Страница 63 из 84
– Люди что, ушли? – вырвалось у Ивана.
– Почему же? В это время они сидят в угерах. Там прохладнее. Мы там тоже посидим, пока спадёт жара. – Слушая его, Иван пожал плечами: солнце и какие-то прохладные угеры не вязались. А Ар-Тахис продолжал: – Выпьем пьяды. Хорошо! Как я рад, КЕРГИШЕТ, что смогу тебя угостить нашей пищей, не испорченной кулинарами или теми, кто себя таковыми называет. Настоящей едой, КЕРГИШЕТ!
– Ну да… Едал я и, так называемую, настоящую… Если добавить перца, заесть целой головкой чеснока с зеленью, посыпать солью, то, выпив стакан водки… есть можно.
– Чеснок будет. Зелень будет. Пьяда будет. А вот перец – нет. У нас не водится.
Иван непроизвольно улыбнулся. Его поражала активность этой недавней развалины, что не могла лишний раз шевельнуть рукой.
Они подходили к «ковру». Это и вправду был громадный ковёр, хорошо сшитый из шкур различных животных. Иван, прежде чем ступить на него, с сомнением посмотрел на свои пылью покрытые башмаки.
– Иди, иди!.. Только держись ближе ко мне, чтобы не провалиться в чужой угер.
– Они что, там сидят? – Иван показал пальцем себе под ноги. – Под ковром?
– А где ещё? Угер – это нора. Так у нас делают все. И люди, и звери. Это там, в будущем, у вас… Забыли об угерах, вот и строят наземные жилища. Оттого летом изнывают от жары, а зимой мёрзнут. – И Ар-Тахис уверенно подвёл черту всему сказанному: – Угер лучше! Всегда прохладно и всегда тепло!
– Однако, – только и нашёлся, что сказать Иван. Ну, жили и живут люди в пещерах. Куда ни шло. Но в ямах, под ковром? Спросил: – Другие ваши племена… курги, также живут в угерах?
– Почти все. Только дурáки этого не знают.
– Но если ты поведёшь свою кургу на юг, то там придётся жить по другому.
– Да, я знаю. Я их научу, как строить себе жилище. Несколько жердей, а на них набросим часть кокота… ковра, как ты говоришь. Не угер, конечно, но хотя бы что-то похожее на него.
– Чум или вигвам?
– Чум?… Не знаю. Вигвам? Да, наверное, вигвам.
– Юрта?
– Нет! Я, КЕРГИШЕТ, многому научил займов, а от них другие курги. Тому, что узнавал в будущем. Но не всё оказалось им по душе, не нужно и даже противно их представлениям. Возможно, я сам виноват. Ведь я только говорю, но сам практически ничего сделать не могу. Не умею. А юрта… Кошму надо уметь делать.
– Можно и шкурами. Кокотом этим вашим.
– Всё можно. Думаю, сами сообразят когда-нибудь как её сделать… А потом мы сделаем угеры.
Иван непроизвольно усмехнулся: надо же, какие могут быть заботы у человека!
– А вот и мой угер. – Ар-Тахис наклонился и приподнял тёмный лоскут кокота. Под ним оказалась узкая щель с уходящими вглубь земли истёртыми ступенями.
– Не отставай!
– Да я… и так.
Иван осторожно поставил ногу на первую ступеньку, словно она могла его не выдержать и провалиться вместе с ним куда-то вниз, в неведомый угер.
Примерно на двухметровой глубине подземная полость резко расширилась, свод её оказался выше головы Ивана. А ещё ниже открылась скудно освещённая подземная выработка, где на хлипких, на вид, нарах находились в полусонном состоянии с десяток человек: взрослых и детей. Горели и давали свет тонкие жгуты какого-то, как вначале показалось Ивану, растения. В воздухе чувствовался запах чего-то горелого и потных тел людей, но без затхлости – дышалось легко.
Появление ходоков, казалось, прошло незамеченным, однако уже через минуту-другую в угере стало шумно. Взрослые – один мужчина и шесть женщин – подходили и хлопали пришедших по плечу. Иван, глядя на Ар-Тахиса, отвечал тем же самым. Его одеяние и внешний вид, похоже, не произвёл на родственников Ар-Тахиса впечатление. Может быть, одежда их просто не интересовала, так как сами они были одеты довольно скромно – широкая юбка и узкий ремень через плечо, возможно, чтобы поддерживать эту юбку. Или Ар-Тахис, как Прикоснувшийся к Времени, уже пробивал кого-то не похожих на займов, и они привыкли.
