Страница 47 из 148
– Значит так. Ага! – мямлил он. – Его клинок, значит, идёт го-ри-зон-таль-но… Ты делаешь шаг… Это, если с этой стороны… Ну, да, так ему будет сподручнее…
– Почему?
– Замах сильнее.
– Разве всё дело в замахе? Он может и с поворотом.
– С поворотом? Конечно, но… Хм…
Свим неуклюже топал ножищами и никак не мог сообразить, каким образом объяснить мальчику простейшее движение. Объяснить, а не просто показать.
Он всегда с некоторым предубеждением относился к подавляющему числу наставников, посвятивших себя делу обучения таких же вот мальчишек рукопашному бою для воспитания из них дурбов. Не утруждая себя мыслью разобраться в их ремесле, считал, что все они не очень-то преуспели сами в воинском искусстве на практике, оттого и пошли в учители. Наставник – не воин. Что он может? Лишь подсказать: поставь ногу так, а рукой поведи эдак; шаг вперёд, шаг назад; голову держи прямо; смотри, что предпринимает противник, и не подставляй части тела под удар…
Конечно, были и есть настоящие наставники – дурбалеты. Такие, как Лакос Линк Локор и далее по имени. Его уроки Свим вспоминал с благодарностью. Были и другие, сделавшие его дурбом. Однако большинство – ремесленники мелкого пошиба, зато с амбициями и напыщенностью называвших себя дурбалетами. И требовали к себе уважения, которого не заслуживали.
Сейчас, пытаясь объяснить Камрату простейший, на любой взгляд, приём отражения хода меча противника, Свим вдруг стал подозревать о своей слепой неправоте по отношению к наставникам, какими бы они ему ни казались. Учить таких мальчишек с их вечным сакраментальным почему? , похоже, не так-то просто. Да ещё на ходу. Всё не так, как ему казалось. Даже, когда обучал азам боя К”ньеца. Почему с ним так всё проходило гладко?.. Так он ведь вопросов не задавал, объяснений не требовал, ему достаточно было увидеть и запомнить показанное, как делать, и он делал. Не понимал, но делал. Впрочем, не очень хорошо и по сей день.
– Мы что, остановились на ночлег? – вывел его из задумчивости хопс и с сомнением осмотрелся вокруг, оценивая особенности места для устройства лагеря на ночь.
Свим не заметил, когда это они с Камратом остановились.
– Что? Почему на ночлег? А-а, нет, конечно. У меня с малышом урок не состоялся. – Он сокрушённо покрутил головой и улыбнулся виновато. – У меня, К”ньюша, не хватило педагогических навыков, чтобы одолеть его стремление узнать всё сразу и всему сразу научиться.
Хопс презрительно фыркнул. Он не одобрял стремлений Свима научить мальчика воинскому искусству, справедливо считая мирную жизнь где-нибудь в городе привилегией перед неспокойным бытием дурбов, подобных Свиму и ему.
Клан хиков, откуда происходил К”ньец, относился к мирному племени. Хики предпочитали заниматься обменным делом, руководя вьючными торнами или идти в непосредственное услужение людям, чаще в прислуги. Сопроводитель караванов из К”ньеца не получился, а человек, встретившийся ему, оказался далеким от приверженности к домашнему уюту, а значит, и заводить себе прислугу. Владеть мечом хопсу пришлось научиться вопреки его воле. Сейчас-то он уже не сожалел о таком повороте в своей жизни, зато мальчику желал добра. Зачем, спрашивается, ему уже с детских лет обрекать себя на скитания по бандеке?
– Не фыркай, – сказал Свим. – Знаю твоё отношение к обучению кого-либо мечному бою. Но ты сам, поди, не веришь, что малышу придётся в жизни сидеть где-то в теплом местечке, а клинки будут сверкать где-то далеко от него. Не похож он на горожанина-домоседа.
– Всё равно… – прижал к голове уши хопс, готовый защищать свою точку зрения.
– Вы слышите? – перебил их Ф”ент и сделал стойку.
Уши его приподнялись и повернулись вперед по ходу их движения.
– Их там много, – подтвердил хопс, сразу позабывший о душеспасительном разговоре с людьми.
Он тоже покрутил ушами, направив их в сторону заходящего солнца.
– Сюда кто-то идёт? – живо отреагировал Свим.
