Страница 64 из 84
– Сами сообразят.
– Нет, КЕРГИШЕТ. Думаю, они не знают. Не успеют.
– Может быть, мне к ним сходить, поговорить? Объяснить?
– К дурáкам? – отшатнулся Ар-Тахис, хотя в тесной нише, где они сидели, сделать это было трудно.
– А что? Не оставлять же людей на уничтожение.
Брови Ар-Тахиса нависли козырьком над нижней частью лица.
– Да, ты – КЕРГИШЕТ. Ты сможешь, – сказал он в раздумье. – Я не могу.
– А я – смогу.
– Но как ты с ними будешь говорить? Они же…
– И это смогу. И… – Иван чуть помедлил, – ты пойдёшь со мной, чтобы они о тебе знали. И признали твоё руководство над собой. А потом… – Иван опять помедлил, соображая, говорить сейчас о том или нет, – я все ваши курги и дурáков переброшу на юг. Идти не надо будет. Как?
– Ты можешь… Но ты, КЕРГИШЕТ, плохо знаешь дурáков, – сказал Ар-Тахис и поспешил добавить: – И мы тоже. Но они на нас с тобой могут напасть внезапно, а я теперь ходок во времени никакой.
– То есть? – насторожился Иван: в словах Ар-Тахиса таилось какое-то предостережение и для него самого.
– А то и есть. Я, когда прикоснулся к Времени, был сразу предупреждён.
– Кем? – вскинулся Иван.
Он ожидал от Ар-Тахиса важного для себя откровения. Всё-таки Ар-Тахис не простой ходок, а Прикоснувшийся к Времени человек, то есть обладающий некоторыми сходными с ним, Иваном, возможностями, взглядами и некими связями с неведомыми для других людей силами и явлениями. К тому же всё это Иван только-только открывал для себя и в себе, а Ар-Тахис проверил на опыте за долгие годы жизни и соприкосновения к Времени.
Но ответ Ар-Тахиса его, если не разочаровал, то не принёс практически ничего нового. Ар-Тахиса посещал Нардит, правда, он посланца Времени по имени не называл.
– Что он тебе сказал? – спросил Иван, когда выяснился, кто предупреждал Ар-Тахиса.
– Он сказал… – Ар-Тахис задумался. – Он не сказал, но я понял… Не знаю как… Но он сказал мне… – Ар-Тахис прикрыл глаза и с запинкой процитировал: – «Когда придёт другой на твоё место, ты вернись к началу и ходи во времени как все, имеющие этот дар»… Так он сказал.
– Это значит, что ты теперь не сможешь сходить в наше время?
– Нет… И не хочу. Поверь, КЕРГИШЕТ. Так оно и есть. Я слишком долго ждал тебя в разных потоках времени, пока сам не смог активно ходить из-за старческой немощи. Так я застрял в том потоке. Но, к счастью, рядом с потоком времени, где появился ты… но в том я сам виноват. Думал, что так быстрее найду тебя. И не дошёл до твоего потока, хотя и знал о том… Но… молодость, молодость… Она подвигает на авантюры…
Он надолго замолчал, уйдя в себя. Он рассуждал, как прежний Ар-Тахис, но перед Иваном сидел совсем молодой человек.
В угере началось движение сородичей Ар-Тахиса, они шумно стали покидать его. Иван кашлянул, Ар-Тахис вздрогнул, поднял глаза кверху, сказал:
– Там, наверху, наступает вечер. Собирается моя курга. Мне пора, КЕРГИШЕТ…
– Пора?… Что? – не понял Иван, ожидая опять какого-нибудь нового заявления бывшего Прикоснувшегося к Времени.
Ответ оказался намного прозаичнее:
– Мне пора исполнить долг перед кургой. Взять женщин, чтобы они родили от меня как можно больше детей. Женщин много…
Что означало – «женщин много» осталось для Ивана тоже непонятным, так как спрашивать он не стал, поскольку Ар-Тахис уже поднимался наверх, а ему пришлось следовать за ним.
Они вышли на поверхность.
Тихий тёплый вечер. В небе несколько искр ранних звёзд. Смешанные запахи дыма и трав, отдалённые звуки, издаваемые то ли людьми, то ли животными.
Курга Ар-Тахиса, если все его соплеменники вылезли из угеров, насчитывала едва ли полторы сотни членов. Бросалось в глаза: преобладали женщины и дети, в основном девочки. Появление ходоков, будто волной прокатилось по закрытому кокотом пространству: все повернули головы в их сторону, кто сидел – встали.
– Моя курга! – радостно воскликнул Ар-Тахис.