– Потом познакомимся, – сказал Ар-Тахис сородичам и повёл Ивана по лабиринту угера. – Чтобы знал, где выпить воды, где сходить по нужде, где запасной выход наверх, И чтобы не попал в чужой угер. У нас, как у вас, в гости не ходят. Встречаемся на кокоте, – объяснял он. – Держи уссу!
Он сунул Ивану в руки пучок медленно горящей травы с тонким запахом мяты.
Подземелье, по всему, не было рукотворным, а промыто водой. А она текла вне желания тех, кто здесь поселился. Оттого, наверное, Иван не мог определить целесообразности устройства проходов, ниш и тупиков, кроме, пожалуй, ступенчатого спуска, явно устроенного человеком, к колодцу, на дне которого мерцала вода подземной протоки.
Ар-Тахис с пафосом заметил:
– Видишь, как угер лучше наземного жилища!
– Вижу, – сказал Иван.
Подземелье ему, вопреки восхвалению его Ар-Тахисом, не понравилось. Жить в норе он никогда бы не согласился
Они вновь поднялись в общую самую просторную часть подземелья, где пережидали жару сородичи Ар-Тахиса. Что это было: семья или некая общность, Иван ещё не знал, а знакомство с ними походило на перечень предметов, мало воспринимаемым Иваном. Единственное, что он уловил, ни матери, ни отца Ар-Тахиса среди них не было.
– Их убили, – кратко ответил Ар-Тахис на его вопрос.
– Дурáки? – естественно предположил Иван.
– Нет… Другие… Я отомстил, – сказал Ар-Тахис.
Он шумно задышал и на некоторое время замкнулся в себе.
«Везде одно и тоже, – с горечью подумал Иван. – Этот отомстил… Дигон отомстил… Сулейк мстит всем… И Радич…А Владимир… Вот и Шилема кому-то не даёт нормально жить… Так же отец Ил-Лайды… Похоже, и у Симона с Сарыем рыльца в пушку… А я-то сам. Тот же Сулейк… И Колобок с Амином…»
– Отомстил, так отомстил, – как можно бесстрастнее, сказал он.
– Теперь будем есть и пить, – Ар-Тахис артистично отдёрнул шторку, прикрывающую часть стены.
Шторка показалась Ивану тканой из растительных волокон или даже из пряжи. В такие же одежды, а отнюдь не в шкуры, как вначале показалось Ивану, были одеты и все присутствующие в угере. А вот Ар-Тахис как был в широком, похожим на большую рубаху с глухим воротом одеянии, так и остался, хотя при быстрых движениях путался в нём.
Штора скрывала углубление с высокими, грубо слепленными глиняными чашами. Ар-Тахис вынул четыре из них и пригласил Ивана присесть с ним за невысокое возвышение в одной из выемок пещеры. Сородичи его словно позабыли о ходоках и опять завалились то ли спать, то ли просто отлёживаться и дожидаться, когда спадёт жара.
– Здесь питьё. Но не торопись. А здесь… Там, посмотри, палочка. На ней…
Как это называлось, Иван пропустил мимо. На палочке красовался кусок чего-то, похожего на мясо. Дальний свет отсвечивал на нём мягкими тенями. Но пахло это аппетитно. И Иван почувствовал голод и стал приноравливаться: за два или за три укуса он съест эту «настоящую пищу».
– Делай так, – наставлял Ар-Тахис, откусывая немного от своего куска, после чего слегка глотнул из другого сосуда, выдавив: – О-о!..
Иван последовал ему. Мясо это было или нет, но откушенное словно вначале распухло, а потом растаяло во рту, зато глоток питья вызвал у него такой же, как и у Ар-Тахиса, утробный звук: – О-о!..
Пьяда, как назвался здесь этот напиток, по первому впечатлению, соответствовал соляной или какой иной кислоте. На мгновение реальность моргнула, облик Ар-Тахиса раздвоился, в голове запели петухи… И всё вновь вернулось к норме. Иван тряхнул головой.
– Настоящая еда! – похвалил Ар-Тахис.
Второй глоток такой силы, как первый, не имел: Иван уловил привкус мяты и ещё чего-то знакомого, однако терпкость напитка перебивала всё.
К тому времени, когда посуда освободилась, Иван чувствовал сытость и лёгкость в мыслях. Он вернулся к теме, занимавшей его всё больше.
– И когда ты поведёшь свою кургу на юг?
– Пока не знаю… Думаю, года через три. Их же ещё уговорить надо. А раньше не удастся. Буду говорить с молодыми. Старые, думаю, останутся. Мне не верят… Пойду в другие курги. Только к дурáкам не пойду. Пусть…