Он огляделся. Спрятаться, если и правда кто-то идёт им навстречу без боязни и озвучивает своё присутствие, и переждать, пока не прояснится ситуация, было негде. Редкий лес – дерево от дерева берметах в десяти, чахлые кустики, небольшие всхолмления, будто подпёртые из-под земли неведомыми силами. А до небольшой рощицы, где можно было бы укрыться, не менее тридцати шагов, хотя и она не могла быть укрытием – Свим уже хорошо слышал шум, отмеченный выродками. И этот шум как раз доносился из-за рощицы, а может быть источник его и вовсе находился в ней самой.
Камрат, как и все, напряг слух.
– Там люди и выродки, – решительно заявил он и едва увернулся от широкой лапины К”ньеца, вознамерившегося дать мальчику подзатыльник за нанесенное оскорбление.
Ни выродки, ни хопперсукс, то есть путры, не любили, когда их называли простонародным словечком – выродками. Хопперсукс – ещё, куда ни шло. А назвать выродка выродком – в лучшем случае прослыть невежей, а в худшем – нарваться на неприятность. Выродок, обычно вооруженный, мог с мечом или кинжалом броситься на обидчика. И выродка в такой ситуации могли даже оправдать, дабы не вводить в соблазн остальных называть их не вполне корректным именем.
В зависимости от местности, от вида происхождения, от степени знакомства собеседников и некоторых других условностей, освященных веками совместного проживания и общения людей и других разумных, они употребляли между собой, и требовали этого от остальных, такие слова, как-то: куди, помелы, стехары, раты… В случае грубого или пренебрежительного отношения в обмене мнениями употреблялось менее уважительное прозвания: стоки, бугры, а уж в самом уничижительном обращении бросали оскорбительное – хлюк. Обобщающее же, нейтральное наименование выродков различных кланов, видов, гуртов, малаков и степени разумности – путры.
– Ой, прости, К”ньюша! – воскликнул Камрат. – Путры там и ещё кто-то… Не люди.
– А малыш прав, – подтвердил Ф”ент, с уважением поглядывая на мальчика. – Правильно разобрался… Так разговаривают путры, когда собираются в банды или малаки. А кто ещё, не пойму. Они там ругаются или что-то решают.
– Та-ак! Тихо и… за мной! – распорядился Свим. Он оглядел своё воинство и усмехнулся. – Посмотрим, кто такие. Но… – он хотел сказать, чтобы они вели себя осторожно, однако решил – не стоит, они и так его поняли.
Команда осмотрительно двинулась к рощице.
Ф”ент, начавший движение первым, вдруг, сразу отстал ото всех. На него не обратили внимание – все смотрели вперёд, а не по сторонам. Свим рукой показал К”ньецу выдвинуться вперёд и посмотреть на происходящее, прежде чем следовало его команде выходить к сборищу выродков. Не успел хопс поравняться с человеком, как шум за рощицей резко усилился, и послышались звуки схватки: глухо застучал мелерон мечей, заухали дубины, раздались крики ярости и боли.
Таиться больше не было смысла, и Свим торопливо пошёл к повороту тропинки за крайний куст рощицы. Ему не терпелось посмотреть, что там происходит у выродков. Их самих он не боялся – на человека они не имели права напасть.
Камрату было интересно не меньше старшего товарища. Там дрались выродки. Однажды он такое видел у Северных ворот Керпоса. Правда, драчунов насчитывалось не более десятка и их тогда быстро разогнали стражники ворот, но в его памяти остался осадок удивления и бессмысленности происходящего: сплошные крики, неверные удары ножами, кровь…
К”ньец опередил мальчика, догнал Свима и что-то сказал ему резкое. Свим мотнул головой, не соглашаясь. Хопс опять стал говорить-мяукать и показывать мечом куда-то в сторону.
Камрат, поспешая за ними, услышал всего лишь несколько слов из сказанного К”ньецем, но их было достаточно, чтобы понять смысл: не стоит ввязываться в драку, её следует обойти. Хопс, конечно, был прав в своём предложении, и Камрат понимал, что именно так и следует сейчас поступить. Однако он жаждал иного. Поэтому, когда увидел несогласие Свима уйти от греха подальше и его решимость достичь места схватки, мальчик обрадовался. Сейчас, через несколько шагов, он наконец-то увидит настоящую схватку вооруженных разумных, когда вокруг нет городских стражников и других свидетелей, способных помешать ей или вообще прекратить. Мало того, он сможет оценить характер боя и сопоставить его с теми знаниями, которые в него вложила бабка. И сделать это самому, без подсказки со стороны Калеи.