Четырнадцать

То ли увидев, то ли представив такое, Малка растерялась: это тебе не Волшебник. А он, к счастью, не ушел, а подсказал:

– Ну ты спроси, чего хотела-то! Или дай я сам спрошу. Уважаемая Богиня Океана! Почему вы запретили Малке плавать? Какая же вам, Богиня, выгода, чтобы девочка завалила учебу, подруг потеряла?

Богиня морщила лоб и молчала. Опять надо было угадывать. Малка почесала спутанные кудряшки, посмотрела на месяц, на луч маяка, стерла с руки брызги…

«Мне есть выгода. И ей тоже», – торжественно сообщила Богиня.

– Что, это на всю жизнь так останется? – спросила Малка.

«Нет».

– А когда прекратится?

«Само ничего не прекращается».

Конечно, богине по правилам полагалось говорить загадками, но Малке не хотелось их ни слышать, ни придумывать. У нее возникла другая мысль.

– Я могу вас попросить сделать подарок? – спросила она вполголоса, глядя прямо в соленую дышащую черноту. – У меня завтра день рожденья, а у вашего острова Новый год. Повод же?

Чернота дрогнула.

«Ну?» – отозвалась Богиня Океана недовольно.

– Можно я хотя бы завтра поживу как нормальный человек? Без этой фобии, без предчувствий и без страхов? Знаете, за год очень надоело всего бояться! А мне будет 14, 14 числа. Я уже не ребенок! Если я в воду зайду, то маму обрадую, Алку, Леночку-тренершу, хоть она вечно и визжит на нас, как бурундук… Ну и папа тоже рад будет. Что ему тут других дел нет, как со мной возиться? Ему музыкой заниматься надо. И что я сама тут торчу? Влажно, жарко, все одно и то же… Я хочу в Москву! А в Москве разберусь!

«В Москву хочет, ишь ты, – Богиня подняла толстые брови, морщин на ее лбу стало в два раза больше. – Ты не знаешь, а отказываешься. Не только твоя прошлая жизнь – настоящая».

«Какой классный каламбур!» – оживился Волшебник, но Малка прервала их обоих:

– Подождите. Так я смогу зайти в воду?

Богиня тяжело вздохнула. Теперь вид у нее стал не сердитый, а устало-тревожный.

«Ну… – сказала она неохотно. – Ладно. Только не плавай в темноте и не заплывай за риф», – добавила она почти маминым тоном.

Чего?! Малка же не самоубийца. До рифа метров триста, а за ним – огромные волнищи! И раньше бы не поплыла, не то что сейчас – после такого-то перерыва.

«Не зарекайся. Просто говорю: если заплывешь, одна я тебе не помогу».

Малка передернулась и взяла себя за локти. И куда опять ее воображение понесло? Вечно так бывает: придуманные герои не слушаются создателя и начинают творить что-то свое. Только что была просто забавная сказка, чтобы отвлечься от грустных мыслей, и вдруг Богиня заговорила уж очень по-настоящему и очень зловеще. Но в то же время Малка никак не могла представить, с чего ей взбредет в голову плыть в темноте за риф, если она, конечно, будет в своем уме…

– Только я завтра хочу быть нормальной, в сознании, – предупредила она на всякий случай.

«Будешь нормальной, – прошипело над океаном. Огромная фигура Богини начала выцветать и растворяться, сливаясь с почти невидимой рябью. – Спи. И жди свой подарок. А я буду ждать свой».

3. Утро. Нана

Утром Малку в виде исключения разбудил не визг бурундуков, а грохот салюта. Где-то совсем неподалеку на территории отеля запускали ракеты, и балконное стекло отзывалось низким вибрирующим звуком. Местный Новый год начался, а с ним и день рождения… Малка села в постели, откинула простыню и внимательно осмотрела свои худые загорелые ноги, а потом – шелушащиеся от загара руки, пытаясь почувствовать себя четырнадцатилетней и уловить ощущение взрослости. Но чувствовала она себя, наоборот, как-то легче и младше, чем в последнее время.

Поздравительных сообщений никто не прислал, мама почему-то не звонила, а папа спал, натянув простыню на голову. Малка сначала удивилась, а потом посмотрела на время и увидела полвосьмого утра. Тут же смутно, как сон, вспомнился вчерашний «разговор» с Богиней Океана, которая разрешила ей сегодня войти в воду… Чепуха, конечно, выдумки для самоуспокоения, как говорит мама, но ведь можно и попробовать…

Непривычно-радостное настроение все еще держалось, и к нему прибавилась уверенность, что сегодня, четырнадцатого числа, в двойной праздник, когда ей исполнилось 14, а на Шри-Ланке сменился год, будет действительно необычный день. Малка тихонько оделась, выкопав из комка вещей очередное «фирменное» платье, прямое и короткое, с синим верхом и светло-зеленой юбкой, нахлобучила плетенную из травы шляпу, которая была немного великовата, схватила сумку с масками и полотенцами и вышла из номера.

На территории отеля, несмотря на ранний час, было очень оживленно. На аккуратно подстриженной траве появились домики-беседки, в которых виднелись баночки и котелки с какой-то едой; у низенького забора, отделяющего территорию от океана, толпа работников отеля с громким хохотом взрывала очередную петарду; активная ланкийка в фиолетовом сари, с белым цветком в распущенных волосах (эти цветы росли на деревьях вдоль отеля и падали после каждого ночного дождя), возилась с микрофоном и запакованными в пленку от соли огромными колонками, проверяя звук. Несколько больших семей, ланкийских и индийских, сидели за столиками под пальмами и оживленно галдели, а под их ногами проносились всполошенные, ничего не понимающие бурундуки.

Малка попыталась побыстрее проскочить все это оживление, но у самого забора ее поймали две улыбающиеся девушки-ланкийки, одна в ярко-желтом, как лимон, вторая – в розовом сари; густые волосы их были переплетены разноцветными лентами и подняты наверх, как у кукол. Улыбаясь белыми зубами с коричневых лиц, они по-английски спросили, не хочет ли мисс поучаствовать в празднике.

– Спасибо, – серьезно сказала Малка, – но мне надо идти купаться. – И она вышла за заборчик, на узкую тропку, идущую по невысокому обрыву над океаном.

Океан сегодня был таким же оживленным, как люди: он сбросил с себя муть и сделался чисто-голубого цвета. На рифе кипела пена, и волны шипели немного громче обычного. Малка хотела было повернуть на правый пляж, тот, где всегда сидела на камнях, но неожиданно попала в текущий по тропе поток радостных местных жителей и волей-неволей потянулась за ними налево. В той стороне она раньше никогда не бывала, но рассудила, что такое количество народу с полотенцами и масками для ныряния не может идти в никуда.

И действительно: тропка провела ее мимо парочки отелей, прошла по краю рощи местных деревьев с круглыми и мясистыми темно-зелеными листьями и вывела на небольшой пляж с белым песком и совершенно тихой, как бассейн, заводью. Ее отсекал от океана длинный риф: за ним вздымалась пена, но, поскольку был отлив, волны не перекатывались через камни.

Заводь-бассейн была довольно мелкой, но местные жители все равно сидели в ней у самого берега. Купались они прямо в одежде: несколько девушек устроились на мели у входа на пляж, собравшись в кружочек, и болтали, а по воде плыли их разноцветные шарфы. Радостно визжали коричневые, большеглазые, похожие на маленьких кукол, дети. А вот настойчивые продавцы безделушек, которые приставали ко всем иностранцам по будням, видимо, сегодня отдыхали, что Малку очень обрадовало. Она потихоньку пошла вдоль пляжа: миновала ряд разноцветных моторных лодок, вытащенных на песок, и положила сумку под наклоненной к воде пальмой. Медленно, но решительно стащила с себя жаркое фирменное платье, оставшись в привычном еще по соревнованиям голубом закрытом купальнике, и, стараясь успокоиться, пошла к воде. Сердце колотилось. Может быть, все будет так, как сказала Богиня Океана, и ее дурацкая фобия пройдет так же неожиданно, как появилась? Тем более, тут не такая уж и вода, для пловчихи-то: лужица…

Малка ускорилась, пробежала вниз по затягивающему ноги горячему песку и остановилась у самой кромки воды. Нет, у нее еще ничего не холодело и не дрожало, но она все равно испугалась: вдруг страх придет, и все опять станет так, как было последние месяцы…