А Иван отметил новые перемены в нём. Глаза его лучились свежестью интереса ко всему, что его окружало. Активность его поражала. Иван даже непроизвольно позавидовал ему.
– Ты сильно изменился, – сказал он.
– А как же? Меня ведь состарило Время. Теперь оно забыло обо мне. Я стал таким, когда не знал, что к нему прикоснулся. Оно бросало меня в будущее и прошлое через столетия, а то и на тысячи лет. Это ты Повелитель Времени, а оно повелевало мною. И я старел. Потом ожидание тебя… И я дряхлел до немощи. Так-то, КЕРГИШЕТ. А теперь я свободен!
– Н-да, – издал Иван неопределённый звук.
«Неужели Время – обуза, если Ар-Тахис так рад избавлению от прикосновения к нему?» – с дрожью подумал он.
«Обуза… обуза…» – подобно эху отозвалось как будто откуда-то со стороны.
Иван даже огляделся – кто сказал?
Всё-таки общение с Ар-Тахисом заставляло по иному осмысливать то состояние, в котором находился Иван, ощущая себя Повелителем Времени.
Вот Ар-Тахис, став простым ходоком, считает, что свалил с плеч тяжкий груз, давивший на него из-за иного отношения к Времени. Но сам Иван этой тяжести не ощущал. А свою постоянную суету во времени относил на своё неумение пока что жить в новом своём естестве. Его бросают во времени какие-то заботы, чаще всего придуманные им самим. Пришёл же он сюда, хотя Ар-Тахис просил только сдвинуть его в прошлое. Мало что пришёл, даже наобещал ему помощь по спасению его курги и других.
Надо ли ему было ввязываться в это?
Нет, конечно.
Но ведь всё это так интересно!..
Ну, кому из людей его времени может так повезти, как ему? Каждое его погружение в глубокое прошлое – это воплощение неосознанных детских грёз и фантазий: побывать там, где никто не может быть и совершить такое, что не возможно сделать ни одному человеку, кто бы он ни был.
И это дано ему. Одному!
– Идём к вассе, – напомнил о себе Ар-Тахис. – Она знает, какие женщины готовы иметь от меня детей.
– К вассе? Кто это?
– Она у женщин старшая. Всё о них знает.
– А кто у вас во главе курги? – поинтересовался Иван.
– Васса. Она у нас… васса.
– Это что же – матриархат?
– А что плохого?
– То-то я смотрю, кругом одни женщины.
– Есть и мужчины. Но их не должно быть в курге много, иначе нарушится закон курги.
– Тогда куда же они у вас деваются? Мужчины-то?
– Мужчины – никуда. Васса из маленьких мальчиков выбирает, кто из них будет мужчиной.
Иван не стал спрашивать, что случается с теми, кого не выбрали. Ответ напрашивался сам. В конце концов, ничего нового. В Спарте неудавшихся младенцев сбрасывают в пропасть…
– А ты, значит, сам не можешь выбрать женщин?
– Выберу ещё. Она даст тех, от кого будут дети.
– Ну, у вас и порядки, – не готовый ко всему услышанному от Ар-Тахиса проговорил Иван
– Да, у нас всё правильно, – удовлетворился Ар-Тахис репликой Ивана. – Вон она сидит, – указал он на трёх женщин у окраины кокота, одна из них сидела на камне.
Васса оказалась, естественно, похожей на всех женщин курги. Приземистая, грубо сколоченная, тканая повязка на бёдрах, длинные густые волосы, брошенные за массивные плечи. Лицо покрыто морщинами, но взгляд светлых, почти прозрачных глаз из-под развитых надбровий цепко охватил подошедших мужчин. Она улыбнулась. Лучше бы этого не делала, так как стала похожа на уродливую большую жабу. О таких женщинах монтажники говорили: – «Страшней войны».
– Улик, ты уже можешь? – спросила она сухим голосом.
– Уже могу! – бодро отозвался Ар-Тахис.
Васса повернула голову к одной из стоящих рядом с ней женщин.
– Позови их! – резко скомандовала она и, поведя на Ивана подбородком с несколькими длинными седыми волосками на нём, сказала: – Таких я ещё не встречала. Говорят, такие, как он, живут далеко на юге. Но он не чёрный, как те.
– Я тебе когда-то говорил. Он из будущего.
И тут васса, Иван едва не расхохотался во всё горло, с тяжёлым вздохом сказала:
– Я всегда предполагала, что после нас будут рождаться одни уроды. – И позабыв об Иване, сделала наставление Ар-Тахису: – Так что, Улик, постарайся оставить после себя настоящих займов, похожих на тебя!.. Вот они!