папа поднял ее на руки и прижал к себе. Потому что в объятиях папы всегда безопасно.

Чья-то рука мягко подтолкнула в спину Милу: