Фактор жизни

Глава 49

– Братья! Кто мы – люди или черви?

Сердитый ропот поднялся в толпе бедняков. Здесь были докеры и прочий рабочий люд самых разных профессий, у одних были большие руки и животы, другие, наоборот, – кожа да кости. Цветные и белые, большинство покрыты толстым слоем грязи.

– А как насчет баб? – выкрикнула крупная женщина, стоявшая, скрестив руки на могучей груди, такая же мускулистая, как и мужчины.

– Да, поясните, пожалуйста, – выкрикнул кто-то, и смех прокатился по толпе.

Том тоже улыбнулся. Он находился в маленькой нише, которая раньше была местом для статуи; теперь от статуи сохранился лишь разбитый постамент. Ниша располагалась высоко, почти под самым сводом. Каменный потолок был покрыт мхом и мутировавшими флюоресцентными грибами.

– Хорошо, хорошо! – Оратор (власти назвали бы его возмутителем спокойствия) поднял руки, ожидая, пока уляжется возбуждение. – Братья… и сестры… – Он переждал очередной взрыв смеха. – Я обращаюсь ко всем. Мы – люди, и, следовательно, у нас есть достоинство, есть гордость. Но признают ли наши хозяева это? Как вы думаете?

В толпе раздались нечленораздельные возгласы, но на этот раз реакция присутствующих не была слишком бурной.

Ниже Тома, примерно на уровне середины стены, висела голограмма с одним из его первых, подстрекающих к бунту стихотворений:

Крошечный голокристалл, проецирующий стихотворение, находился на этом месте уже несколько дней. Надпись была выполнена большими простыми триконками, а цветовое оформление казалось довольно грубым и безвкусным, но оно несло двойную смысловую нагрузку. Ретуширование было выполнено обычным, всеми узнаваемым кодом, который объявлял о митинге здесь и сейчас.

Такого типа стихи были разбросаны повсюду: на глубине двенадцати страт, непосредственно во владениях лорда Шинкенара.

«Если большинство людей неграмотны, – удивлялся Том, то почему на них так воздействует поэзия? Возможно, это связано со временем и выбором темы стихов. Или, вероятно, дворянство попросту недооценивает народ?»

В задумчивости он нащупал жеребенка. Талисман находился на месте, но был пуст: кристалл-ретранслятор пребывал в кабинете Тома. Он абсолютно доверял службе безопасности, возглавляемой Эльвой. Специалисты работали без перерыва, сменяя друг друга в течение суток, находясь в помещениях, где не было темных периодов (как во владении леди В’Деликона), для того, чтобы усилить возможности ретранслятора.

Неизвестно, что произошло, когда Том находился на терраформере Оракула, но кристалл потемнел и функционировал не в полную силу. Основные средства коммуникации сохранились, но их нельзя было активировать. Доступ к Истории Карин был нарушен (хотя загруженные ранее модули сохранились), огромные возможности процессора можно было использовать только частично.

Несмотря на многочисленные технические дискуссии об экзакубической архитектуре кристалла и продолжающиеся в течение ста дней повторные инженерные анализы, он остался всего лишь маленьким кристаллом, который они пытались разобрать на части. Впрочем, дискуссии, организованные по типу мозгового штурма, были на удивление симпатичными, хотя Том и не знал никого из специалистов по имени. Это была одна из самых простых мер предосторожности, предпринятых членами организации «Лудус Витэ»…

Том устроился в нише поудобнее. От грязных каменных стен веяло холодом.

– Сколько часов в день вы работаете? – Оратор выделил из толпы кого-то одного.

Том подобрал полы поношенного плаща, поплотнее закутываясь в него.

– Слишком много! – закричал кто-то в ответ, и другие голоса сердито поддержали его.

– Мы хотим представить лордам наши требования.

– Да!.. Требования!..

Позади толпы вдруг возникло движение, кто-то теснил присутствующих, и вскоре Том увидел людей в форме. Некоторые из них, правда, были одеты в штатское, но у этих поперек груди были черные ленты, так что их легко было отличить от простых смертных.

Это не милицейские регулярные части, а профессиональные убийцы, вооруженные длинными палками.

Часть их образовала клин, чтобы пробиться к центру, а другая группа окружала толпу по краям, намереваясь перерезать путь отступления оратору.

Люди побежали, но не все. Некоторые дали нападающим отпор, и вскоре повсюду можно было видеть проломленные головы и льющуюся рекой кровь. Потери несли обе стороны. Оратор пытался принять участие в сражении, но кто-то из последователей заставил его скрыться в темном туннеле.

Том ничем не мог помочь людям. Он был нужен «Лудус Витэ» живым и свободным, а число нападавших было слишком уж велико. Тут ему бы не помогло и воинское искусство: его бы загнали в угол благодаря численному перевесу.

Вскоре площадь опустела, на ней осталось лишь несколько раненых. Они громко стонали, хватаясь за окровавленные лбы или затылки. Двое лежали и вовсе неподвижно.

Прошло много времени прежде, чем появились местные жители. Растерянные, они приходили по двое, по трое, в поисках родственников. Один из распростертых на земле мужчин оказался жив и, когда его уносили с площади, начал стонать. Другого унесли без признаков жизни.

Когда площадь полностью опустела, Том выбрался из ниши и стал спускаться по шершавой стене и вскоре обрел под ногами твердую почву.

– Милорд!

Том резко повернулся – рука готова к обороне, ноги полусогнуты в боевой стойке.

– Я всего лишь посыльный, милорд. – Небольшого роста юноша восточной внешности поклонился Тому. – Вы видели схватку? Было похоже на пчел в улье.